Рейлин поджала губы, не зная, как ответить. Виттор достал из нагрудного кармана небольшой бархатный мешочек. Затем он открыл его и показал бриллиантовый браслет на ладони.

— Дайте мне руку.

Девушка покраснела. Она бы не чувствовала себя так, если бы он принес драгоценный камень огромных размеров в великолепной шкатулке. Однако у бриллиантового браслета не было ни истории, ни политической ценности, ни каких-либо особенностей заслуживающих внимания. Он был слишком прост, чтобы использовать его в качестве подарка для предложение Великого герцога Ормонда. По этой причине Рейлин смутилась еще больше. «Он, что купил браслет сам?»

Виттор осторожно надел ей браслет на запястье и держа за руку произнес:

— Я воспользуюсь этим браслетом, в качестве замены подарка, по случаю моего предложения. Пожалуйста, выходи за меня.

Рейлин молчала, глядя ему в глаза. Она думала, что это была всего лишь формальность. Виттор решил повторить только традиционные слова предложения. Настоящий смысл его слов заключался в следующем: "Я приму тебя как своего слугу и товарища."

Однако, Виттор, утопая в её бирюзово-голубых глазах, думал иначе. Этот бриллиантовый браслет, а не «Пламя святой Елены», был выбран им для Рейлин. Так что, скорее всего, для него это был гораздо более значимый момент, чем просто формальность.

*****

Некоторое время, после скандала с торговлей людьми, в Империи было очень шумно.

В мгновение ока о разоблачении стало известно всем. Люди не могли не говорить об этом! Это было то, о чем болтали дамы из салона, обсуждали ученые, сидящие в кафе, и даже простолюдины навещали друг друга с баночками печенья, просто чтобы поговорить о новостях.

Каждый раз, когда раскрывалась вся история инцидента, люди были безмерно взволнованы. Когда выяснилось, что большую часть тех, кем торговали в доме казино, составляли дети, родители, потерявшие своих детей, подняли шум и бросились в офис службы безопасности.

Состоялся митинг с призывом к публичной казни причастных. Некоторые люди взошли на подиум в парке и произнесли возмущенную речь.

Газеты изливали критику о жизни павших дворян.

Граждане были возмущены и были на грани начала беспорядков, когда выяснилось, что граф Эвил был причастен к торговле детьми.

Вокруг здания охраны народом были свалены сухие дрова и вылито масло. В ответ магистрат вызвал туда артиллерийскую эскадрилью.

В конце концов, популярный канцлер Фокс вышел, чтобы извиниться, и пообещал сам руководить расследованием и заставить преступников заплатить.

Несмотря на это, гнев горожан не утихал. Собрание не было распущено, пока герцог Ормонд не выступил вперед и лично не дал серьезных обещаний.

Новость дошла до поместья, где находился император Джарго, менее чем за сутки.

Император отреагировал на первое дело о торговле людьми с должным образом.

Но когда он узнал, что Люциус замешан в деле графа Эвила, то в гневе перевернул свой стол вверх дном.

Обнародованная информация во многом отличалась от донесения полученного императором, в которое содержало гораздо более подробные новости. Согласно тому, что там было написано, граф Эвил не только лично убивал детей, но и покупал сразу по 10 детей с интервалом в полгода и использовал их для игр. Игра была известна как стимулирующая и захватывающая среди молодых и расточительных дворян.

И самая большая проблема заключалась в том, что Люциус несколько раз ввязывался в игру.

— Ты сумасшедший! — император вскрикнул и бросил чернильницу в Люциуса. Слуги упали на пол и задрожали.

Поскольку Люциус был совершенно поражен, он не осмелился уклониться. Стекло не разбилось. Однако крышка была открыта, так что волосы и белое лицо были окрашены в черный цвет капающими чернилами.

— Отец.

— Я знал, что ты сходишь с ума. Я думаю, что молодой человек подвержен тому, что хочет все попробовать. Такое бывает раз в жизни. Так что как бы ты ни баловался, я тебя понимаю. Но вы губите людей? Ты играешь с парнем, который издевается над детьми?

— Отец, я….

— Я не хочу это слышать!

Не слушая извинений Люциуса, император на этот раз бросил ему в голову отчет.

Люциус крепко зажмурил глаза, терпя унижение.

— Кто знает, что граф Эвил — твой друг?

— Это не личные отношения. Разве у Вас, отец, не было отношений с предшественником графа Эвила?

— Ты имеешь в виду, что ты даже не знаешь, что он за парень? Ты ничего не разузнавал о нём? О, ты настолько некомпетентен, что у тебя даже головы нет, чтобы подумать о том, что у тебя будут большие проблемы, если тебя поймают?

— ….

— Это уже не просто торговля людьми! Это убийство ребенка! Ты даже не знаешь, что является основой империи? Знаешь ли ты, что люди империи находятся под защитой императора ?

Император вытащил письмо из рапорта и кричал, размахивая им:

— Виттор сказал, что я могу заняться делом о взяточничестве, так что дело будет касаться только стороны, занимающейся торговлей людьми. Ты знаешь что это значит? Дело настолько серьезное, что такой упрямый парень, как Виттор, говорит, что можно прикрыть это масштабное дело о взяточничестве. Это значит, что даже если я попытаюсь остановить его, он не будет стоять на месте. А из-за того, что ты замешан, я не могу противоречить Виттору!

Люциус хотел было что-то спросить. Но что бы он ни говорил, император не будет слушать. Однако его губы дрожали от гнева.

Тогда случилось это. Дверь широко распахнулась, и вошла Ираида. Люциус взглянул на неё.

Ираида взглянула на него встревоженными глазами и осторожно подошла к императору.

Император не стал ругать её за то, что она вошла. Тогда Ираида подошла к императору и провела руками по затылку.

— Не сердись так, — нежно сказала она.

— Ты здесь потому, что снова беспокоилась о своем сыне? Какой, черт возьми, впустил тебя? Я четко сказал никого не впускать.

— Я также беспокоюсь о тебе. Не сердись, а? Прошло много времени с тех пор, как доктор сказал, что чрезмерное возбуждение вредно для сердца, — прошептала последнее Ираида сладким голосом.

— Это всё из-за того, что ты потакаешь ему, он не может взять себя в руки. Когда я был в его возрасте, я схватился зубами за место наследного принца и делал все, чтобы получить его.

— Не потому ли, что Ваше Величество слишком превосходен?

Ираида потерла императору шею, затем ослабила его галстук. Затем она отогнула его воротник и тщательно помассировала это место обеими руками. Духи, которые были нанесены на руку заранее, заставили императора окунуться в аромат цветов. Это был очевидный ход, и он сработал. Император вздохнул, а затем расслабился.

Ираида серьезно и ободряюще помассировала ему плечи, говоря при этом:

— Не заставляйте меня беспокоиться слишком сильно. Если вы злитесь, это вредно для вашего здоровья. Посмотрите на это. Здесь снова напряжено все.

— Хорошо. Я скажу массажисту, чтобы он сделал массаж позже. Ты говорила, что у тебя болит палец каждое утро — сказал император, беря её за руку и целуя костяшки пальцев.

Затем он помахал Люциусу и скомандовал:

— Скорее разорви отношения с Эвилом. Я позабочусь об остальном. Считай, что тебе повезло! Виттор, конечно, целеустремленный парень, но он не осудит тебя ради Реи!

— О чем ты говоришь…? — Ираида собиралась спросить.

Император вздохнул и покачал головой.

— Вернись и подумай, как тебе стать ближе к Виттору.

— Отец.

— Хорошо подумай. Я могу быть твоим отцом, но я не собираюсь безоговорочно выбирать тебя своим преемником. Я не могу. Виттор — великий герцог Ормонда. И у него есть власть, которой нет у тебя. Просто не дай Виттору прийти к выводам, которые смогут угрожать твоей репутации. Потом я сделаю все остальное.

— ……Да, — Люциус ответил униженным голосом.

— Ступай. Я устал, — сказал император с закрытыми глазами.

Люциус отступил назад и вытер чернила, капающие со лба на манжеты.