Еще больше обрадовался первый принц, Хэлянь Чжао, который наконец-то получил удобный случай взять управление армией в свои руки.

Близился конец года, все были довольны и рады.

Кто-то говорил, что сороконожка и мертвая стоит на ногах [11]. Другие — что муравьиный ход может погубить огромную дамбу [12]. Одно — внешняя борьба, другое — внутренняя.

В эту особенно морозную зиму столица империи продолжала радоваться своему процветанию.

***

Примечания:

[1] Эти строчки – прямая отсылка к одному из политических стихотворений Ли Шанъиня под названием «Цзя И», в котором поэт бросает смелый упрек императору:

Когда пожелал император

Беседовать с мудрецом,

Цзя И он призвал из ссылки,

Прославленного умом.

И долго его расспрашивал,

Но только несчастье в том,

Что все о чертях и духах,

А не о народе своем.

(Пер. А. Гитовича)

[2] Великий предок – в оригинале 太宗 (tàizōng) – в переводе означает «Тайцзун, великий предок; второй император династии»; обычно употребляется в титуле или посмертных именах.

[3] Девять областей древнего Китая – в оригинале 九州 (jiǔzhōu) – первоначально означали «миф. 9 островов, образовавшихся после всеобщего потопа»; в образном значении «весь Китай».

[4] Застоявшиеся воды – в оригинале 恶水 (èshuǐ) – означает «грязная, непригодная для питья вода».

[5] Неприступный, как крепость – в оригинале 铜墙铁壁 (tóngqiáng tiěbì) – дословно означает «медные стены, железные валы»; в образном значении «неприступная крепость, непреодолимая преграда, несокрушимая твердыня».

[6] Упрямый, как стена – в оригинале 软硬不吃 (ruǎnyìng bùchī) – дословно «не есть ни мягкого, ни твердого»; в образном значении «не реагировать ни на ласку, ни на угрозы; не поддаваться никакому воздействию; упрямый».

[7] Обладать абсолютной властью на армией – в оригинале 拥兵自重 (yǒngbīng zìzhòng) – дословно «собрать войска и гордиться собой»; в образном значении «игнорировать приказы центрального правительства, опираясь на армию».

[8] Разрушать империю – в оригинале 自毁长城 (zìhuǐ chángchéng) – в буквальном переводе «самому разрушать Великую китайскую стену»; в образном значении «рубить сук, на котором сидишь, ослаблять самого себя».

[9] В оригинале здесь фраза «предпочесть гибель капитуляции» – 宁折不弯 (nìngzhébùwān).

[10] Малоприятный человек – в оригинале 横眉立目 (héng méi lì mù) – дословно «вздыбившиеся брови и вертикально вставшие глаза»; в образном значении «[сделать] зверское выражение лица, свирепый вид; взбешенный».

[11] Сороконожка и мертвая стоит на ногах – в оригинале 百足之虫，死而不僵 (bǎizúzhīchóng, sǐ'érbùjiāng) – буквально «даже потеряв силу и власть, некогда могущественный человек/семья все равно обладает влиянием).

[12] Муравьиный ход может погубить огромную дамбу – в оригинале 千里之堤，溃于蚁穴 (qiān lǐ zhī dī, kuì yú yǐxué) – буквально «взмах крыла бабочки может привести к большой катастрофе».

Глава 5. «Ложная привязанность»

Потому ли, что Цзин Ци привык быть блуждающим духом, или, возможно, потому что его маленькое тело так взрослело, но ему всегда хотелось спать. После нескольких таких непрерывных месяцев Цзин Ци не желал что-либо делать.

Пин Ань был уверен, что их молодой господин мог бы проспать все лето так же, как проспал три месяца зимы, не занимаясь при этом ничем, прямо как свинья.

Доложив о болезни императору, Цзин Ци не сделал ни шагу за большие ворота и даже за внутренние ворота резиденции, за исключением моментов, когда справлялись о его здоровье. Словом, вел он себя куда более «благовоспитанно», чем барышни из других домов.

В прошлых жизнях Цзин Ци постоянно думал и беспокоился о Хэлянь И. С детства он привык, что счастье и проблемы других стоят на первом месте. Вместо того, чтобы помогать отцу, Цзин Ци отдавал все силы, чтобы помочь Хэлянь И.

Затем настала эта жизнь, и теперь, когда его упрямство в отношении этого человека неожиданно исчезло, Цзин Ци почувствовал себя опустошенным, но в то же время ему стало легче.

Сейчас Цзин Ци многое не принимал близко к сердцу и к тому же был еще слишком юн. Дацин [1], может, уже и начал гнить, но внешне ему удавалось сохранять иллюзию роскоши и процветания, а значит, у него еще осталось немного времени. Когда внутренние и внешние неурядицы дадут первые ростки, наследный принц повзрослеет достаточно, чтобы удержать все на своих плечах, даже если небо упадет.

Цзин Ци вдруг понял, почему последние двадцать лет император не давал утренних аудиенций: что может быть лучше для человека, чем получение удовольствия? Каждый день он спал, пока солнце не достигало высоты трех шестов [2], вставал с постели и кое-как ел, просто чтобы поесть, а затем практиковался в каллиграфии, писал бессмысленные стихи, если снисходило вдохновение, расставлял облавные шашки, пролистывал развлекательное чтиво, охватывающее все — от географических описаний гор и рек до народных преданий, — а когда уставали глаза, засыпал на кушетке [3].

По расчетам Пин Аня, молодой господин много времени проводил за «чтением», уже в столь юном возрасте являясь примером старательного ученика, однако в семи-восьми случаях из десяти всякий раз, как Пин Ань приносил еще чаю, молодой господин «читал» с закрытыми глазами.

Цзин Ци действительно был воплощением безделья.

Стоило переступить порог княжеской резиденции, как начинало казаться, будто время растягивалось.

Чем больше он ленился, тем больше спал. Чем больше спал, тем ленивее становился.

Дошло до того, что даже Хэлянь И, который незаметно пробирался в его покои каждый раз, как выдавалась свободная минутка, счел это ненормальным.

Юный наследник престола, если задуматься, заслуживал сочувствия: во время каждого его визита в княжескую резиденцию Наньнин, когда бы он не спросил «Где ваш молодой господин?», ответом было либо «Он уже спит», либо «Он еще не проснулся», либо «Он отдыхает в комнате для занятий», либо «Он отдыхает во внутреннем дворе».

Местоположение могло меняться время от времени, но неизменным оставалось одно — Цзин Ци спал.

Спустя долгое время Хэлянь И заподозрил, что он чем-то заболел, поэтому специально привел придворного лекаря для проведения осмотра. Пока тот проверял пульс, Его Высочество наследный принц нетерпеливо стоял в стороне, то и дело спрашивая: «Как он?»

— Это... — лекарь сделал паузу. На самом деле, он мог сказать, что юный князь Наньнина абсолютно здоров, еще когда вошел в дверь, без всякой проверки пульса, только по цвету его лица. Однако просто так озвучить это он не решился, опасаясь проявить себя недостаточно профессионально. Потому лекарь Ху для видимости погладил подбородок и медленно произнес, растягивая слова:

— Согласно «Трактату желтого императора о внутреннем» [4], болезни рождаются из нарушения Ци. Уровень Ци высок, когда человек разгневан, и низок, когда испуган. Чрезмерная радость ведет к инертности Ци, а чрезмерная печаль — к истощению Ци. Ци становится недостаточно, когда холодно, но оно переполняет, когда жарко. Тревога вызывает застой Ци, а перенапряжение ведет к снижению Ци. Каждое из семи чувств и шести страстей [5] влияет на жизненную энергию, а жизненная энергия поддерживает внутренности в гармонии.

Его утомительное цитирование канонов казалось бесконечным. Хотя Хэлянь И не был уверен, о чем говорил лекарь, у него появилась мысль, что в «болезни» Цзин Ци многое было преувеличено. Его лицо помрачнело, когда он впился взглядом в юношу.