Джек печально вздохнул, и Сэм поправилась:

– Хотя нет. Трусы и майки стираете сами – в ручье, реке, в море – где хотите. Я лишь штаны и ваши кителя. И, кстати… – она направилась в дом за ведрами: – Нужно принести воды. Очень много воды. А одежду надо как-то пометить…

Хорошо, что она обернулась – успела заметить задумчивые гримасы у парней, явно не понимавших зачем помечать одежду перед стиркой, а не после, и вздохнула, вспоминая, что тут все оборотни:

– Вот дурные! Пометить не в том смысле! Пометить – значит, подписать. Ручкой. И… – она скривилась, – я сама это сделаю. А то будете потом полдня после стирки гадать – где чьи штаны и где чей китель. Я подпишу сама.

Нельзя было не заметить – на форменной одежде у парней были старательно сорваны все нашивки, погоны и знаки отличия. Когда ты знаешь, сколько стоит конкретно твоя голова, эту голову стоит обезопасить хотя бы таким образом. Только опытных охотников, осознанно идущих на леопардов, такая маскировка, как у парней, не остановит, они и фотографиями из личных дел могут обзавестись. Деньги-то на кону стоят большие.

Сэм вытащила из дома ведра и ванну – в ней удобно было стирать.

– Так… Джек, отправь кого-нибудь за водой. И еще… – она помнила, что гепардов в объявлении о поиске было четверо. Если Джек – Арано, то, получается, где-то в лесу сейчас бродит еще один неучтенный гепард, точнее нежить. – Джек, пожалуйста, пока стоит теплый денек, может, последний в этом году, давай приведем в порядок ВСЕХ твоих парней. Честное слово, я не выдам вас. Мне все равно, сколько вас, просто если приводить в порядок, то всех. – она чуть подсластила пилюлю: – Это ради Эш. Она маленькая и может заболеть в любой момент от принесенной на грязной одежде заразы.

Джек, кажется, впечатлился – имя Эш действовало на него магнетически. Он присвистнул и на поляну перед домом вышло еще… Трое! Трое белобрысых, грязных, оборванных военных.

–…еть, – только и сказала Сэм. – Семеро. Это ж еть, еть и еть, Джек. Ты – Арано, четверо – гепарды, а еще один кто?

Джек только пожал плечами.

Сэм выдохнула:

– Ясно. Не ответишь. Типа, сам прибился. И, если честно, это ВСЕ твои парни? Еще где-то припрятанных нет? Ну, случайно, завалявшихся?

Джек отвернулся и снова пожал плечами. Синюшный, которого не хотелось называть Ливнем, вздохнул и вместо ответа взмахнул руками в стороны – типа, много припрятанных.

– Еть… – словарный запас Сэм стремительно скудел. – Хватит и этих. Семеро. Прям как в сказке «Снежка и семь цвер…». Семь нежитей. А что, я невеста, скрывающаяся от мира, а за мной как раз приедет принц.

Джек медленно повернулся к ней и с чувством сказал:

– Еть!

– Точно, – согласилась Сэм. – Я Снежка, и, как Снежке, мне все это стирать. Прям все, как в сказке. Вот только ядовитого яблочка и визита королевы не хватает. И, Джек, это была шутка. Не надо искать яблоки… Или объявлять им вендетту… Ладно… Давайте за водой, а я пока найду ручку и растоплю камин – надо нагреть много воды. Очень много воды. Орки, и зачем я на это согласилась?..

Пока вода грелась, Сэм занялась одеждой парней – первым сдал свою Джек. Сэм аккуратно пометила внутри одежды на ткани «Джек». Не удержалась – проверила все швы, где могли быть пометки для прачечной, заодно и карманы все вывернула – мало ли, вдруг что-то Джек забыл убрать и это пострадает от воды. Ничего крамольного найти не удалось.

Вторым протянул одежду синюшный. Сэм, выбирая место для подписи на шве, выругалась – не заметить выцветшую пометку из прачечной «…ица» было сложно. Она подняла глаза на стоявшего рядом Джека… На слишком молодо выглядевшего для Арано и многодетного отца (для оборотней согласно Пакту о совместном проживании видов двое уже было много) Джека и на синюшного, явно более зрелого. И орки всех задери, сейчас, он выглядел чуть менее синюшным, чем до джема. Сэм выругалась про себя и даже вслух:

–…еть! Решили, что обманули, да? Нет, я, конечно, рада, что вы так своего Ливня бережете, но я же уже сказала, что не сдам вас! Сейчас-то зачем лгать?

Она показала синюшному пометку из прачечной. Синюшный недоуменно смотрел на неё, даже пальцем с когтем провел, но понимания в глазах не возникло. А вот Джек явно напрягся. Дернул с шеи свой медальон и протянул синюшному:

–…ак?

Сэм обиженно пробурчала:

– Не знаю, что значит твое «ак», но да, Арано «Птица» – он, а не ты. Ты же… Мать твою, Джек, ты, кажется, Ливень.

Джек просто напомнил:

– Йаааа ек! Джжжж…. Ек!

– Да-да-да, Джек. – она осмотрела толпу полуодетой нежити, мнущуюся вокруг неё с одеждой в руках, и вздохнула: – медальоны сдайте. По очереди. Будем вас считать. И не смотри так на меня, Джек, я просто хочу быть уверенной, что ничего не напутала. Медальоны!

Синюшный первым протянул свой. Точнее, уже не свой. Ладонь Джека замерла в протянутом положении – Сэм качнула головой:

– Нет, проверять, так все. Вдруг, вы еще где напутали? Читать вы, похоже, не умеете. – хотя она помнила, как скользил палец Джека по надписям на коробках с пайками.

Она принялась перебирать медальоны… Карамель, Вирус, Сныть, Ливень, Вереск… Кто-то свой медальон отдавать отказался. «Ну и ладно, все равно сейчас разберемся!» – сердито подумала Сэм – даже сейчас ей не доверяли. Она принялась искать метки на одежде и сверять их с медальонами.

Карамель (невысокий, очень молодой, может, даже моложе самой Сэм мальчишка-блондин) нашелся сразу – его медальон перед этим мрачно носил кряжистый, плотный мужчина лет пятидесяти. Вот почему-то при взгляде на этого кряжистого, пепельного, причем скорее всего от грязи пепельного, блондина, сразу верилось, что он может и капитаном быть. Тем самым Ливнем, например. Все же Джек как-то молодо выглядел для легенды.

Сныть – тоже оказался блондином, только чуть темнее, чем Карамель. Он тоже носил не свой медальон. Его медальон был у блондинистого Вереска – симпатичного, кстати. Его и наполовину оторванное ухо не портило.

Еще один парень оказался Вирусом – приятным шатеном с погрызенной шеей, тут никакие нитки не помогут зашить, слишком много плоти отсутствовало.

Сэм держала в руках оставшийся единственным медальон. Тот самый с позывным Ливня. И кандидатов на него было двое – кряжистый блондин и… Джек. Конечно же, Джек.

Сэм подняла на него глаза:

– И как так получилось? Вас семеро, а медальонов шесть? Где еще один медальон?

Джек вновь ушел от ответа простым пожатием плеч. Вот же… Когда он что-то хотел сказать – он пытался, а тут… Стоит и разыгрывает святую простоту.

– Джеееек?

Тот предложил новый вариант ответа:

– Еть?

– Именно, – мрачно сказала Сэм. – Еть.

Она переводила глаза с кряжистого мужчины на Джека и снова на кряжистого. Вот что-то подсказывало, что в качестве легенды гепардов тот смотрелся адекватнее, чем слишком молодой Джек. Да и… Она посмотрела на стоявших компактной группкой блондинов. Карамель, Сныть, Вереск… Они точно были гепардами. Хуже того, Сэм знала – гепарды держатся своей семьи, они предпочитают жить стаями, состоящими из родных братьев. Это одна из особенностей гепардов – привязанность к своим. И четвертым гепардом, если тут все братья, мог быть только светловолосый кряжистый мужчина, а никак не жгучий брюнет Джек. Нет, среди гепардов были меланисты, но… Рука Сэм потянулась в сторону кряжистого мужчины, мрачно рассматривающего её из-под нависших бровей:

– Кажется, это ваше. – Сэм не заметила, как сама признала этого кряжистого более взрослым и заслуживающим уважения. Она повернулась к Джеку: – А ты кто тогда получается? И где твой медальон?

Джек снова лишь пожал плечами.

– Еть, – вновь выругалась Сэм. – Да чтоб тебя…

А перед глазами так и стоял неодетый Джек – помнился его костяк гончей. Только не говорите, что он и впрямь псовый, а не кот… Как тогда гепарды и ирбис-Арано его терпят рядом с собой? И… Да… Она перевела взгляд на Вируса – этот тоже непонятно откуда прибился к кошачьим.