— У нас больше шансов, чем у цыплят, — добавил Грегор с улыбкой.

— Что-то ещё беспокоит тебя? Не отрываешь глаз от своей шляпы. Понимаю, такова природа человека, хочется делить с кем-то тепло. От таких желаний непросто избавиться, как от жажды. Можно утолить, но только временно.

— Такова природа человека, — повторил хранитель конуса.

— Это не недостаток, главное сохрани себя до следующей с ней встречи. Останься таким же, не меняйся. Иначе всё может пойти совеем не так, как представляется. Меняй окружающих, вдохновляй своим примером. Вон, на обитателей Мышиного узла сработало. Ты у них прям идол. По крайней мере, в вопросах моды.

— Буду иметь эхо в виду, — озвучил Волчий брат. Ответа не услышал, стоящий в углу погрузился в раздумья, не забывая потягивать трубку.

Тем временем погода на улице менялась. Дождь выбрал не самое подходящее время; такой день многим виделся ярким, солнечным или, как минимум, сухим; без луж на улицах и без ручейков, бегущих по каменной брусчатке.

Тайлер сидел за правой частью стола, крутил в руке небольшой походный фонарь. Обычный и важный. Его ему подарили.

— Ты правильно поступила, но постарайся так больше не делать, — сказал тот, смотря своими тёмными глазами на Кану.

— От чего же, — поинтересовалась она, водя нижней частью ладони по ободку кружки.

— Сама знаешь. Как обычно, привлекаешь лишнее внимание, — уточнил Полурукий, протягивая чистую салфетку. — Вот, этим будет лучше.

— Прошу прощения, — извинилась она, посматривая на Рамдверта, который едва слышимо постукивал ногой по полу и утопал в едком дыму.

— Тайлер, неужели к тебе ностальгия подкралась? Или я один это почувствовал? — неловко, шутливо спросил Грегор.

— Ностальгия? А она здесь причём?

— Ну, когда-то и тебя можно было кинуть в ступор всего лишь одним словом.

— Ты опять за своё? Начинает казаться, ты без этого не можешь. Признайся уже наконец, ты испытываешь от этого удовольствие. Хотя бы для себя самого. Проникнись масштабом своего чувства юмора. Дом для блохи — не иначе.

— Уж простите, но такая у меня память. Как бы ни старался не смогу забыть.

Полурукий обувщик захлопнул карманные. Фонарь не выпускал, выделывался ловкостью своих длиннющих пальцев.

— Это было очень давно, с того момента многое произошло, — напомнил он. — Не будем об этом. Или ты каждый раз будешь напоминать?

— Не каждый, но может через раз. Помню, когда тебя назвали «педантом», ты тут же бросился в драку. Яростный такой был. Пыхтел как чайник, а глаза сверкали от возмущения.

— Теперь я другой человек, а мои принципы надежны. Как и мои сапоги. Никогда не подведут и не позволят сбиться с пути. Да и вообще, ты ещё молод, чтобы вспоминать былое. А такими темпами рискуешь не увидеть собственных седин.

— Все мы уже другие. А так да, я ещё молод. Кстати мне тут одна птичка напела по имени — интуиция…

— Ничего не знаю, — кинул заподозривший неладное

Кумир бандитов Мышиного узла прожигал зрачками дыру в походном фонаре.

— Ты собрался покинуть нас? Убегаешь вместе с Иввой? Ну, это ладно… меня больше интересует другое. Как ты уговорил её? Неужели заманил как мотылька? Ну, не мог же ты угрозами и шантажом добиться этого…

— Это она его мне подарила. Хватит таращиться на него.

— Ну, так что с ответом, как всё было? Какие планы?

— Пока убедиться, что всё получилось. Если Саккумбий не сожрёт нас, я имею право на ещё одну попытку жить.

— Да пожалуйста-пожалуйста. Буду только рад, мы все будем, наверное… Только ты совсем забыл про чудовищного попутчика. Наш век краток, остатки жизни мимолётны. Наша судьба предрешена, у нас общий финал. Умбры дают свои силы совсем не за спасибо. Рано или поздно, наш разум ослабнет и они выберутся. Понимаешь? Не нужно давать ей надежду, а потом забирать…

Кана не смогла удержаться и заговорила: — Помнишь тут шприц, которым тебя уколола в подземелье? Так вот…

— У вас есть шанс дожить свои дни в покое, — проговорил Рамдверт. — Ты уже заметил, что Канарейка работает над одним средством. Вероятно, и ты сам колол себе его, только неготовое. Так вот, это лекарство, оно успокоит тёмные стороны.

— Неужели путь назад и правда есть? — воодушевляясь, выдохнул Грегор, его глаза почти что засеяли. — А откуда формула этого средства, оно точно работает? А то мне показалось, что это немного измененное, но обыкновенное, успокоительное.

— Твои сомнения имеют место. Я не могу обещать, что всё будет так, как тебе сейчас представилось. Но могу обещать, мы с Каной сделаем всё возможное, чтобы наш общий сон воплотился в реальности.

— Спасибо. О большем…о большем Тайлер и не просит.

Возле камина сидел человек в старой и мятой фетровой шляпе. Когда его ноги уставали, вставал и начинал туда-сюда ходить, всматриваясь в мерцающие угли. При этом бурчал что-то, наверное, понятное только ему самому. Никто не обращал на него внимания, словно он — часть интерьера, что уже успела набить мозоль своим присутствием. Его слова стали привычны, естественны, как запах пыли в заброшенном доме.

Хозяйка гостиницы решила самолично принести угощение, подошла к гостям за тёмным столом.

— Спасибо за помощь Квазию, — поблагодарила Ивва, поставив поднос на стол.

— Не стоит благодарности. Так любой поступил бы, — дала ответ Полущёкая.

— Ага, любой, — справедливо усомнился Г.

— Квазий — светлый и трудолюбивый человек, но так получилось, что его судят лишь по внешнему виду. А он ведь крысолов… и весьма мастерский. С помощью хитрых ловушек и приманок борется с гадкими полчищами… и этого совсем не ценят. Сохраняет провизию своим делом, и к тому же защищает всех от крысиных болезней.

— О многом в нашем мире судят по внешнему виду. Не всех ценят по достоинству, — добавил мистер сломанные часы.

«Заботливая мисс», так посетители называли хозяйку, снимала с подноса угощенье. Сначала поставила на стол большую тарелку с ещё горячим вишнёвым пирогом. Его большую часть ловким движением руки присвоил Грегор, закуривающий трубку с причудливым узором. Этот узор обладал способностью провести в воображении контуры невиданного существа, вермунды видели в этом повторение крылатого великана из сердца в библиотеке. Никто не возражал: они знали, как ему нравятся эти пироги. После ещё несколько тарелок заняли свои места вокруг кувшина с питьём. Спустя миг хозяйка поинтересовалась у компании:

— Хотите послушать какой сон мне сегодня приснился? — Увидев отсутствие возражений и добрую заинтересованность, с улыбкой и мечтательным восторгом начала пересказ того, что успела увидеть по ту сторону бодрствования: — В этом сне я шла по полю, оно было усеяно красивыми цветами. А на мне было платье. Представляете? Я как раз совсем недавно закончила шить точно такое же. Я шла и вела за собой лошадь, держа поводья, вроде в правой руке. На ней было четыре мешка. Должно быть, с вещами уходила из этого города. Ну, вещей у меня и, правда, не так уж много, но не настолько. Видимо, взяла только самое необходимое.

— Ивва, может ты торопилась? — поинтересовался торговец редисом.

— Кстати, да. Может просто торопилась, а не шла на поводу своей практичности, — ответила она задумчиво и через мгновение продолжила. — Ну, так о чём я? А точно. Шла через поле, а впереди летел светлячок. Его свет был таким теплым и родным. — Её бегающие глаза на долгий миг споткнулись на Тайлере. Такой взгляд приоткрывал завесу секрета для наблюдательных. — Шла за ним очень долго, а он не улетал, указывал путь. Здорово, правда? — спросила она и, закончив эту часть, затихла, провалилась в омут с образами своего сна.

Тем временем дождь на улице усиливался, его неуверенныеприкосновений изменялись, тяжелели, становились другими. Их эхо скрежетом раздавалось прямиком в умах. Вся компания, почувствовав нечто, осторожно осмотрелись, переглянулись. Лишь Рамдверт сохранял спокойствие, или же старался изобразить видимость. Нет, его голову начало подёргивать: он слышал…