— Он спит, — шёпотом сказала она Медене.

— Хорошо, разворачиваем его на спину, рубашку можно просто закатать, — ответила та, ставя чемоданчик с инструментами прямо на кровать.

Вранка села у изголовья, чтобы следить за отцом, жалость и любовь к нему перебили страх. Он был таким беззащитным и худым, на волоске от гибели. Часто вздымалась его грудь, по лбу бежали капельки пота.

— Можно я не буду смотреть? — спросила Вранка Медену.

— Нужно, — кратко ответила та, — ты мне понадобишься в сознании. Кстати, там внизу собралась весёлая компания, надеюсь, она сюда не заявится раньше времени.

— Хави постарается их задержать, — вздохнув, сказала Вранка. — Они приехали на поминки, не дождавшись смерти.

— Ох, а ещё благородные люди, — удивилась Медена.

— Да, благородство это не то, что приходит с состоянием, — кивнула девочка.

При движении острого и тонкого ножа Кркав тихо застонал сквозь забытьё. Вранка погладила его по руке. Вот и всё, что она могла сделать для него в тот момент.

Медена всё резала, поругиваясь шёпотом. Вранка видела боковым зрением развёрстый папин живот и старалась думать о чём-нибудь другом.

— А что случилось с папой Ярники? — спросила она.

— Наверное жив-здоров, — ответила Медена сквозь зубы.

— Он даже не приходит к вам? Не навещает свою дочь?- удивилась девочка.

— Он даже не знает, что у него есть дочь, — усмехнулась Медена, — и лучше ему не знать и дальше.

— Он плохой человек?

— Не плохой. Просто не отец и не муж по призванию.

— А кто же?

— Бродячий бард. Перемещается по миру с песнями, сегодня здесь, завтра там. Никаких обязательств, никаких семей.

— Ох, это так романтично!

— Ну-ну, — фыркнула Медена и воскликнула. — Готово!

— Что ты сделала? Мне можно смотреть? — с волнением спросила девочка.

— Не смотри пока, — покачала головой лекарка, — я отрезала ему тупиковую кишку.

— Физик ты мой, что это ещё такое⁈ — воскликнула Вранка.

— Тупиковая кишка никуда не ведёт, поэтому часто засоряется и воспаляется, — объяснила Медена, — если не отрезать, человек может умереть.

— О, — только и смогла произнести Вранка.

— Солдатики, — вдруг отчётливо сказал Кркав высоким голосом.

— Вот беватрон! — выругалась Медена. — Просыпаться начинает. Сейчас постараюсь быстренько зашить.

Она вынула из-за пояса катушку ниток и длинную иголку.

— Обмакни иголку в спирт, быстро! — крикнула она Вранке.

— Вот в эту прозрачную жидкость? — спросила Вранка, а Медена лишь энергично закивала головой.

— Где мои солдатики? — пискляво спросил Кркав, не открывая глаз.

Вранка подала иголку Медене, а та вдела в ушко чёрную нитку, как будто просто собиралась подшивать занавески.

— А зачем спирт? — спросила Вранка.

— Зачем? Ну без него есть риск, что через рану попадёт какая-нибудь болезнь, например чернокровие, — объяснила Медена. — Спирт очищает инструменты.

Она ловко орудовала иголкой, придерживая кожу, чтобы шов получался ровным и аккуратным.

— Это всё? Он спасён? — спросила девочка, снова садясь в изголовье.

— Зависит от того, всё ли я отрезала, не попало ли чего лишнего внутрь и как заживёт шов, — сказала Медена, — а ещё от того, как он перенесёт этот усыпляющий порошок. Некоторым он не совсем подходит.

— А что это за растение? — спросила Вранка, разглядывая свои руки, в которых перетирала траву.

— Это я достала на рынке, привезли из южных стран, у нас не растёт. Называется шокра, — объяснила Медена, — страшная штука, лучше больше одного раза не употреблять.

— А то что? — спросила Вранка.

В этот момент раздался топот ног по лестнице, дверь распахнулась, и в комнату вломилась целая толпа. Первым был краснолицый Вепшемысл, готовый разнести в клочья любого, кто встанет у него на пути. Однако когда его взору предстала картина зашивания шлехта чёрными нитками, он зажал рот руками и тут же выбежал из комнаты, а за ним выскочила Кветушка, также внезапно передумавшая входить. Злобная Клиштемира с налитыми кровью глазами и почти не державшийся на ногах пан Плак уходить не спешили. Хави тоже остался и разводил руками, виновато глядя на сестру. Какое-то время все молчали и смотрели друг на друга, будто высеченные из камня идолы, только Медена продолжала стягивать рану нитками, как будто ничего не случилось.

— Что это ещё такое? — скрипуче начала выяснять старуха.

— Моего папу вылечили, — спокойно объяснила Вранка, — теперь он пойдёт на поправку.

— Она что, резала его, — повысила голос Клиштемира, — эта мерзавка?

— В нашем доме так не выражаются, — сказала Вранка, заметив, что Медена начала торопиться, — поэтому лучше вам отправиться домой.

— Ты видишь, что они сделали, лекарь? Ты считаешь это нормальным? Это вообще правильно — резать людей ножом, как свиней? — возопила старуха.

Пан Плак, не совсем вникнув в суть разговора, довольно кивнул, но тут же, уловив адское пламя во взгляде собеседницы, живо помотал головой из стороны в сторону.

— Я прошу вас уйти, — сказала Вранка, руки у неё дрожали, а в горле пересохло, — больному потребуется отдых.

— А жив ли вообще там больной? Может она ему все кишки вырезала? — вскричала старуха и решительно двинулась к кровати, размахивая руками.

— Влчек, — коротко сказала Вранка, и пёс тут же направился в сторону угрозы, утробно ворча.

Клиштемира, не ожидавшая такой атаки, попятилась назад и толкнула пана Плака, который от удара не устоял на ногах, выписал необычный пируэт и присел на корточки, только так удержав равновесие. Пан Кркав отчётливо фыркнул. Клиштемира удивлённо посмотрела на него, вспыхнула, сжав рот в тонкую ниточку, одёрнула складки платья и посмотрела на девочку.

— Ну ладно, ваша взяла, — сказала она Вранке, вращая глазами, — но вы ещё пожалеете. И очень скоро!

С этими словами она резко повернулась и вышла из комнаты, чуть не сбив с ног вовремя отскочившего Хави. За ней, покачиваясь, как берёза на ветру, вышел горемычный пан Плак.

— Вот это изоэнтропийное расширение! — выдыхая и откидываясь назад, сказала Медена. — В таких условиях ещё не приходилось работать.

— Прости, я даже не знаю, кто впустил их к нам в дом, — сказала Вранка, едва не плача.

— Как он? — спросил Хави, осторожно подходя к кровати.

— Скоро должен выйти из наркоза, — сказала Медена, — я его зашила, хотя это было непросто. Зайду к вам завтра проверить шов. А сейчас давайте его подвинем с края, а то ещё упадёт.

Дети помогли Медене приподнять и переложить Кркава. Тот немного приоткрыл глаза и произнёс, еле шевеля губами и глядя на Медену: «Мамочка, я не могу найти своих солдатиков!».

Хави удивлённо посмотрел на отца, а Вранка хихикнула.

— Спи, малыш, завтра я помогу тебе их найти, — ласково сказала Медена и погладила больного по голове. Кркав довольно улыбнулся и снова закрыл глаза, громко причмокнув.

— Пойдём вниз, я тебя хорошенько накормлю, мне и самой надо поесть, — сказала Вранка.

— Поесть я с удовольствием, — засмеялась Медена.

— Я могу остаться, присмотреть за ним, — сказал Хави, кивая в сторону Кркава, — а то опять своих солдатиков потеряет.

— Посиди конечно, — радостно откликнулась Вранка, — я к тебе присоединюсь после обеда.

Медена подхватила чемоданчик, и они спустились вниз. Гостей уже и в помине не было, зал был пуст и чист. Вранка позвала Кветушку, чтобы та приготовила им обед. Та прибежала сонная, видимо только прилегла отдохнуть.

— Что там с паном? — спросила она шёпотом, испуганно косясь в сторону Медены. — Надеюсь, живой остался.

— С ним всё хорошо, — громко сказала Вранка. — Он жив только благодаря Медене, она спасла его. Теперь она будет приходить каждый день, проверять, как он выздоравливает.

— Ой, — смутилась Кветушка, — только бы не было неприятностей.

— Кветушка, знаешь что, — возмутилась девочка, — мы очень голодны и устали. Прикажи принести нам обед, если там что осталось после этих свиней!