– Как всегда, – не удержалась я, и Иро гневно взглянул на меня.

Тео лишь поджал губы и выглянул в окно.

– Не раньше, чем через несколько часов, перед наступлением темноты.

Это слишком долго.

– Мне кажется, я вижу бурю на горизонте, – солгала я.

Иро снисходительно изогнул бровь, глядя на меня.

– Мои стражники ничего не говорили о буре. Мы поедем, как планировали.

По жилам разлилась ярость, грудь сдавило. Буря грянет до темноты, но сказать им об этом я никак не могла. Если матери что и удалось вбить в мою голову, так это то, как важно держать втайне текущую во мне кровь фейри. Были те, кто на нас охотился, даже сейчас, даже несмотря на то, что мне и показать-то нечего, кроме невероятно бесполезного навыка и едва заметно заостренных ушей. Они все равно захотят моей крови, захотят провести с ней опыты, посмотреть, что я умею, или заставить меня родить от них детей. Так что я предприняла еще одну, более решительную, попытку.

– Погода меня всегда увлекала. Я ее всесторонне изучала и совершенно уверена, что грядет буря.

– А я совершенно уверен, что мои стражники за всю свою жизнь в Сокэре определенно узнали об особенностях нашей погоды гораздо больше, чем вы за те несколько дней, что провели в четырех стенах.

– Разумеется! – Я выдавила из себя дружелюбную улыбку.

Наверно, поэтому женщинам в Сокэре и не позволено носить оружие. Чтобы они не вонзили его напыщенным сокэрянам прямо в их покровительственные физиономии.

И все-таки я не могла это так оставить. Буря вызывала предупредительные сигналы вдоль позвоночника. Она будет сильнейшей, и если непогода накроет нас, исход может оказаться смертельным. Я должна сделать все, что могу, чтобы они меня услышали.

– Дело только в том, что несколько лет назад я получила травму. Я сломала… э… палец на ноге, и теперь перед бурей он ноет.

Едва я произнесла эти слова, как мне тут же захотелось взять их обратно.

В самом деле, Роуэн, неужто ты не могла придумать что-нибудь получше? Где Давин, когда он так нужен? Врать у него получается гораздо ловчее, чем у меня. Он бы нашел способ заставить их отнестись к этому всерьез.

– Палец на ноге? – Иро прищурился, словно знал, что я выдумываю, но не мог понять, зачем. Это было справедливо, ведь я совершенно определенно лгала, только не о буре.

– Да! – Я уже загорелась. – Палец на ноге. Я зову его «грозовым пальцем», он никогда не ошибается!

Я и сама понимала, насколько глупо это звучит. Тео уставился на меня, как будто я отрастила вторую голову, а Инесса с отвращением перевела взгляд на мою ногу. Иро отдернул занавеску, многозначительно глядя на чистое голубое небо.

– Очевидно, на этот раз ваша предсказующая конечность подвела, – его тон был полон сарказма.

– Знаю, это звучит глупо… – начала я.

– Это звучит глупо, потому что это глупо! – Иро почти кричал. Затем, понизил голос. – Дружелюбие и сговорчивость, принцесса. Хотел бы я знать, в состоянии ли вы вести себя таким образом. Больше ни единого слова про бурю!

Я сжала губы, ярость вытеснила остатки смущения. Повернувшись к Тео, я умоляюще посмотрела на него. Пусть он не был союзником, но в одном экипаже с Инессой и Иро был максимально близок к этому. Некоторое время он рассматривал мое лицо, этого хватило, чтобы во мне начала зреть крошечная надежда. К моему удивлению, он протянул руку и положил ее поверх моей. Я ощутила трепет, даже несмотря на мрачные обстоятельства. Однако это ощущение улетучилось, как только он открыл рот.

– Я знаю, ты тревожишься по поводу Высшего Совета, – начал он неожиданно ласковым тоном. – Если откладывать, легче не станет.

Я отдернула руку. Я не могла винить его одного, ведь это я в качестве довода придумала треклятый грозовой палец, но знала: он понял, что я говорила серьезно, понял, что я обеспокоена. И отмахнулся от этого, назвав это страхом, хотя я ни разу не показала, что боюсь. Я покачала головой, с горечью прошептав:

– Нам повезет, если мы вообще доберемся до этого Совета.

– Разве не чудесный день? – После разговора о моем предсказующем пальце Иро пользовался любой возможностью высказаться о струящихся в окна экипажа лучах солнца и легком ветерке, гуляющем в осенних деревьях.

Тео переводил взгляд с него на меня, явно без одобрения, но, разумеется, молча. Я, со своей стороны, даже не утруждалась смотреть на него. Давление перед бурей нарастало, оно было столь же ощутимым, как если бы кто-то давил пальцами мне на позвоночник. Вскоре все они поймут, что я была права, хотя впервые мне хотелось, чтобы я ошиблась.

Всего через пятнадцать минут раздался предупреждающий возглас. Иро выпрямился и, накрыв ладонью руку жены, высунулся из окна. Он подозвал одного из стражников, они быстро перекинулись несколькими фразами на сокэрском, после чего Тео с Инессой и Иро оглянулись на меня.

Иро рявкнул какое-то указание стражникам и кучеру, и не успела я ничего понять, как экипаж уже летел по дороге с удвоенной скоростью. Сердце ушло в пятки, но я все-таки спросила:

– Что происходит?

– Стремительно надвигается буря. Нужно немедленно найти укрытие, – голос его был отрывистым, а выражение лица свирепым, как будто он винил меня в том, что я ее вызвала.

Я тихо покачала головой, вспоминая ферму, которую мы проехали несколько километров назад. Мы могли бы укрыться там. Мы могли бы уже дожидаться, пока все закончится. Сильный порыв ветра хлестнул сквозь занавеску, и экипаж накренился влево. Глаза у Тео округлились. Он резко выставил передо мной руку, чтобы я не грохнулась Инессе на колени, и я вместо этого врезалась в его крепкие мышцы, ударившись до синяка.

Однако времени приходить в себя не было, потому что экипаж наклонился в другую сторону так, что я завалилась на Тео. Вой ветра тут же заглушил все остальные звуки, и я могла думать только о том, что мне нужно было настойчивее бороться за то, чтобы меня выслушали. Я должна была выскочить из экипажа и побежать в тот дом, что мы проехали, а не сидеть на месте.

Неужели я умру вот так? Из-за треклятой бури?

Сделав глубокий вдох, я попыталась унять бешеный стук сердца и додумать эту мысль. Покалывание в затылке усилилось, а небо темнело так быстро, что было уже не голубым, а темным, как ночью. И я знала, знала, что самое худшее еще впереди. Как ни бушевала сейчас буря, ей еще предстоит достигнуть полной силы.

Экипаж снова съехал с дороги, и вдруг нас понесли уже не лошади. Несколько сундуков отцепились от задней стенки повозки и разлетелись. Как только они ударились о землю, ветер подхватил взметнувшиеся платья, шарфы, сорочки и шляпки. Один из стражников по глупости побежал ловить их, но был подхвачен тем же вихрем. У меня затряслись руки и вырвался испуганный возглас, когда я увидела, как буря подняла его высоко над землей, в море платков, и завертела, словно он весил не больше тех ярких листьев, что парили рядом с ним. Я не могла отвести глаз, даже когда он с головокружительной скоростью стал опускаться на землю.

– Туда! – Перекрикивая ветер и бешеный стук моего сердца, Тео показывал на ферму неподалеку от нас. – Мы можем укрыться там!

Иро посмотрел в этом направлении и согласился, прокричав кучеру, которому как-то удалось удержаться на своем месте. Грубые окрики кучера еле доносились сквозь царивший хаос. Слышался лишь злобный вой ветра, раскаты грома, грохотавшего так громко, что отдавалось в жилах, а от ударов молнии мы всякий раз вздрагивали. Я затаила дыхание, а когда отвернулась от окна, то поняла, что Тео смотрит на меня таким пристальным взглядом, какого я прежде не видела.

Когда экипаж со скрежетом остановился, я живо принялась за дело, отчаянно хватаясь за ближайшую дверь в попытке выбраться. Она не поддалась. Пульс у меня участился, сердце бешено забилось, когда я снова и снова всем своим весом наваливалась на дверь. У Тео с Иро тоже ничего не получалось, пока, наконец, их дверь не распахнулась с громким треском. Я обернулась к ней, когда ее сорвало с петель и унесло прочь, чуть не прихватив открывшего ее лакея. Оставив свою дверь, я метнулась к свободному выходу. Иро вытащил Инессу из раскачивающегося экипажа, и они побежали к расположенному рядом дому. Следующим вышел Тео, протягивая мне руку.