— Знаешь, ты зря так ненавидишь Верховную Леди, — вдруг заговорил Дмитрий, когда они прошли достаточно большое расстояние. Вайолет едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. — Я был совсем ребёнком, когда попал во дворец. Да, да, я там бывал и практически рос, не делай такое лицо. Так вот Верховная Леди совсем не такая, какой видится многим. Она день и ночь трудится на благо народа, с тех самых пор… В общем, со времён последней смуты. Старается, в первую очередь думает о людях. Она всегда была добра и справедлива. Однажды, помню, я…

— Дмитрий, — прервала Вайолет.

— Да?

— Отложи слезливые детские истории для Александры, будь добр? Мне плевать, какой милой и доброй была для тебя эта женщина, до меня лично ей никогда не было дела. Поэтому замолчи и давай сконцентрируемся на разработке хоть какого-то плана, потому что имг знает, как собрался действовать Нойманн и так далее. Мы не можем просто вывалиться ему на голову и надеяться, что он обрадуется.

— Тебе говорили, что ты жестокая?

— Не успевали, — оскаблилась девушка, — обычно оружие работает побыстрее языка.

Дмитрий вздохнул. Вайолет выпрямила спину. План перешёл в стадию разработки.

И снова тёмные стены, скрипучие доски пола, сквозняк.

Развилка.

Идти на свет или рискнуть и заглянуть во тьму?

Александра ночь не любила. Не только за мрачность и черноту, но и за сны. В основном за сны, если быть точной. Стоило ей только забыть о кошмарах и окунуться в реальную жизнь, принять свалившиеся на голову приключения, как страхи настигли вновь.

Она повернула в освещённую часть особняка. Снова. Конечно, иначе была бы она собой? К тому же теперь она будет готова к оживающим портретам.

Александре стоило бы запомнить, что в жизни ни к чему нельзя быть готовой до конца, но сон на то и сон, — путает мысли, морочит разум.

В пустующей галерее всё было по-прежнему. Люди с портретов молча взирали на неё своими прожигающими до костей взглядами, ветер свистел в щелях. Картины были всё в тех же рамках, покрытых лёгким сиреневатым составом, на котором играли блики немногочисленных свечей.

Александра остановилась у знакомого портрета. На этот раз женщина не спешила двигаться. Девушка внимательно всмотрелась в черты её лица, прогоняя в памяти все знакомые лица. Она никак не могла понять, откуда это чувство дежавю. Внезапно веки портрета дрогнули, заставив Александру дёрнуться. Но не отступить. Нет, на этот раз она не станет бояться.

Однако на этом метаморфозы не закончились. Всё лицо женщины пришло в движение, будто внутри картины разверзся водоворот. У Александры закружилась голова. Девушка моргнула и вдруг вместо портрета увидела на стене своё отражение. Она склонила голову набок. Отражение жест не повторило. Вместо этого на лице другой Александры заиграла довольная ухмылка.

«Господи», — вырвалось у девушки. Голос оказался глухим и охрипшим. Александра отступила назад, напрочь забыв обо всех «я не буду бояться».

— Ну что ты, не стоит так себя возвышать, до господа тебе далеко, — отозвалось отражение.

— Кто ты?

— Кто ты?

— Я тебя спрашиваю.

— Ты спрашиваешь саму себя. Мудро, но на ответ не рассчитывай.

— Я ничего не понимаю, — Александра приложила руку к сердцу, ощущая его бешеную скачку.

— И так всю жизнь.

— Это ведь сон?

— Всё ещё веришь в хорошую реальность и плохие сны? После всего, что уже произошло?

Александра сжала виски ладонями и потрясла головой.

«Нет, нет, — твердила она себе, — сейчас я проснусь, и ничего этого не было. Сейчас…»

— Ты не проснёшься. Вспомни, что было до, разве ты просто прилегла отдохнуть?

Девушка зажмурилась и опустилась на колени. Воспоминания нахлынули пугающе ярким потоком, сметая все предыдущие попытки разума успокоить сердце.

«Геральд всё-таки не соврал, что враг, — неожиданно отрешённо подумала она, — поразительно честный человек. Так, выходит, я умерла? Конечно, ему не нужно было самому лишать меня жизни, достаточно было привести к… А к кому, собственно? Наверное, это тот самый колдун, о котором предупреждала та женщина. Прекраснее некуда…»

— Почему загробный мир выглядит, как место из моих кошмаров? — поинтересовалась девушка, неожиданно для самой себя успокоившись.

— Потому что это не загробный мир. Включи уже мозги, природа не просто так раздаривает их. Ты всегда считала себя сильным человеком, а сейчас ты что? Часть огромной силы, наследие великих людей, стоишь и готовишься отправиться в последний путь, даже не попытавшись бороться? Что бы сказала на это твоя семья? Сестра, родители? Что бы сказали друзья? Ты пропала, бросила их всех, и даже не вспоминала всё это время. «Подождите, у меня тут перемещения в прошлое, всё остальное так неважно!» «Мам, пап, я пропаду неизвестно куда, но вы не волнуйтесь, возможно умру, а о вас даже не вспомню» «Настя? Я обещала вернуться, но чего стоят все мои обещания, да?»

— ПРЕКРАТИ! — вскричала Александра, затыкая уши руками, — Это неправда, неправда! Я люблю их, сильно, и я чертовски скучаю! Я просто не могла, я не знаю, как вернуться! Я запуталась, я ничего уже не понимаю, но я вернусь, обязательно вернусь! — слёзы градом хлынули из глаз девушки.

Обессилев, она упала на пол и подтянула колени к груди.

Боль.

Пустота.

Что за ужасные, кошмарные чувства. Они разрывают изнутри, терзают сильнее, чем тысячи кинжалов, вонзённых в плоть.

Зарытые на время проблемы, родная семья, от которой её оторвали, градом обрушились на девушку. Она знала, что не может вернуться сама, но не хотела об этом думать. К чему ранить себя зря, если решение может прийти само?

Но что, если она действительно тут погибнет? Никто не сможет даже рассказать её родным, что случилось с их непутёвой Александрой. Она не может умереть. Она должна вставать.

— Запомни хорошенько, — наставительно заговорило отражение, — ты не сможешь познать Вселенную, пока не познаешь себя. Пока будешь, подобно людям, ограждать себя от неприятных мыслей барьерами. Ты — не они. Ты можешь больше, если это понадобиться. Если примешь себя настоящую. Вопрос — готова ли ты так жить?

Александра подняла красные от слёз глаза и вгляделась в своё могущественное второе «я». Девушка в отражении источала невидимую, но осязаемую энергию, мощную, как сама вечность. Это было и страшно, и захватывающе одновременно.

— Ты — моё будущее?

— Тебе пора.

— Ответь! — всхлипнула девушка.

Но границы сна уже начали размываться.

— Помни — смотри всегда внутрь себя! - крикнуло отражение вдогонку ускользающему сознанию девушки.

Сквозняк разом задул все свечи. Александра не успела даже пикнуть, как была вышвырнута прочь из сна.

Сознание вернулось резко.

Александра дёрнулась и приняла сидячее положение, чуть не убив при этом склонившуюся над ней фигуру.

Девушка заморгала, окончательно приходя в себя. Она сидела под единственным на всю равнину деревом, в тени. Солнце уже зашло. Поодаль человек в чёрном чертил на куске земли какие-то знаки. Геральд обнаружился рядом. Это его она, вставая, едва не зашибла головой.

Александра выругалась про себя и смерила молодого человека очень недобрым взглядом.

— Лучше не вставай, — посоветовал тот, — мой знакомый наложил не самые приятные чары.

— Да пошёл ты! — выкрикнула девушка.

Она рывком вскочила и с рычанием бросилась на Геральда. Он опять не соврал. Резкая волна мгновенно снесла Александру обратно под дерево, больно ударив спиной об ствол. Девушка зашипела. На глаза навернулись слёзы.

Колдун отвлёкся от своих занятий и повернулся на шум. Усмехнулся. Направился к пленнице.

— А я предупреждал, — произнёс Геральд, вновь подходя ближе.

— Я тебя ненавижу, — выплюнула Александра.

Молодой человек со вздохом пожал плечами.