— Лекарка пришла, — объявила горничная, махнув рукой в сторону Медены, и сразу же удалилась.

Кркав поднял голову и впервые посмотрел на ту, что вытащила его из объятий смерти. Он улыбнулся уголком рта и кивнул.

— Я вам очень благодарен за то, что могу жить дальше, — сказал он тихим голосом, всё ещё прижимая детей к себе.

Медена кашлянула и пожала плечами, не глядя на шлехта.

— Такая уж у меня работа, — сказала она, — чем больше людей отвоюю у смерти, тем лучше. Хотя самую главную работу проделала ваша дочь, её и благодарите, она вас спасла на самом деле.

— Я вам двоим обязан, — кивнул Кркав.

— Ну а теперь, дети, отползайте, — скомандовала Медена, — буду осматривать вашего папу.

Хави вскочил и, схватив лютню, торопливо вышел из комнаты, ему хватило той сцены, которую он увидел в этой комнате вчера, пытаясь остановить разъярённых гостей. Вранка просто отсела на кресло и стала наблюдать за действиями лекарки. В комнате появилась Кветушка, она принесла заранее заваренные Меденой ароматные травы. Поклонившись пану шлехту и передав котелок с травами, она быстро исчезла.

— Приподнимите рубашку, пан, — сказала Медена, засучивая рукава, — гляну, как там ваш шов.

Кркав обнажил живот и сам смотрел, пока лекарка снимала повязки.

— Удивительно, как ровно вы зашили человека, — сказал он, — будто дыру в одеяле.

— Я старалась, — кратко ответила Медена, — вам потом с ним всю жизнь ходить.

— Ну как там? — спросила Вранка, привставая от нетерпения.

— Шов выглядит хорошо, — сказала лекарка, — давайте ему дышать время от времени, чтобы он не мок под повязками. Сейчас ничего с ним делать не буду, пусть заживает. А вот чаю надо бы выпить.

С этими словами она налила отвара из котелка в чашку и протянула Кркаву. Тот улыбнулся, принимая горячий напиток из её рук.

— Что это за чай? — спросил он, принюхиваясь к чашке с видом знатока.

— Помогает излечиться от воспаления, придаёт сил, успокаивает, — сказала Медена, — там целый букет разных трав.

— Очень вкусно, — сказал Кркав, — такого я бы от пана Плака никогда не дождался.

Медена присела на кровать и с улыбкой смотрела, как её пациент мелкими глотками пьёт горячий чай, а тот глядел на свою спасительницу поверх чашки. Вранке было очень приятно, что эти двое поладили, ведь она любила и уважала обоих. К тому же, теперь, когда отец познакомился с Меденой, он наверное начнёт более охотно отпускать дочь на прогулки с Ярникой. Вранка поджала ноги и стала представлять, куда они ещё сходят, перед тем, как начнётся лето.

— Ну, теперь мне пора домой, — сказала Медена, поднимаясь с кровати, — приду завтра.

— Подождите, — сказал Кркав, — я бы хотел вам предложить остаться на обед, так я отблагодарю вас за помощь.

— Спасибо вам, — сказала Медена, — но моей дочери тогда придётся обедать в одиночестве, а я и так её часто оставляю одну.

— Приходите завтра вместе с дочкой, — попросил больной, — пообедайте с нами. Я думаю, завтра мне уже можно будет вставать.

— И не надейтесь, — усмехнулась Медена, — полежать придётся ещё пару дней. Однако прийти вдвоём мы можем, девочки наверняка будут в восторге.

— Ну конечно! — воскликнула Вранка. — Ярника меня не раз уже кормила у себя, а я её ещё нет.

— Видите, мы столько должны вашей семье, — улыбнулся Кркав, глядя на Медену.

Та только кивнула, опустив глаза, взяла чемоданчик и отправилась к выходу.

Через некоторое время Вранка с тяжёлым туеском за спиной уже направлялась в сторону леса, по дороге, которой незадолго до этого прошла Медена. Девочке удалось отделаться от брата, который всё равно пригрозил, что придёт к ямолезцам сам, без неё. Она хотела немного пройтись в одиночестве после тревог, пережитых в последние дни, подумать обо всём, подышать спокойно свежим воздухом. Хотя свежим его назвать было сложно, вот-вот должно было наступить лето, и жара уже начинала подтягивать свои резервы. Пока было жарко только около полудня, когда солнце стояло высоко в небе, но скоро придётся выходить на улицу лишь ночью, чтобы не зажариться, как поросёнок на вертеле. Несмотря на это, Вранка пребывала в чудесном настроении: папа выздоравливал, они с Меденой подружились, злобные гости отправились восвояси, а скоро и подруга окажется у неё с визитом. Ещё одна мысль грела девочку — сегодня она снова увидит Витроша, по которому уже успела соскучиться. Она даже заколола прядь у лица золотой стрекозой, хотя та всё время норовила съехать с гладких и прямых волос. Раньше Вранка никогда особо не задумывалась о своей внешности, ей всегда казалось, что она идеальная красавица, но с недавних пор она стала гадать, какой её видят собеседники. Вдруг Витрош подумал, что она слишком лохмата, и поэтому подарил заколку?

Из оцепенения этих страшных мыслей её вывело неожиданное появление Ярники среди стволов деревьев.

— Ой! — вздрогнула Вранка от неожиданности и сразу же засмеялась, заражая смехом подругу.

— Вот уж не думала, что напугаю тебя, — сказала Ярника. — Мама сказала, что ты пойдёшь следом, и я вышла тебя встречать.

— Ты просто как-то слишком внезапно появилась, — объяснила Вранка, — как будто из ниоткуда.

— Всё мои магические способности виноваты, — засмеялась Ярника.

— Вот не смешно, — сказала Вранка, беря подругу под локоток, — мне тут пришлось твою маму оборонять от противников магии. Такую она операцию провернула, просто невероятно!

— Это она может, — кивнула Ярника, — хотя я сама ещё ни разу не видела.

— Надо тебе попроситься, очень интересно, хотя и страшно. Особенно когда твоего папу режут.

— Могу себе представить.

Девочки пошли краем леса, держа друг друга под ручку. За ними следовал верный пёс, то и дело отлучавшийся обнюхать какую-нибудь травинку или кустик. Вранка наслаждалась беседой с Ярникой. Раньше ей постоянно не хватало родственной души, с которой можно обсудить всё, что наболело, но она даже представить не могла того наслаждения, которое приносили ей встречи с подругой. Ради этого точно стоило поплавать в Ледушке, думала Вранка.

— А ты когда-нибудь влюблялась? — вдруг спросила она подругу.

— Только в героев из легенд, — покраснев, сказала Ярника, — не в реальных людей. Ты знаешь, у нас в лесу не очень большой выбор.

— А в нашем замке много народу, но мне тоже никто никогда не нравился так, чтобы прямо мурашки по коже, — сказала Вранка, срывая листок с ольхи.

— Откуда тогда про мурашки знаешь? — прищурившись, спросила Ярника.

— Потому что по-моему это со мной произошло, — скручивая листок в трубочку, призналась Вранка.

— Влюбилась? — улыбнувшись, спросила Ярника. — Только не говори, в кого, я и так догадалась.

— Как думаешь, я ему хоть немного могу понравится? — задала Вранка свой самый животрепещущий вопрос.

— Я абсолютно уверена, что ты ему нравишься, — кивнула Ярника.

Вранка прижала ладонь ко рту, чтобы скрыть улыбку, и посмотрела на подругу светящимися от радости глазами.

— Тем не менее я бы на твоём месте так не радовалась, — сказала Ярника, — они же скоро уедут.

— Пока не уехали, — ответила Вранка, — а там я что-нибудь придумаю.

Тем временем девочки подошли к лагерю ямолезцев, в котором, очевидно, опять никого не было, Племя опять занималось раскопками. Вранка предложила подруге поискать кого-нибудь, кто может отвести их на место раскопок, и они обратились к какой-то пожилой женщине. У неё были длинные распущенные седые волосы и шерстяной балахон, украшенный яркой вышивкой. На шее у ямолезки болталась целая куча ожерелий с разноцветными камешками и бусинками, переливающимися в солнечном свете. Когда девочки подошли к ней, она сидела у большого котла, время от времени помешивая его содержимое.

— Будьте рады! — осторожно сказала Вранка. — Мы хотели бы посмотреть раскопки, но не знаем, куда идти. Вы не могли бы нам помочь?

Женщина бросила на них тяжёлый взгляд из-под косматых бровей и закатила глаза.