Однако, если он не говорил, это не значит, что У Си не знал. В конце концов он был человеком, что в детстве пережил войну между Великой Цин и Наньцзяном. У Си тайно привез со своей родины мастера боевых искусств, который ежедневно следовал за Цзин Ци – от момента, когда он покидал утром ворота поместья, и до момента, когда он возвращался к У Си, – ничем себя не выдавая.

У Си, полностью удовлетворенный, считал, что теперь этот человек полностью находился в поле его зрения. Пусть хоть великий потоп захлестнет небо, он не чувствовал наступление кризиса, пока Великая Цин не воевала с Наньцзяном.

Когда наступил полдень, У Си был в процессе обучения Цзин Ци боевым искусствам. Он имел хорошие основы, потому спустя десять лет упорных тренировок оставил Цзин Ци далеко позади. Соблюдая меру, без всякого оружия, они сражались голыми руками.

После первого же удара У Си понял, что врожденные способности этого человека были не так уж плохи. Он был проницателен, схватывал все на лету и действительно приложил усилия, но не так много, как для поиска легких путей. Пин Ань положил рядом полотенце для рук и поставил отвар из чернослива, погруженный в лед. У Си думал, что, поскольку Цзин Ци рос в императорском дворце, его должен был обучать известный мастер, но его способности никуда не годились. Они скорее подходили этой группе во главе с Пин Анем, которая делала много шуму из ничего.

Летом в столице было очень душно. Одно движение могло запросто заставить кого-нибудь вспотеть, но Цзин Ци, тем не менее, выбрал это время для начала тренировок в рукопашном бое.

Пин Ань уже привык к причудливому поведению своего господина и не придавал этому большого значения. Однако У Си видел всю его серьезность, и, вероятно, это было связано с военными действиями на северо-западе.

Подумав об этом, он почувствовал, как сердце заболело. Заметив, что силы Цзин Ци на исходе, он вдруг схватил его запястье и мягко завел за спину. Цзин Ци почти упал в его объятья, остановился, слегка пошатнувшись, и наклонился чуть вперед, часто и тяжело дыша.

– Хватит на сегодня тренировок, – тихо сказал У Си. – Боевые искусства, в отличие от всего остального, нужно развивать постепенно. Если тренироваться изо всех сил в последнюю минуту, это только вызовет боль во всем теле, не больше.

Цзин Ци помолчал какое-то время. Когда он взял со стола остуженный отвар из чернослива и собирался его выпить, У Си быстро остановил его, использовал внутреннюю силу, чтобы разогреть его, а затем вернул обратно:

– Не пей холодное. Внезапный холод и внезапный жар могут нанести вред организму. В следующий раз не стоит приказывать им готовить лед.

Цзин Ци наконец убедился в собственной бесполезности, улыбнулся и ничего не сказал.

Войска Хэлянь Чжао и племя Вагэла неожиданно столкнулись в горном городе Ганьсу. Одни атаковали, другие защищались. Уже несколько дней как они застряли на мертвой точке. Хэлянь Чжао полагался на Министерство финансов в вопросах поставок, но государственная казна была пуста в течение десятилетий, из-за чего поддержки было недостаточно. Люди Вагэла же жгли, убивали и грабили на протяжении всего своего пути, тем самым получая бесплатные средства к существованию.

В условиях невольной битвы бросить оружие было нельзя, но если это затянется надолго, вероятно, повышение налогов вызовет немало возмущений в народе.

Скрытые болезни зародились уже давно, но воспользовались этим моментом, чтобы разом хлынуть наружу. Ряд наводнений на юге уже привели к погрому и беспорядкам. Хэлянь И распустил чиновников, которые питались потом и кровью народа, и поспешно конфисковал их имущество, чтобы наполнить казну деньгами, однако в конце концов это была лишь капля в море [1]. Не успела одна волна погромов и возмущений стихнуть, как хлынула другая, а войска в Лянгуане так и не были мобилизованы.

[1] 杯水车薪 (bēi shuǐ chē xīn) – досл. «чашкой воды тушить загоревшийся воздров».

Хэлянь И был чрезмерно загружен, ему казалось, что он сносит восточную стену, чтобы починить западную [2], но даже когда половина была отремонтирована, в Великой Цин все еще сквозило отовсюду.

[2] 拆东墙补西墙 (chāi dōngqiáng bǔ xīqiáng) – обр. взять в долг у одного, чтобы заплатить другому; создать новую проблему, пытаясь найти решение старой.

У Си взял полотенце и вытер пот со лба Цзин Ци. Движения его рук были мягкими, но слова звучали по-прежнему откровенно:

– Сам посмотри. Изначально твои навыки боевых искусств должны были стать неплохими, но ты был слишком легкомысленным и не заложил крепкую основу в детстве. Поэтому, как бы сильно ты ни хотел наверстать упущенное сейчас, это будет пустой тратой сил и не принесет результата.

Отвар застрял у Цзин Ци в горле, чуть не заставив его задохнуться на месте.

У Си с улыбкой похлопал его по спине.

– Нет никакой пользы в пустых, но приятных словах. Лучше сказать тебе правду.

Цзин Ци довольно долго задыхался, а затем процедил сквозь зубы:

– Спасибо за совет.

У Си положил полотенце, вздохнул и обнял его сзади.

– Обо всех ваших делах я и слова не скажу. Но когда мне грустно на душе, я тоже люблю искать себе занятия: практиковать боевые искусства или вытаптывать траву во дворе. Так или иначе, я сейчас свободен, так лучше уж составлю тебе…

Не успел он закончить, как вдруг вошел Пин Ань.

– Юный шаман, Ну Аха здесь.

Пин Ань был очень понимающим человеком. Молниеносно сказав это, он даже веки не поднял, не стал смотреть на то, что не соответствовало нормам, и немедленно испарился. У Си ничего не оставалось, кроме как несколько неловко отпустить Цзин Ци, подумав, что Ну Аха действительно немного раздражал.

Ну Аха вошел с выражением великого горя на лице. В его обширной речи была только одна основная мысль: «Юный шаман, долго вы еще не будете возвращаться домой? Вы должны принимать важные решения, неужели вы отказываетесь от своих обязанностей?»

У Си нахмурился, но стоящий рядом с ним Цзин Ци рассмеялся.

– Ладно, возвращайся. Я позову людей и тоже займусь делами. Тренироваться не буду.

У Си встал, но так и не перестал беспокоиться.

– Если ты хочешь больше заниматься боевыми искусствами, поддерживать себя в форме и быть здоровым – это всегда хорошо, но тебе нужен кто-то за компанию, чтобы ты не поранился или не выпил что-нибудь ледяное, навредив своему телу, – сказал он Цзин Ци.

Приятного в этих словах было мало, но Цзин Ци понял его добрые намерения и с улыбкой кивнул.

У Си отошел на два шага, но вдруг понял, что не хочет расставаться с ним, поэтому снова повернулся, обнял Цзин Ци за шею и мимолетно поцеловал его губы прямо перед Ну Аха. Только тогда он почувствовал, что получил достаточно.

Ну Аха обалдело проследил, как шаман хладнокровно подошел, бросил «Пошли» и собрался уходить первым. Поспешно отвесив Цзин Ци большой поклон, он радостно догнал У Си.

Ну Аха подумал про себя: «Как там говорят люди Великой Цин? Отсутствовавшего даже незначительное время человека надо воспринимать по-новому?»

Шаман был действительно мудр и силен, раз наконец, спустя несколько лет, добился успеха.

Цзин Ци сдержал усмешку, опустил голову, некоторое время смотрел на линии своей ладони, а затем выпил весь теплый, не слишком приятный на вкус отвар и приказал:

– Пин Ань, принеси сменную одежду и попроси кого-нибудь подготовить экипаж. Я уезжаю.

Пин Ань кивнул и передал приказ. Цзин Ци привел себя в порядок, переоделся в неприметный халат, забрал из своего кабинета свиток с картиной и сел в экипаж.