– Я лягу на полу, у огня, – быстро сказал Тео, не глядя на меня.

Я кивнула, потому что совершенно точно не хотела спать на полу. Еще меньше хотела спать в этом жестком и неудобном платье. Как ни ужасны были здешние рубашки, у них хотя бы не было жесткого корсета, врезавшегося в тело до самых ребер. Это платье, пожалуй, задушит меня во сне.

О, звезды!

Я на миг задумалась, намеренно ли господин Иро как можно больше портит мне жизнь, но, скорее всего, он об этом попросту не задумывался. В конце концов, это не затрагивало лично его. Я вздохнула и высунула голову наружу.

– Может, кто-то из вас попросит леди Инессу прийти… помочь мне?

Я постаралась выразиться поделикатнее. Оба стражника обернулись, задрав брови, и я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Разумеется, они не собирались меня слушаться. Не успела я ничего сказать, как Тео оказался у меня за спиной, что-то рявкнув на сокэрском. Один из солдат пробормотал что-то, что могло быть извинением, и припустил к соседнему дому. Когда через несколько минут он вернулся, на его лице было надменное выражение.

– Герцогиня отказалась. Она сказала, что уже переоделась ко сну.

Я с излишним усилием захлопнула дверь и обернулась к Тео.

– Мне понадобится помощь, чтобы снять платье. – Я пыталась говорить спокойно, но сама слышала стеснение в голосе. Он коротко взглянул на меня.

– Зачем тебе снимать платье? – слишком громко спросил он.

Невероятно. Теперь стражники решат, что я тут спектакль разыгрываю.

– Я не смогу в нем нормально спать.

– Ты не сможешь нормально спать без него, раз мы… оба здесь.

Я принялась массировать переносицу.

– Уверена, что Венла положила ночную рубашку в дорожный сундук, а на том, чтобы она не ехала, настоял твой брат, – прошипела я.

Тео демонстративно отвел взгляд, сдерживая очередной поток обвинений.

– Я тебе говорил, нам разрешили взять только 40 человек. А раз ты ходячая катастрофа, заметная отовсюду, как полыхающее пламя, нам нужен был каждый из этих людей для охраны.

Я открыла рот от такого оскорбления.

– Если бы ты вернул мне меч, без одного мы могли бы обойтись. Тогда Венла была бы здесь и распустила бы мне тесьму на платье. Но у меня не было выбора: в том, чтобы приезжать сюда, в том, кого брать с собой, никакого выбора с тех пор, как треклятые туннели оказались перекрыты. – Я развела руками, в голосе слышались редкие нотки отчаяния. – Зато я могу выбирать: спать мне в платье или без, и я решила спать без него!

Он открыл рот, словно собирался ответить, но тут же закрыл его.

– Ладно, – отрезал он. – Поворачивайся!

– Спасибо, – чопорно ответила я, разворачиваясь и притворяясь, будто это обычное дело.

Но то, что меня раздевал мужчина, как бы неохотно он это ни делал, было делом необычным. Я скорее услышала, чем увидела, как он приближается, по шуршанию шлейфа поняла, что он подходит ближе. Я постаралась собраться и не показывать реакцию, но в тот миг, когда его пальцы коснулись шеи, поняла, что следовало рискнуть удушением в корсете. Это было бы лучше звенящего напряжения, жара, который разливался от каждого прикосновения, хотя я пыталась это пресечь. Тео медленно развязал тесьму сверху. Дрожь пробежала у меня по спине, и он замер.

– Здесь прохладно, – соврала я. Мое состояние было совсем другим.

– Подброшу дров в огонь, – предложил он.

Его голос прозвучал ближе, чем я ожидала. Я почувствовала его дыхание у себя за ухом. Казалось, он изо всех сил старался не касаться меня, но развязать тесемки, не поддевая их пальцами, было невозможно. В тишине комнаты мое сердце вдруг забилось слишком громко, стуча с такой силой, что, уверена, Тео слышал.

Минуту спустя я поняла, что не чувствую никакого движения. Он закончил с моим платьем, но не шевелился, не говорил ни слова. Вновь между нами будто ударила молния, воздух сотрясался от того, что произошло в этот единственный миг. Я напомнила себе, что он сопровождает меня к месту возможной казни, что он сокэрянин, враг и тот еще напыщенный болван в придачу. Но тело ничего из этого не знало. И знать не хотело.

Он резко отступил назад, и без его близости температура упала на несколько градусов.

– Так достаточно? – Голос его был охрипшим, и в нем не было обычной снисходительности.

Я кивнула, не вполне доверяя своему голосу. Тео пошел подбросить дров в огонь, а я забралась в постель, отстегнула ножны с кинжалом от бедра и затолкала их под подушку. Комнату снова заполнило напряженное молчание, но на этот раз оно было, скорее, неловким. Первой его нарушила я.

– Когда мы доберемся на Совет? – спросила я.

– Не позднее, чем через пять дней, если погода продержится, – ответил он, расстилая на полу одеяло. – А заседание продлится восемь.

Он, казалось, был рад поговорить о чем-то безобидном, а я считала в уме. В последний день мне исполнится восемнадцать. Поворотный момент жизни, которого я достигну, находясь за многие километры от семьи. Или, быть может, в день смерти. Не желая размышлять об этом, я продолжала:

– Ты бывал на Совете раньше?

– Один раз, – ответил он. – Их проводят нечасто. Как я говорил, кланы живут независимо друг от друга. Высший Совет предусмотрен только для некоторых вопросов, которые касаются всех нас.

– Твой брат сказал, есть еще две вещи, требующие созыва Совета. Что еще может касаться всех, кроме королевской особы из соседней страны, незаконно купившей чересчур дорогой алкоголь? – Я добавила здоровую долю сарказма в тон.

– Немногое. Угрозы безопасности всей страны, исходящие на самом деле только от вашего народа. Если нарушен покой любой из жен кланов, или если одному из кланов нужно отдать кровный долг другому клану.

– А если нарушен покой кого-то из мужей клана? – поинтересовалась я.

У Тео вырвался громкий смех, который он тут же подавил.

– Иногда между кланами происходят конфликты, но у нас каждый мужчина имеет боевую подготовку. Это ожидаемо. Защита герцогини – долг и дело чести всего клана.

– Действительно.

Еще одно напоминание, почему все чувства, которые испытывало мое тело, – предательство. Не так уж плохо, когда тебя защищают, холят и лелеют, но не уверена, что смогла бы привыкнуть к тому, что меня не видят и не слышат. С каждым часом становилось все яснее, что это не место для девушки из Локланна.

Следующее утро было столь же неловким, как и вчерашний вечер, и я не могла устоять и не поглумиться над тем, как Тео наловчился зашнуровывать корсет. Конечно, он лишь состроил страдальческую мину в ответ и не поддался на мою провокацию. Затем остаток дня оставался исключительно надутым, наверное, восполняя стеснение, что мы пережили накануне. А может, дулся лишь потому, что Иро заставил его сидеть рядом со мной, чтобы избавить от этого Инессу. Эта женщина по-прежнему либо избегала смотреть в мою сторону, либо намеренно свирепо таращилась на меня, будто этим могла исправить имеющиеся у меня изъяны.

О, звезды! Хоть бы это сработало! Это значительно облегчило бы мне жизнь.

Мы постоянно бились друг о друга ногами, задевали руками, каждый раз чувствуя все большее смущение, пока эта неловкость не охватила всех в экипаже.

Мои руки беспокойно двигались под пристальным взглядом Иро. Я намеренно не замечала его, украдкой бросая взгляды на скалистые ландшафты и вполуха слушая лекции о том, как вести себя по-сокэрски. Тео как раз принялся бубнить о каком-то аспекте женского этикета в Сокэре, без сомнений, подразумевающем жеманное молчание, когда я ощутила это. Все началось с покалывания в затылке. Давление воздуха вокруг нас изменилось. Тогда все встало на свои места, и я поняла, что напряженность, которую я приписывала общению с Тео, вызвана другой причиной.

Приближается буря. И сильная.

– Когда мы остановимся на ночлег? – перебила я Тео, стараясь скрыть панику в голосе.

– Я утомил вас, принцесса Роуэн? – вздохнул он.