Цзин Ци ошеломленно замер.

— Столицу нельзя назвать большой, — услышал он слова Хэлянь И. — Хочу быть уверенным в том, что пока я жив, ты в безопасности. Что бы ни случилось, тебе не нужно беспокоиться и тратить силы на планирование всех этих дел. Раз у тебя столько энергии, то займись чем-нибудь полезным, ладно?

Сердце Цзин Ци затрепетало, когда он подумал: так ли велика разница между искренними чувствами и лицемерием? В мире нет ничего настолько чистого, чтобы в нем ясно отличалось белое и черное. Раньше он не понимал этого, но теперь уже привык.

Мгновение спустя с его губ сорвался легкий смешок. Забрав свою руку, он встал и неторопливо ответил:

— Я с рождения был коварным и двуличным. Его Высочество наследный принц должен найти способ получить от меня наибольшую выгоду.

После этих слов он встал и ушел, не обратив внимание на мгновенно потемневшие глаза Хэлянь И.

Выйдя за дверь, Цзин Ци увидел яростное сражение Хэ Юньсина и Цай Ячжана... нет, точнее, это Хэ Юньсин яростно избивал Цай Ячжана. Сбоку стояла облаченная в изумрудные одеяния певица с цитрой в руках; слезы текли по ее лицу, словно осыпающиеся дождем цветы груши. Единожды взглянув на нее, невозможно остаться равнодушным.

Лу Шэнь почувствовал в этом что-то неправильное. К сожалению, он был лишь слабым ученым, который даже курицу связать не мог, да и беспокойство его могло быть напрасным. Поэтому он подошел к Чжоу Цзышу и потянул его за рукав:

— Брат Цзышу, почему ты до сих пор не остановил Хэ Юньсина?

Не дождавшись ответа Чжоу Цзышу, Цзин Ци вышел вперед и встал между ними, легким голосом сказав:

— Ничего особенно не случилось, просто драка. Эй, ты! Да, я тебе говорю, — он указал на телохранителя, что стоял неподалеку. — Иди и помоги молодому хоу. Лучше всего будет избить молодого господина Цая так, чтобы родной отец не узнал его. Это избавит нас от проблем, если он в будущем попытается свести счеты.

В душе Чжоу Цзышу при виде этого родилась догадка:

— В чем дело, Ваша Светлость? — улыбнулся он.

Цзин Ци указал на красавицу, что заливалась слезами.

— Она мне понравилась.

Чжоу Цзышу удивленно приподнял брови высоко вверх, но в следующее мгновение снова опустил, будто бы осознав что-то. Лу Шэнь, однако, выдал такое выражение лица, словно его только что поразило ударом грома.

Несчастный молодой господин Цай — сегодня он действительно стал «Растоптанным» [1] молодым господином.

На следующий день несколько версий ложных слухов разнеслись по всем трактирам. Одни говорили, что красота этой уличной певички способна завоевывать страны и покорять города, другие — что от одного взгляда на нее можно лишиться души, даже князь Наньнина и сын министра налогов подрались за ее любовь. Некоторые утверждали, что молодой господин Цай издавна отличался дурной славой, насилие над женщинами из простого народа уже стало для него обычным явлением. Сейчас же князь Наньнина и молодой хоу Хэ подоспели как раз вовремя и преподали ему урок, который молодой господин Цай усвоил, будучи полумертвым.

Подобных слухов было полно. В столице много богатых и знатных бездельников — обычно они от нечего делать собирались и наслаждались сплетнями в прикуску с рисом.

Странность заключалась в том, что с того дня певицу больше никто не видел. Тогда возникло еще одно предположение: неужели эта красавица пробудила чувства в сердце молодого князя и осталась в его резиденции как любимая наложница?

Разумеется, в княжеской резиденции не было наложниц: Пин Ань дал той девушке денег и выслал прочь. Она с юных лет воспитывалась в публичном доме, только-только достигла возраста «расчесывания волос» и еще не успела лишиться невинности. Цзин Ци выкупил ее свободу, дал немного денег после отличного представления в тот день и нашел несколько деревенских жителей, чтобы те помогли ей обустроиться. Излишне говорить, что она была бесконечно благодарна ему.

Даже У Си, который не переступал внутренние ворота своего поместья, услышал об этом деле. Цзин Ци как раз закончил писать поздравительную открытку и приказал Цзи Сяну доставить ее в резиденцию первого принца, когда объявили о прибытии молодого шамана.

У Си было действительно очень любопытно. По его мнению, Цзин Ци был хитрым и не любил попадать в неприятности. Кто бы мог подумать, что за те два дня, что они не виделись, он успеет стать главным героем всех сплетен в столице. Подняв голову, Цзин Ци встретился с оценивающим взглядом пары черных и блестящих глаз. Цзин Ци невольно засомневался, не прилипло ли к его лицу зернышко риса, и поднял руку, чтобы проверить, а затем спросил:

— На что ты уставился?

— У нас люди твоего возраста должны подождать год-два перед тем, как привести в дом жену, — плавно ответил У Си.

Цзин Ци чуть не подавился собственной слюной, с ужасом в глазах взглянув на У Си:

— Привести кого?

— Разве ты не собираешься жениться? — спросил У Си.

— Не неси чепухи! — глаза Цзин Ци расширились. — Где ты вообще услышал этот вздор?

У Си на мгновение задумался, а потом кивнул:

— А, я понял. Они действительно несли чушь. А Синьлай выходил сегодня утром и услышал, что тебе настолько понравилась та барышня, что ты привел ее в княжескую резиденцию.

Привести девушку в дом не значит жениться... Цзин Ци тяжело вздохнул. В глубине души он понимал, что, по представлениям этого ребенка, если человеку кто-то понравится, он просто приведет его к себе домой и женится. Про себя он решил, что братья из других диких племен слишком искренни и простодушны, чтобы исправлять У Си, поэтому просто махнул рукой:

— Не слушай эти глупые сплетни. Люди сходят с ума от скуки – если они не будут хоть один день говорить глупости, то умрут.

У Си счел это разумным и кивнул:

— Я тоже подумал, что это вздор. Брак — очень важное событие, оно не должно быть поспешным.

Цзин Ци крайне любил дразнить его. При виде по-взрослому серьезного выражения лица в его сердце пробудилась жажда развлечений, и тогда он спросил:

— Что такое? Неужели теперь, когда ты не столь юн, в твоей голове появились любовные мысли? Какие люди тебе нравятся? Скажи, и я попробую найти кого-нибудь, а в будущем ты вернешься на родину с женой из Дацина, неплохо, да?

Это застало У Си врасплох. После долгих раздумий он так и не понял, какой тип людей ему нравится.

— Это... — нерешительно ответил он. — Необязательно думать об этом так рано, правда?

— Почему нет? – усмехнулся Цзин Ци. — Вокруг столько женщин, как ты поймешь, на ком хочешь жениться?

У Си нахмурился, подумав, что это имеет смысл. Он поднял голову и взглянул на молодого человека перед собой, чьи изогнутые в улыбке глаза озорно блестели, отражая недобрые мысли. Расплывчатый образ вдруг промелькнул в его мыслях, и он, не задумываясь, сказал:

— Тогда я надеюсь, она будет красивой. Такой же красивой, как ты.

***

Примечания:

[1] Это игра слов: правильный иероглиф его фамилии — 蔡 (cài); иероглиф со значением «наступать ногой на/топтать» — 踩 (cǎi).

Глава 23. «Отвергать дар - непочтительно»

Цзин Ци замер на одном месте, а У Си наконец понял, что, видимо, сказал что-то совсем не то, и искренне попытался объясниться:

— Я не имел в виду, что ты выглядишь как женщина. Я просто похвалил твою красоту.

Уголок рта Цзин Ци слегка изогнулся в саркастической улыбке.

— Искренне благодарю за комплимент.

У Си почувствовал необъяснимую радость, поднявшуюся в груди.

Цзин Ци раздраженно закатил глаза и сел.

Когда Цзи Сян подал У Си чай, он сказал:

— Ты вовремя, мне нужно спросить кое-что важное.

У Си — с выражением «Говори все, что известно, не утаивая ничего» на лице — кивнул:

— Спрашивай.

Цзин Ци слегка удивился. Сам он был недоверчивым и мнительным человеком, потому откровенность У Си была для него неразрешимой загадкой. По правде говоря, Цзин Ци был лжецом, который мерил других по себе, но он не смог удержаться от еще одной проверки: