Подул ветер. Грузная дверь резиденции приоткрылась. Из неё вышли Лицлесс Ванригтен и Бургомистр Тэттор. Толпа тут же замолчала, каждый неловко опустил глаза. Господа приблизились к Микгрибу и по-дружески положили ладони ему на плечи.

— Я сделал правильный выбор, когда избрал тебя в вермунды. Это просто они ошибки, которые не годятся быть верными мундирами. Они не понимают… кому и чему следует быть верным, — с сочувствием сказал глава города.

— Да, мой друг. Ты заслуживаешь куда большего, чем имеешь, — однотонно поддержал господин Лицлесс. — Скажи, ты же не позволил этим сказкам про Фавилл обмануть себя? Ты же был там, видел всё воочию. А спектакль в моих подвалах? Дешёвая инсинуация! А после того через что ты прошёл, Шестипалый поставил тебя на колени перед этими вот? Так не годится, мой друг, так не годится. Совсем не удивлюсь, если он попытается вывернуть правду, чтобы оправдать свою жажду власти. Поэтому… берегись морока его слов, не позволь себе усомниться в Министерстве. Тянись к Министру, он сделает тебя рыцарем ордена Капиляры. Что уж там… будешь Магистром! Магистр Ордена рыцарей Капиляры Андер Микгриб, прозревший иизбавившийся от пут лжи. Великолепно звучит! Но об этом потом, сейчас тебе необходимо быть готовым ко всему. Кто знает… какими будут последствия вмешательства. — Ванригтен излучал некое тепло, а его уверенный тон внушал доверие; особенно явным это стало на безобразной площади, где собрались его противоположности.

Неожиданно дождь прекратился. Солнечный луч пронзил угольно-чёрные тучи, бургомистр вместе с Лицлессом заботливо приобняли Микгриба, увели на правильные тропы.

Пробудившийся вермунд с трудом поднял веки, обнаружил себя в кресле. Головная боль молотком стучалась в затылок и в левый висок, а лоб покрылся холодным потом. Пытаясь вспомнить сон, ощутил на языке необычное послевкусие, что превращалось в одну простую мысль: «Я заслуживаю большего».

Всегда, во все времена, люди покидали родные края. Кто-то бежал на поиски лучшей жизни; кто-то прятался от последствий своих не всегда обдуманных действий; или же, следуя далёкому зову, отправлялся в путешествие. Не все оставляли предупреждение о своих намерениях. Иногда не было даже каракуль на клочке пергамента. Таких считали пропавшими. Меньшинство судачило про исполнителя этого фокуса, в чьей ромашковой шляпе растворялись соседи. Сторонники версии приводили настолько убедительные доказательства, что они казались полным абсурдом или ловко продуманным обманом. Однако после кораблекрушения в Глухом море(и это сложно было отрицать) волна исчезновений уменьшилась в значительной мере, можно сказать — остановилась. Неужели затишье?

Спокойствие не может длится вечно — проявилась зыбь, предвещающая беду. По ночам можно было услышать трескучие крики, вырывавшиеся из самых тёмных тупиков. Когда кто-либо отваживался пойти на выворачивающий внутренности стрекот, то упирался в пустоту городских надземных тоннелей. Словно показалось или вовсе приснилось. Исполненные отвагой завсегдатые питейных заведений опрокидывали порцию, тихо перешёптывались между собой, с опаской винили во всём Воронов и того самого Хора. Обвинения подкрепляли количеством чёрных птиц, которых в последнее время уж слишком много разлеталось над городом. Для обитателей «Пьяной коленки» тревожные знаки показывали себя на обыкновенных предметах. Домыслы не обходили и брусчатый камень под ногами. Отдыхающие господа верили — появление на нём трещинок предупреждает о приближении злого духа из Обратной башни, слуги Анстарйовая, врага Сахелана. Хоривщина поджидает за углом, выбирает себе жертву, а потому нужно быть готовым. «Жадные Гавраны взмахивают крыльями, призывают Хора, шагающего по другой стороне мира. Он не жаден — нет, он другой. Он кровощедр. Когда найдёт способ освободить Старую войну, то всех ждёт нечто такое, что сделает из смерти желанную награду. Никому не удастся избежать мести того, кто томится во сне побеждённого и грезит о реванше», — такое сказал суеверный почитатель сказителей, рассмотрев трещинку на брусчатом камне.

Холодное утро. Рэмтор созвал вермундов в свою резиденцию для срочного собрания. Андер не спешит. Догрызая яблоко, шагает с проверкой в Банк Эрнктон, именно в нём открыли Пункт обмена монет, выделив окно под номером шесть. Возле крепкого строения стоял лимн. Прозвище ему ещё не придумали, не заслужил. Глашатай призывал горожан нести все Министерские микаты; призывал не лениться, тащить и одну единственную. Ну, а чего, условия-то выгодные.

Банк Эрнктон слыл местом, где человек проверял свою выдержку. Всё из-за строгих правил, которые безукоризненно соблюдались и служащими монетного учреждения, и клиентами того же самого монетного учреждения. Обойти процедуры невозможно ни с помощью кошелька, ни с помощью угроз. Применив что-то из этого, лишь продлишь своё пребывание в Банке. Замкнутый и ломаный круг. Клерки гоняли остальных людей, желавших побыстрее честным путём добраться до своего счёта с накоплениями, из кабинета в кабинет. Всё ради форм, распоряжений, справок и сертификатов. Добыть необходимую бумагу — задача сама по себе непростая, а перерывы на обед, должно быть, породили в воображении клиентов множество новых изощрённых способов казни. «Банк Эрнктон, вот куда после смерти попадают наихудшие преступники», — такое утверждение можно было услышать там, в бесконечных очередях.

Встав перед кованой дверью с изображением башенного щита, Андер потянул её, а она тяжёлая зараза. Нужно было постараться, чтобы открыть. Это какое-то варварство — зачем так истязать людей ещё на пороге? Но скорее всего, причина сложности пряталась в недосыпе гвардейца. Далее с небольшим промедлением всё же прошёл в пасть беспощадного зверя системы управления. Внутри хорошо освещённое помещение. Люстра, похожая на башню из трёх осьминогов, свисала над самым центром. Прозрачные щупальца, украшенные витиеватым узором, держали присосками восковые свечи. Свечей очень много. К некоторому удивлению, людей там оказалось меньше, чем ожидалось. Пришедший с проверкой быстро нашёл окно под номером шесть.

— Новый клиент! — без эмоций обрадовался клерк со строгим белым воротником, не отвлекаясь от своих дел. — Какая удача! Рад приветствовать вас в Банке Эрнктон. Сохранность ваших накоплений — наша забота. Банк Эрнктон, выбирайте нас! Желаете открыть счёт? Сегодня удачный день, но вынужден просить вас обратиться в другие окна.

— Это очень интересно, но я здесь не за этим. Проверка. Всё работает задуманным образом?

— У нас всё хорошо, только дверь хранилища иногда клинит. Признаюсь, её скрип начинает сводить с ума,

— Я не ремонтных дел мастер. Разве по мне не видно? — возмутился гвардеец.

Рядом стоял безотрадный мужчина в чёрном охотничьем плаще с высоким жёстким воротником, нити слева обращались прямиком к воображению — выводили контур хищного оскала, улыбки.

— Господин Грегор, вот все микаты, что принесли к нам на обмен за последние дни. Видимо, их совсем немного осталось, — уважительно отчитался клерк и протянул двумя руками кожаную сумку.

— Конечно, немного осталось, — сказал бледный иноземец в шляпе с плоским верхом. — Думается мне, так шустро несут микаты из-за слов Бургомистра. Он же сказал: «Приносите Министерское золото на обмен, тогда попадёте в список оренктонцев, ожидающих бесплатного жилья. А кто больше всех принесет, тот займёт в нём первую позицию». Там было ещё что-то про рабочие места, но дословно не вспомню. Вот и устроили гонку как дети малые. И это я ещё молчу про обмен один к двум.

— А хитро это наш Бургомистр придумал. Только стоят ли Министерские монеты таких расходов?

— Поверь, сейчас микаты даже важнее, чем ваша победа над Садоником.

— Говорите так, будто оно проклято, — произнёс высунувшийся из шестого окошка, сдерживая лёгкий смех.

— Можно сказать и так. Оно накачивает нарыв гноем, а потом лопает и во всей красе обнажает человеческие пороки, — дал ответ джентльмен, его воротник хищно улыбнулся. — Разве вы так не считаете?