Иро пустил мою печатку по столу, чтобы присутствующие разглядели меч и щит Локланна, хорошо известное им изображение, а затем указал на мое дерево в центре.

– Как видите, это рябина, олицетворяющая их дочь Роуэн.

Я поперхнулась от сдерживаемого смеха. Кто бы мог подумать, что у Иро такой драматический дар?

– Названной так в честь своего деда, короля Роуэна из Луана, – продолжал он.

Точно-точно, мой тезка! Почитаемый король, могущественный и надежный вождь.

Видел бы он меня сейчас!

Бедняга, наверное, в гробу перевернулся, когда в его честь назвали меня, а не мою сестру.

Кто-то слева от меня прокашлялся, привлекая внимание собравшихся. Лорд Эвандер! Этот надутый тип сидел, откинувшись в кресле и воплощая собой уверенность и самообладание.

– А откуда нам знать, что это кольцо не фальшивка? Вам могли его изготовить. Почему вы решили, что мы вам поверим?

Иро свысока посмотрел на лорда, который был гораздо моложе его, медля с ответом.

– Потому что я даю вам слово, лорд Эвандер, – сдерживая гнев, проговорил герцог. – Если у вас есть доказательства обратного, сделайте одолжение, представьте их!

Лицо Эвандера оставалось бесстрастным, пока он несколько напряженных секунд разглядывал Иро. Атмосфера была натянутой и накалялась с каждым мигом их молчаливого поединка. Двое сидевших по центру пожилых герцога принялись перешептываться, пока тот, что был в красной рубахе, не заговорил снова:

– Есть способ установить истину, – заявил он и обратился к стражнику у входа: – Приведи Джухо.

Вожди кланов заерзали в своих креслах, ожидая от говорившего объяснений, и тот, бросив на меня полный презрения взгляд, снизошел до комментария. Я протянула руку, и Иро, слушая рассказ другого герцога, рассеянно опустил в нее кольцо. Тот говорил не на всеобщем языке, как до этого, а на своем диалекте. Вожди слушали то, что он рассказывал с полным вниманием. Я, разумеется, ничего не понимала, поэтому была совершенно не готова, когда человек, которого называли Джухо, вошел в зал. А уж тем более, когда он посмотрел на меня и его глаза оказались удивительно знакомыми.

И впрямь, дзярмо!

Джухо с нехорошим блеском в глазах подошел ближе – только знаком он мне был под другим именем! Прошлым летом, когда он работал в наших конюшнях в Локланне, его звали Доналом. Я его сразу же узнала, хоть это и было год назад. Я редко забываю лица и уж точно не в случае, когда это лицо маячило перед моим носом чуть ли не целый час. Человек сделал шаг вперед, склонившись в неглубоком поклоне перед герцогом в красном. Они о чем-то переговорили на своем диалекте, после чего Донал подошел ко мне ближе с заискивающим и понимающим видом. Я бросила на него свирепый взгляд. Он оказался шпионом, и так основательно проник в наш дом, что я… я принимала на веру каждую секунду его представления.

– Принцесса, – поприветствовал он, приближаясь.

– Предатель! – ответила я.

Донал, или вернее Джухо, рассмеялся, а потом обернулся к Совету.

– Да, я очень хорошо знаю эту принцессу. – Не осталось никаких сомнений, что он имеет в виду. – Она та, за кого себя выдает.

У меня отвисла челюсть, лицо у меня стало таким же алым, как волосы. Из его уст это звучало гораздо хуже, чем на деле. Эта безмозглая деревенщина не знал меня и вполовину так хорошо, как ему хотелось бы!

– Очень хорошо знаешь? Да я… – хотела было огрызнуться я, но Иро свирепо взглянул на Тео, который, в свою очередь, посмотрел на меня одновременно с предостережением и мольбой в глазах.

Ну ладно.

Я тряхнула головой и сжала губы. Пожалуй, я должна испытывать облегчение, что он подтвердил мою личность для Совета, но новость о том, что последний парень, с которым я целовалась до Тео, был вероломным предателем, не приносила утешения.

В зале воцарился хаос, потому что герцоги, перебивая друг друга, заговорили вперемешку на всеобщем языке и на своих диалектах. Все, кроме Эвандера. Он молча разглядывал меня, его оценивающие глаза были точно такого же оттенка, как небо перед грозой. Меня охватил озноб, и я отвернулась, не в силах выдержать его тяжелый взгляд. Хуже гвалта была только опустившаяся на зал тишина, зловещая и гнетущая.

Тео сказал, что Высший Совет будет заседать несколько дней, но вдруг все уже закончилось? Вдруг они собираются приговорить меня к смерти здесь и сейчас? Сердце выпрыгивало у меня из груди, от ожидания ноги вот-вот могли подкоситься. Но когда Иро заговорил, то произнес три простых обескураживающих слова:

– Мы продолжим завтра!

Тео и стражник из клана Лося встали по обе стороны от меня, и мы вслед за Иро пошли к нашей палатке. На каждом шагу мы слышали шепот вокруг, и мне было любопытно, как скоро все узнают, кто я такая. И насколько более заманчивой целью я стану, когда это случится.

Нас окутала тревога, последовавшая за нами в палатку и отказавшаяся убраться прочь, как незваная гостья. Я опустилась на стул возле столика и налила себе в бокал содержимое графина, стоявшего в центре. Тео сел рядом, а Иро разговаривал по-сокэрски с Инессой, вероятно, рассказывая ей о событиях дня. Я сделала большой глоток жидкости, которая совершенно определенно оказалась не водой, и чуть не выплюнула ее. Это был эль, только более крепкий и горький, чем пили в Локланне.

– Все прошло довольно хорошо, – сказал Тео, но голос его был натянутым.

– О, да! – Я осторожно отхлебнула еще эля, с удовольствием обнаружив, что он не так плох, когда ожидаешь, что будет крепко. – Больше всего мне понравилось, когда они привели этого конюшонка, с которым я…

Тео метнул на меня пронзительный взгляд, стиснув зубы.

– Ты что?

Я осушила бокал и только потом ответила, наливая себе еще.

– Ничего особенно, мы только целовались.

Несколько раз.

Тео покачал головой, выражение его лица было слегка раздраженным, но плечи расслабились.

– В любом случае, это только первый день, но он, честное говоря, прошел лучше, чем я рассчитывал.

Наверное, это было справедливо, хотя наши ожидания от Совета, вероятно, сильно отличались. Был момент, когда я переживала, что меня убьют прямо на месте. Так что, если подумать…

Тео вертел в руках подвеску на моем браслете, кончики его пальцев едва касались моей кожи.

– Как хорошо, что этот день наконец прошел! – вздохнула я, склоняя голову ему на плечо.

Тео замер. Я начала отодвигаться, но он удержал меня, обхватив за талию.

– Не совсем, – сказал он. – Еще будет бал.

Да ты смеешься надо мной!

– Бал? В честь чего? Чтобы отпраздновать мою неминуемую кончину?

Я почувствовала, как он качает головой.

– На Высшем Совете такая традиция.

В этот момент мне очень хотелось сказать, что сокэряне могут сделать со всеми своими традициями, но мои возражения прервал знакомый голос, доносившийся от входа в палатку. Мила, девушка, с которой мы встретились утром, вошла с двумя лакеями, каждый из которых нес по сундучку. Она окинула взглядом палатку и увидела меня. Тео вскочил и постарался держаться как можно дальше от меня, что было слишком очевидно даже для ненаблюдательного человека, каким, мне кажется, Милу не назовешь. Она приподняла идеально очерченную бровь, но ничего не сказала, лишь уселась на место Тео рядом со мной.

– Итак, – проговорила она, растягивая гласные. – Рябиновая принцесса!

У меня вырвался сухой смешок.

– Мне нравится, как это звучит, – сказала я после паузы. – Вижу, слухи быстро расходятся.

– Они делают вид, что происходящее на заседаниях – большая тайна, но лагерь-то небольшой. – Она обвела рукой вокруг. – Притом, что кроме сплетен других занятий буквально нет.

Это замечание так напомнило мне Давина, что я ощутила физическую боль, но выдавила из себя улыбку. По крайней мере, до того, как следующие слова слетели с ее губ.

– И не переживай – один-другой конюшонок был у каждой. – Она хихикнула.