— Помню я его похождения, — ворчливо отозвался Гинок, успевший застать те времена, когда Ситана ещё упоминали через призму его происхождения, — Так или иначе, все мы смертны. Жаль мужика, но нам надо искать леди Каролину. Идём.

— Капитан! — с правой стороны того, что недавно было дорогой, а теперь скорее отождествлялось с раскуроченным полем, из относительно целого леса выбрался Чирес, и, призывно маша рукой, направился к собеседникам.

— Чирес, ты вроде как был отправлен в разведку. Так почему я вижу тебя здесь, при том, что нам неизвестно, кто может находиться поблизости, и от тебя не было никаких условных сигналов?!

— Да нет там никого, — легкомысленно пожал плечами стражник, — Трупы только.

— Вот вроде и опытные уже, а учить вас ещё и учить, — вздохнул Гинок, — Нет, размякли мы с вами на службе у барона, мало я вас по плацу гонял. Вернёмся в Орен, я вам устрою весёлую жизнь.

— Капитан, на моей стороне тоже никого. Только мёртвые, — отчитался аккуратно подошедший Хон.

— Ну ты хоть не орёшь на весь лес, — смирился с некоторыми огрехами в исполнении приказов Гинок, — А что за трупы, говоришь? — ухватился капитан стражи за нехорошее совпадение результатов разведки двух подчинённых.

— Странные, капитан. Очень странные, — поёжился Хон от воспоминаний.

Пришедший в воинское подразделение крестьянским ребёнком, он не сильно разбирался в магии, и потому любые проявления особенно сильных заклинаний казались ему чем-то не от мира сего. Угнетающая атмосфера неизвестной битвы только подбрасывала дровишек в костёр нехороших предчувствий и паранойи, которые всецело завладели умами отряда.

— На лицо вроде как разбойники, да только вооружены уж больно хорошо. И совсем не обобраны — а я в бытность свою в отчем доме слышал, что бандиты всегда даже с товарища мёртвого всё ценное снимут, не то, что с путника обычного. И каждый на пику каменную нанизан. А лица… сплошь в гримасах ужаса искажены. Лес трупов какой-то, — передёрнул плечами рослый детина.

— А у меня ведь то же самое, если с такой стороны посмотреть, — задумчиво добавил Чирес.

— И ты молчал?!

— Так вы ж сами меня перебили, капитан, — нервно хмыкнул воин.

Происходящие события принимали совсем уж нехорошие очертания, и Гинок, изо всех сил отгоняя от себя неприятные предчувствия, подозвал к себе подчинённого, обладающего слабыми задатками чародея (не выше неофита(1), но всё же), и, как следствие, взявшего на себя заботу о допотопном артефакте, настроенном на ауру дочери барона. Для преследования вещица явно не годилась, но если бы им довелось наткнуться на тело девочки (капитан сразу отогнал крамольную мысль чтобы не накликать беду), нашли бы его в два счёта.

— Есть что-нибудь? — с замиранием сердца спросил старый служака.

— Нет, капитан. Остатки ауры имеются, ну да они на всём пути следования были. Скорее всего, девочка отправилась дальше.

— Капитан! — от каменного ограждения отделился ещё один солдат, — В одном месте — в направлении пути на Олианду — в стене пролом. Обломки снаружи, так что кто-то выбрался изнутри.

— Пролом большой?

— Да. Повозка проедет. И, капитан… — солдат замялся, — Насчёт повозок… С внешней стороны стены я нашёл обломки телеги, — наконец закончил он, — Может…

— Нет. Мы уже проверили с помощью артефакта: девочки здесь нет.

— Капитан, а может так быть, что Ситан погиб именно поэтому? — подал голос новенький.

— Поясни.

— Ну, возможно же… — начал мямлить парень, но заметив снисходительный взгляд командира набрал воздуха в грудь и выпалил как на духу, — Я считаю, что на Каролину Керех, путешествующую с данным торговым караваном, напали люди Медвежьей головы! Наверное, им повезло встретить Ситана, когда тот возвращался в гильдию из своего путешествия, в которое он так неожиданно отправился, и он, увидев подлое нападение разбойников, решил, во что бы то ни стало, помочь попавшим в беду! — патетически докончил новичок, но, посмотрев на тело, снова сник, — А потом погиб, защищая торговцев от разбойников, — с грустью в голосе добавил он, — Какой всё же был человек…

— Если посмотреть так… — Гинок, уже более уважительно, взглянул на тело погибшего героя, — Да, в твоих словах есть смысл. Наиболее вероятно, что Ситан смог выиграть каравану достаточно времени, чтобы они под прикрытием своих авантюристов смогли уйти, а сам отвлёк внимание на себя, но не смог справиться со всеми сразу. Большая должно быть была банда у Медвежьей головы, если они даже Ситана Медведя смогли одолеть, — Гинок ненадолго задумался, а после решительно кивнул каким-то своим мыслям, — Вот что, парни: мы не можем оставить подобного героя без достойного погребения, а если он действительно помог леди Каролине, то тем более. Времени у нас конечно мало, но если даже помощь такого человека, каким был Ситан, оказалась бесполезной, то мы тем более ничего сделать не сможем. К тому же отсюда несколько дней до Олианды. Раньше Сумеречного города мы их уже не поймаем, так хотя бы проводим достойно великого человека. И пусть судьба будет милостива к Каролине Керех, а уж мы-то приложим все силы, чтобы вернуть её домой в целости и сохранности…

***

Город на Меране, Старая столица, Сумеречный город, Древний оплот — всё это была Олианда. Её история насчитывала века, а то и тысячелетия. Именно отсюда, согласно древним легендам начиналась нынешняя Центральная империя людей, когда-то потеснившая Драконьи королевства запада, объединив под своим началом центральные земли континента Эрго, что делало этот город даже старше нынешней столицы империи, по старым источникам появившейся почти одновременно с возникновением собственно главной (ныне) страны людей. Естественно, часть имён давно уже либо затерялась на страницах истории, либо осталась в употреблении редкими расами, с людьми контактирующими не настолько часто, чтобы вновь оживить эти наименования города в человеческой памяти, или вообще озадачить обывателя их существованием.

За примером не надо было далеко ходить: в сказаниях орков Олианда именовалась исключительно оркским словом из Старого языка, на слух вполне понятным, как может быть понятна смесь рычания и хрипа, но вот по значению… О, тут древние рассказчики, несущие свои наставления через чужие уста сквозь поколения орков, на полную использовали весьма своеобразную передачу данных Языком Шаманов: даже в весьма сжатой и не претендующей на точность формулировке имя Старой столицы на языке детей Степи расшифровывалось как «Град, что на крыльях силы принёс слабой дичи острые зубы и когти и погубил Великую Охоту».

Что могло с лёгкой руки какого-нибудь особо словоохотливого рассказчика всплыть в других местах, если хорошенько копнуть, сложно было представить. Если обобщить вышесказанное и дополнить тем, о чём было умышленно не сказано, Олианда одновременно соответствовала каждому своему имени и не соответствовала ни одному из них. Словом многое можно было сказать о Городе-погружённом-в-сумерки сумеречными же духами далёких земель Темнолесья (как раз по наполненности духами природных элементов и схожи были Мерана, Тройр и Селена — три главных реки континента), и всё это в равной степени соответствовало правде.

Небольшой караван, состоящий из двух весьма нагруженных повозок, пусть по первой это и не было заметно ввиду того, что повозка эта всё же была крытой, сопровождаемых отрядом из пяти человек и одного орка, подъехал к массивной арке ворот лишённых даже намёка на створки. Лошади, то ли из крайней нужды, то ли из крайней жадности владельца повозок, по одной запряжённые в явно тяжёлые телеги, уставшие от чрезмерной нагрузки, жадно ловили прохладный сырой воздух, порывисто вздымая бока. Вокруг, несмотря на середину дня царили лёгкие сумерки, а от воды поднимался туман.

Вечные сумерки порой переходящие в ночь — такова была постоянная составляющая пейзажей близ берегов Мераны. Остановившись около обрыва, под которым одна из ветл своими ветвями нежно гладила текущие по им одним ведомым делам воды реки, путники стали терпеливо дожидаться стражников, сейчас идущих к ним от одной из белокаменных башен, с двух сторон подпиравших арку, ведущую на мост через реку к Лунной столице.