— Да. В любом случае, я пришел сюда ради вас. Меня не волнует, где мы разговариваем: в карете или в уютной чайной беседке.

— Спасибо, — поблагодарила Рейлин, склонив голову. Виттор с интересом посмотрел на неё и сказал:

— Кстати, я думаю, вы знаете, почему я пришел встретиться с вами.

— Вы были сегодня в Императорском дворце, не так ли?

Виттор помолчал. Затем он медленно заговорил:

— Ну, неужели невозможно тайно войти в столицу?

— Я подумала об этом, потому что вы упомянули графиню Селби в холле. — Рейлин продолжила. — Ваша Светлость не так близка к графине Селби, чтобы встречаться с ней один на один, так что вы, вероятно, встретились случайно. Графиня Селби, должно быть, тоже сегодня посетила Его Величество.

Просто скажи ей: «Мне очень жаль, и я ценю её совет». Виттор вспомнил слова, которые графиня Селби просила передать Рейлин.

— Вы советовали графине Селби посетить его величество сегодня?

— Ей не обязательно было делать это сегодня. Я всего лишь сказала ей, что если она хочет вырвать мою мать из сердца Его Величества, для неё будет лучше вести себя как прекрасная дочь, вместо того, чтобы злиться, соревноваться с Ираидой и упрекать Его Величество, — ответила Рейлин.

Великий герцог снова посмотрел на опухшую щеку молодой девушки. У Рейлин была прямая осанка и безмятежное выражение лица. Виттор не смог не наложить, всплывающее перед глазами, то её лицо с выражением боли, отчаяния и слез, которое он увидел во сне. Он не знал, как объяснить, что он чувствовал. Это была невыносимая пытка — думать о простом желании вытереть слезы и не иметь возможности это сделать.

Рейлин заговорила спокойно, не зная, что происходило в голове Виттора.

— И как все прошло в Императорском дворце?

— Его Величество знает, что вчера мы впервые встретились. Леди Рейлин, это вы ему сказали?

— Он узнал, но не от меня. Когда я вчера вернулась домой, Его Величество был в поместье маркизата Дорсета.

— Рыцарь Колберт сообщил мне о вашей встрече с сэром Клифтоном.

— Да. Я рассказала ему, что случилось с нами в лесу. Сэр Клифтон всегда был ко мне очень добр.

— Не надо притворяться, будто все это случайное совпадение, леди Рейлин, — сказал герцог с горькой улыбкой. – Позиция Его Величества в отношении меня уже изменилась, хотя мы впервые встретились вчера.

— Да, этого следовало ожидать. Его Величество видит намного больше, чем мои мать и брат.

— Впервые за многие годы Его Величество сказал мне, что я являюсь частью его семьи. Он даже упомянул, что не забудет достижений Западной армии, хотя не хотел об этом говорить и откладывал на другой день. И это из-за возможных отношений между нами.

— Верно. Я в этом уверена.

— Я не ожидал, что Его Величество будет говорить в доброй и открытой манере. Леди Рейлин вы кажется, способны видеть будущее.

Рейлин смутилась.

— Отчасти благодаря графине Селби, Его Величество был в хорошем настроении на вашей встрече сегодня утром.

— Разве не графиня Селби сделала это с вами? — Виттор снова указал на её щеку.

Рейлин невольно прикоснулась щеки рукой и прикусила ранку на губе.

— В этом нет ничего страшного, — тихо сказала она.

— Не хотите хотя бы объяснить, что с вами случилось, человеку, которому вы небезразличны?

— Просто графиня Селби, в приступе гнева, махнула рукой и, к сожалению, ударила меня.

— Как же тогда в этом нет ничего страшного?

— Потому что я позволила ей дать мне пощечину. В то время она была очень рассержена, и, если бы она этого не сделала, то не успокоилась достаточно, чтобы услышать мои слова, — ответила Рейлин на его вопрос, а затем спросила:

— Итак, вы приняли решение по поводу моего предложения?

— Прежде чем я дам вам ответ, я хотел бы задать вам вопрос.

— Говорите.

— Почему вы хотите развестись через два года? Если ваша единственная цель — унаследовать маркизат Дорсета, то вы можете выбрать кого-нибудь, кто находится в более безопасном положении, чем я, — сказал Виттор. — Вы хозяйка маркизата. Даже по закону вы единственный потомок маркиза Дорсета.

— Да, верно.

— Наследство охраняется Богом и Храмом. Даже Его Величество не может действовать как ему заблагорассудиться.

— Да. Кроме того, из-за того, что Его Величество любит мою мать, он не будет подвергать меня слишком сильному политическому давлению.

— Итак, леди Рейлин, вам нужен муж, который имеет надлежащий социальный статус, чтобы защитить вас от неприятностей. По этой причине выбирать меня в качестве партнера слишком рискованно. — сказал Виттор. — Если вы не желаете силы и славы, у вас нет причин выходить за меня замуж и вступать в битву за наследование императорского престола. Не знаю, хотите ли вы стать императрицей, но я не понимаю, зачем вам развод через два года.

Рейлин тяжело вздохнула. По правде говоря, именно из-за Агнес она хотела развестись через два года. Сейчас Агнес еще молода, однако через два года она будет прекрасна, как роза, во всем своем великолепии. А на свой 20-й день рождения она получит предзнаменование:

‘Позаботьтесь о слабых и обездоленных.’

Это было знамение, сошедшее в храм впервые почти за 100 лет. Получив его Агнес стала Святой. Верующие радовались со слезами на глазах, и даже те, кто не верил в Бога, были поражены. Она жила как святая всеми фибрами своей души. Она протянула руку всем, кто в ней нуждался, спасая даже умирающих. Когда наводнение вызвало эпидемию, она просто взяла нескольких своих помощников и побежала в эпицентр, очищая зараженные колодцы и лечив людей. Она также дала надежду людям, когда волна монстров превратила Западный регион в ад.

Она спасла бесчисленное количество жизней и дала надежду многим другим. Она могла исцелить любого нуждающегося своей священной силой. Но она, вероятно, исцелила больше сердец, чем болезней или ран. В Святой Агнес собрались желания людей. Она никогда не занималась политикой, даже не появлялась в социальных кругах и редко бывала в столице. Среди знати Виттор был единственным, кто защищал и помогал ей.

Людьми руководила Святая, а не император или архиепископ храма. Вера людей — это воля Бога. Таким образом, Рейлин воспользовалась этим и сфабриковала новое знамение:

‘Святая станет Императрицей.’

Люди остались довольны этой новостью. Власть Императорской семьи и Храма будет восстановлена на прежнем уровне раз и навсегда. Императорская семья обретет утраченную легитимность через Святую, а Храм может помешать власти светского мира. До этого момента борьба за преемственность оставалась в тупике. Может Люциус и был любимым ребенком императора, он ничего не мог сделать в одиночку против Дегара. С другой стороны, великий герцог Дегар также не мог сокрушить любимого ребенка императора своей силой. В этой ситуации ложь, распространяемая Рейлин, заставила борьбу между ними принять другое направление. Указание на то, что женщина станет императрицей, означало, что её муж станет императором.

Император Джарго, Люциус и великий герцог Дегар верили в силу, которую они держали в своих руках, а не в суеверия, такие как предзнаменование. Хотя Рейлин не раскрыла этого, но вероятно, император также знал, что знамение было сфабриковано. Однако, люди по всей стране верили, что красивая и добросердечная Святая станет Императрицей, поэтому никто не мог предать эту веру. Брак с Агнес стал последним этапом признания легитимности Люциуса. А теперь она сделает то же самое с Виттором.

Кроме того, Агнес и Виттор изначально были влюблены друг в друга. Если она позволит всему идти своим чередом, они снова полюбят друг друга и поженятся. По крайней мере, так думала Рейлин, поэтому она хотела развестись с ним до этого. До того, как спустится предзнаменование. Прежде, чем Агнес стала Святой, ей помогал Виттор. Она хотела развестись до того, как у них появятся чувства любви друг к другу. Виттор был порядочным человеком. Она была уверена, что, если она попросит его развестись с ней, чтобы он мог жениться на Агнес после сошествия знамения, он этого не сделает. Рейлин также не хотела, чтобы мужчину, которому она служила, заклеймили как человека, который развелся с женой только потому, что хотел быть со Святой. Она не могла сказать Виттору об этой ситуации прямо сейчас.