Голова У Си работала не очень хорошо. Было непонятно, услышал ли он его вообще.

– Ты хочешь жениться на мужчине, – повторил он. – Ну Аха сказал мне, что тот, о ком ты говорил, – мужчина.

Цзин Ци сухо рассмеялся.

– Я не говорил, что хочу жениться на нем.

У Си пошатнулся и оступился. Прежде чем Цзин Ци смог ему помочь, он сам вернул равновесие и пару раз странно рассмеялся.

– Ты сказал… Тебе нравится…

У Си обычно говорил мало, его голос был глубоким и низким. Однако сейчас этот смех напоминал уханье совы. Услышав его, Цзин Ци немного насторожился и мысленно отметил, что никогда раньше не встречал ребенка, которого было настолько трудно обмануть. Увидев, что У Си снова раскачивается, хотя ветра в комнате не наблюдалось, он протянул руку и схватил его за локоть.

– Ты не уделяешь должного внимания учебе. Откуда ты нахватался таких бесстыдных слов? Еще и…

Он не закончил говорить, когда У Си вдруг вцепился в его запястье. Цзин Ци дернулся, неосознанно согнул локоть и ударил им в акупунктурную точку тань-чжун [2] на груди другого. Он не хотел причинить вред и не осмелился применить слишком много силы, ударив очень легко, и У Си отпустил его руку с приглушенным шипением. Расслабившись, Цзин Ци увидел, что на запястье остались красные следы от чужой хватки.

[2] Акупунктурная точка тань-чжун располагается на передней срединной линии, между сосками, на уровне IV межреберного промежутка. Тань-чжун – одно из «восьми средоточий» – «средоточие Ци». Основной функцией этой точки является нормализация состояния Ци. В каноне «Лин шу» говорится: «Тань-чжун – это „море Ци"... Если в „море Ци" образуется избыток, возникают чувство переполнения в грудной клетке, грубое дыхание и покраснение лица. Если в „море Ци" образуется недостаток, возникают нехватка воздуха и нежелание разговаривать».

Цзин Ци покачал головой, мельком подумав, что справиться с этим пьяницей в одиночку оказалось довольно сложно. Как только он открыл рот, чтобы позвать кого-нибудь, У Си вдруг навалился на него всем телом, застав врасплох. Это даже вынудило князя сделать несколько шагов назад и стукнуться спиной об угол стола. Он зашипел от боли:

– Ты…

У Си крепко обнял его, прижав подбородок к чужому плечу. Наполовину повиснув на Цзин Ци, он медленно опустил руки вниз, пока не добрался до места, которым Цзин Ци только что приложился об угол стола. Цзин Ци не видел, но знал, что там уже появился синяк, и невольно попытался оттолкнуть его, выругавшись:

– Мерзавец! Ты наглотался железных шаров или… Ч-ш-ш, отпусти!

У Си сжал его еще сильнее, едва слышно шепнув на ухо:

– Я убью его…

– Что ты сказал? – обомлел Цзин Ци.

У Си рассмеялся. Этот смех прозвучал так, будто что-то сдавило его горло и не отпускало. Его все более хриплый голос перемешивался с рыданиями.

– Я убью каждого, кто тебе понравится… – сказал У Си, отчего мурашки пробежали по всему телу Цзин Ци. – Я… Я скормлю их своей змее… Как только они все умрут, ты станешь моим… ха-ха-ха… Станешь моим…

Цзин Ци даже перестал вырываться, чувствуя лишь легкое покалывание кожи головы, и прирос к месту, словно самый могущественный небесных дух молний поразил его.

– Я… Я хочу увезти тебя в Наньцзян… – упрямо продолжил У Си. – Ты не можешь любить никого другого. Я  буду относиться к тебе очень-очень хорошо. Не люби никого другого, Бэйюань, не люби…

Он дыхнул вином в шею Цзин Ци, после чего, подчинившись инстинктам, снова крепко сжал его в объятиях и вдруг отчаянно, яростно укусил в шею. Его кожа была обжигающе-горячей. Цзин Ци тут же очнулся, с силой оттолкнув его.

У Си и так не мог стоять твердо, потому чужой толчок заставил его сделать несколько больших шагов назад. Он остановился, лишь врезавшись спиной в дверь кабинета. Тело обмякло, и он медленно скользнул вниз по деревянным доскам. Затуманенные, не слишком трезвые глаза, казалось, наполнились слезами, но при близком рассмотрении оказались сухими, лишь отражая свет. Этот иссиня-черный взгляд был полон такой печали, словно, стоило сомкнуть веки, как она выльется наружу.

– Бэйюань… Бэйюань… – продолжал звать он.

В его мыслях царил хаос, и он, не в силах справиться с ним, закрыл глаза, склонив голову набок.

Цзин Ци медленно поднял руку, прикрыв ту сторону шеи, на которой алел укус. Его голова болела так сильно, словно внутри нее били в барабан, а в душе все перепуталось.

Прошло много времени, прежде чем он подошел, наклонился и с некоторым усилием поднял У Си, положив того на диван за ширмой. Накрыв его вышитым одеялом, он развернулся и вышел. Приказав Пин Аню дать У Си отрезвляющий отвар и передать Ну Аха и А Синьлаю, чтобы они напрасно не ждали хозяина и возвращались в поместье, он один вернулся в свою комнату и сменил испорченное ханьфу.

Ночь была спокойной, лунный свет  мягко рассеивался в воздухе. Обычно юноша перед его глазами слегка улыбался всем своим обликом. В тихом дворе, под тополями и ивами, этот ребенок, казалось, был сосредоточен на размышлениях, тревожно хмурясь: что-то в глубине души беспокоило его. Порыв осеннего ветра сдул осевшую пыль и словно прояснил чужой взор.

Он всегда воспринимал У Си лишь как благородного, сдержанного друга, и даже предположить не мог, что… тот действительно думал о чем-то подобном… действительно думал…

При императорском дворе постоянно менялись ветра. Никакая борьба партий не могла заставить Цзин Ци колебаться, но пьяный монолог этого мальчишки лишил его сна на полночи.

Глава 46. «Рушатся горы и трескается земля»

– Есть ловкие речи: вследствие своей льстивости они позволяют приобрести репутацию преданного советника. Есть ученые речи: они демонстрируют обширные познания и потому позволяют приобрести репутацию мудрого советника. Есть простодушные речи: они демонстрируют решительность и потому позволяют приобрести репутацию храбреца. Есть искренние речи: они раскрывают истинное положение дел и потому позволяют завоевать доверие. Есть успокоительные речи [1]…

[1] «...соглашаясь с собеседником, можно изменить свою позицию и так добиться успеха». Ну а если вы тоже желаете преисполниться в своем сознании, то Цзин Ци только что процитировал отрывок из девятой главы «Гуйгуцзы», древнего трактата, название которого созвучно с прозвищем его автора – Гуйгуцзы (Старец из Ущелья Бесов). Перевод Малявина В.В. здесь (ссылка ведет сразу на девятую главу; если вы желаете ознакомиться со всем трактатом с самого начала, просто перейдите на первую страницу).

– Господин.

Пин Ань вынужден был прервать его. Цзин Ци весь день лежал в спальне, прислонившись к изголовью кровати со старой книгой в руках. В комнате было тепло, потому всех немного клонило в сон. Глаза молодой служанки, что ожидала в стороне, уже почти закрылись. Пин Ань стоял неподалеку, не в силах ни уйти, ни остаться.

– Я еще не закончил, – Цзин Ци даже не поднял на него головы. – Слушайте внимательно, потому как тактические методы тесно связаны с торговлей и управлением. Кое-кто заставил меня рассказать об этом, но я еще не объяснил ему… Есть такая поговорка: «Тот, кто хочет стать желанным, сначала должен польстить». Если ты хочешь обратить на себя чье-то внимание, чтобы заслужить его благосклонность и заставить ослабить защиту, сначала нужно заполучить предмет его желаний. Метод лести заключается в умеренности. Будете поверхностны, люди решат, что вы недостаточно искренни. Скажете слишком много, люди решат, что вы слишком дотошны. Если вы хотите угодить кому-то, то утолите его требования, а потом…