Глава 45. «Сердце радуется тебе»*

*отсылка к народной песне о лодочнике Юэ: «Сердце радуется тебе, а ты и не знаешь». Подробнее можно прочитать здесь.

С тяжелым вздохом Цзин Ци провел по лицу рукой и неохотно поднялся.

– Ну и что с ним сейчас?

Пин Ань неловко глянул в ответ, и вскоре Цзин Ци понял причину: У Си не только вломился внутрь без разрешения, но еще и шатался так, что едва не свалился в объятья князя.

Удушливый запах вина ударил в нос, и Цзин Ци нахмурился. У Си покачнулся, пытаясь ухватиться за чужой рукав и устоять самостоятельно; его прикрытые глаза, казалось, были пусты и расфокусированы.

Ну Аха и А Синьлай вбежали следом, но тут же одновременно остановились, как вкопанные.

А Синьлай указал пальцем на У Си, простодушно кинув на Ну Аха вопрошающий взгляд. Ну Аха сердито опустил его руку и сделал шаг вперед, сказав:

– Князь, шаман, кажется, был чем-то расстроен сегодня и потому много выпил. Он не специально пришел создавать тебе проблемы.

Цзин Ци поддерживал этого неудавшегося алкоголика, который непрерывно шатался и все пытался стоять самостоятельно. Казалось, его голова раздулась вдвое от беспокойства. «Разве мне уже не достаточно проблем?.. – подумал Цзин Ци. – Этот парень вдобавок еще и очень тяжелый».

– И что теперь случилось? – рассеянно спросил он, продолжая поддерживать У Си.

Тот с трудом оттолкнул чужую руку и тут же со всей силы ухватил его за рукав.

– Не нужно… мне помогать… – невнятно пробормотал он. – Я стою, видишь… я могу… могу идти… сам…

Остальные его слова перемешались с языком клана Васа из Наньцзяна, потому было совершенно неясно, что за бессвязный бред он продолжал бормотать.

Цзин Ци никогда не мог остановить его, даже когда тот был трезв, что уж говорить о неудержимой силе пьяного. У Си крепко сжал рукав его практически нового ханьфу, словно намереваясь использовать его руку в качестве перил, и Цзин Ци под весом чужого тела постепенно наклонялся все ниже и ниже, не в состоянии стоять ровно. Когда У Си оттолкнул его руку, послышался треск ткани. Рукав оказался разорван до самого локтя.

Закатив глаза, Цзин Ци про себя подумал, что теперь прозвище «отрезанный рукав» подходит к ситуации как нельзя лучше.

Звук рвущегося шелка заставил А Синьлая и Ну Аха вздрогнуть. Голова У Си тоже будто немного прояснилась, и взгляд перестал разбегаться во все стороны. Он долго смотрел на Цзин Ци, а затем спросил:

– Бэй…Бэйюань?

Цзин Ци приподнял брови и одарил его кривой улыбкой.

– Очень рад, что этот почтенный все еще помнит меня.

У Си долго стоял, сжимая в руке чужой полуоторванный рукав, и молча глядел на него, не в состоянии как-либо отреагировать. Вспомнив, что на улице давно не лето (и что немного неуместно смотреть друг другу в глаза, находясь среди других), Цзин Ци легонько похлопал его по лицу тыльной стороной ладони:

– Подъем! Пин Ань, сходи-ка на кухню за отрезвляющим отваром для юного шамана.

Не успел он закончить предложение, как У Си резко схватил его за руку. Под воздействием вина тело его настолько раскалилось, что прикосновением немного обожгло ладони князя.

– Я не буду пить. Не неси, – невнятно пробормотал нетрезвый шаман. – Мне нужно кое-что тебе сказать.

А Синьлай наклонил голову и снова взглянул на Ну Аха, смутно предчувствуя что-то. Тот ответил пристальным взглядом – помолчи, не испорть все.

– Хорошо, хорошо, хорошо. Давай пройдем в кабинет, и ты все мне расскажешь. Я попрошу Пин Аня все принести…

– Скажи… скажи им всем убираться. Не нужно ничего приносить…

У Си шагнул вперед, его колени подогнулись, и он чуть не оказался распростертым на полу.

Цзин Ци тут же обхватил его поперек талии, не зная, плакать ему или смеяться.

– До нового года еще два месяца, для чего такая церемонность? Я даже еще не приготовил красные конверты, знаешь ли. [1]

[1] Красный конверт (红包 hóng bāo) – конверт с деньгами, по сей день преподносится в подарок на свадьбу или Новый год. По китайским поверьям, красный цвет приносит удачу.

– Скажи им всем уйти… всем! – бестолково ответил У Си.

Цзин Ци понимал, что спорить бесполезно. Его мозг и так трудился весь день без отдыха, а теперь ему предстояла еще и физическая работа.

– Слышали? Шаман сказал вам всем уйти, – махнул он всем рукой.

Повернувшись к А Синьлаю и Ну Аха, он добавил:

– Если вы беспокоитесь, можете остаться отдохнуть здесь… Пин Ань, сходи на кухню за отрезвляющим отваром.

– Я сказал, я не буду…

– Да, да, да, ты не будешь его пить. Я сам его выпью, хорошо?

Цзин Ци забросил одну руку У Си себе на плечо, обхватил его под ребрами и помог добраться до кабинета, наконец усадив в кресло. Когда он выпрямился, на лбу уже выступил пот, несмотря на холодную осень на улице.

У Си вжался в кресло, уставившись на него с глупой ухмылкой. Цзин Ци вздохнул снова:

– Что я задолжал вам обоим… Давай выпьем чаю. Ты не против чая, верно?

У Си в ответ тихо фыркнул. Можно было считать за согласие.

– Вообще-то мои манеры довольно хороши, – усмехнулся Цзин Ци. – Этот князь еще ни разу не предлагал никому воду.

Он отвернулся, поднял чайник и взвесил его в руке. Взяв чашку, он ополоснул ее, вылил воду и налил внутрь чай. Проверив температуру тыльной стороной ладони, он повернулся обратно.

– У…

Этот разворот испугал его. Только что он отдыхал, потому освещение в кабинете было тусклым. По этой причине Цзин Ци понятия не имел, когда У Си успел беззвучно подойти и встать сзади. Пара черных, как смоль, глаз, не мигая, уставилась на него. И так бледное лицо стало мертвецки-изможденным. С темными кругами под глазами, одеждой и волосами в жутком беспорядке, У Си напоминал нечисть, выползшую с кладбища посреди ночи.

На мгновение Цзин Ци показалось, что он вернулся в загробный мир. Придя в себя, он невольно хлопнул У Си по лбу.

– Зачем ты встал так близко! Чуть более пугливый человек был бы уже мертв от испуга.

Он впихнул чашку ему в руки.

– Пей.

У Си послушно принял чашку, откинул голову назад и выпил все одним глотком, но ни на секунду не оторвал взгляд от Цзин Ци. Выпив, он опустил чашку обратно на стол. От его взгляда все волоски на теле Цзин Ци встали дыбом. Зная, что обычно пьяницы гораздо хуже соображают, он улыбнулся, попытавшись одурачить У Си:

– Здесь за ширмой есть небольшая кровать. Можешь полежать там немного. Позовешь кого-нибудь, когда протрезвеешь. Что такого ужасного случилось, что ты выпил так много вина? Иди, иди, ложись. Я позову тебя, когда принесут отрезвляющий отвар, хорошо?

– Нет, – ответил У Си.

Цзин Ци покачал головой, стараясь сохранять терпение.

– Тогда расскажи мне, что все-таки произошло?

– Император сказал, что ты теперь под домашним арестом.

У Си не был уверен, опьянел он окончательно или же действие алкоголя стало слабее, но его язык больше не казался таким распухшим, слова стали более конкретными, а лицо – безмятежным. Не совсем понимая, что У Си имел в виду, Цзин Ци нерешительно ответил:

– Всего на три месяца. После Нового года все это…

Не успел он закончить, как У Си перебил его:

– Потому что ты сказал, что хочешь взять в жены мужчину.

…Откуда этот парень обо всем узнал?

Цзин Ци начало казаться, что, когда его выпустят, уже каждый житель столицы будет знать, что в Великой Цин есть князь, что гадает прохожим за копейки и любит посещать публичные дома. Улыбка тотчас замерла на его лице.

– Э-э… Я нарочно вывел его из себя, – сказал он немного неуверенно. – Кроме того, император очень хочет, чтобы мой род оборвался как можно скорее, так что он, думаю, испытал большое облегчение…