– Слушай, Элька, сегодня благодаря тебе время пролетела как-то незаметно, – улыбка на чумазом симпатичном личике Рондгула несколько померкла, мальчик явно подумал о чём-то неприятном: – Жаль, что ты сейчас в лечебницу пойдёшь. Мне же надлежит тут остаться, стойла нечищеные… А ребята купаться в это время зовут, столько всего интересного мимо меня, эх! – и обречённо махнул рукой. – Но знаешь, – тёмные глаза мальчишки озорно сверкнули, – если бы я всё ведал наперёд и какое наказание меня ждёт за непослушание, то всё равно отправился с воинами и заклинателями в пустыню на великую охоту!

Я негромко рассмеялась в ответ, одновременно осуждающе покачав головой. Но при этом была полностью с ним согласна – я бы поступила ровно так же, как и тогда. Жизнь отца бесценна, как мамы и братишки.

– Пойдём, пообедаем, – позвала Рондгула за собой, – и помыться не помешает.

– Тут есть умывальня, до дома далеко, потом сюда неохота возвращаться по такой-то жаре. Я лучше здесь останусь, – отказался Рон, хотя было видно, что он очень хочет домой, где всегда вкусно накормят.

Ободряюще сжав плечо Рону, пожелала ему успешной работы и отправилась прочь, подальше от вонючек верблюдов и омерзительных насекомых, привольно живущих на их телах.

Стоило выйти за границу загона, как тут же оказалась окружённой отрядом высоких телохранителей. Пользоваться паланкином мама запретила, ей хотелось, чтобы мы в полной мере ощутили все "прелести" наказания в том числе прогулки по городу под палящим солнцем пустыни.

– Госпожа, – поклонился Зок, вставая чуть позади меня по правую руку.

В лечебнице я должна была появиться сразу же после обеда, поэтому нужно было поторопиться: времени не так и много, чтобы успеть поесть и смыть с себя все запахи пребывания подле верблюдов.

– Дочка, как прошло утро? – вот вроде бы в голосе Газисы не было ни капли ехидства, но мне казалось, что она ликует.

– Сносно, – односложно ответила я, скидывая ботинки у входа.

– Ванная уже готова. Алмэ тебе поможет искупаться. Обед принесут к тебе в комнату, а потом ты отправишься в лечебницу. Лекарка Маглия будет тебя там ждать. На время наказания именно она станет твоей наставницей. А лучше её я никого не знаю, ты точно окажешься в надёжных руках.

– Маглия? – это имя мне уже где-то встречалось… Ах да! И как я могла забыть – та самая целительница со слабым магическим даром. Именно она сказала, что моё тело перестраивается, и что хатэ более не властно надо мной и отныне это просто место, где я смогу пополнить свои знания об окружающем мире. – Вроде как она хорошая, – совсем по-детски заявила я, чем вызвала улыбку на маминых губах.

– Да, очень. Наша лекарка замечательный человек, способный разбираться в таких тонких вещах, как душевные терзания, также обладающая глубокими знаниями в телесных хворях.

Через полтора часа я стояла подле двухэтажного ничем не примечательного каменного здания внушительных размеров. И внимательно рассматривала его выбеленные стены; окна-бойницы были такими же, как и в остальных строениях города, обыкновенная входная двустворчатая дверь с навесом и короткая лестница к ней (двери) ведущая. Внимание привлекали два балкончика на втором этаже – редко где такие встречались, а здесь были, над ними тоже установили что-то наподобие козырька, как защиту от палящего светила.

Тут моё внимание привлекла дверная створка, которая с тихим скрипом распахнулась, выпуская наружу ту самую целительницу. Её добрые светло-карие глаза улыбались – она явно была очень рада меня видеть.

– Милая моя Шариз-Эльхам, как долго я тебя ждала, и ты наконец-то пришла.

А что меня ждать-то? Непонятно. Но вслух я ничего не сказала, просто вежливо улыбнулась и ответила:

– Добрый день, Маглия, – и шагнула на первую ступеньку. Зок, как приклеенный, за мной. Увидев поднимающегося у ней охранника, лекарка нахмурилась.

– Обойдите лечебницу, там вход на кухню. Ждите хозяйку там, – нетерпящим возражений тоном, сказала женщина.

– И тебе доброго дня, Маглия. Но – нет. Я ни на шаг не отойду от маленькой госпожи. Таков приказ повелителя.

Лекарка недовольно поджала губы превращая их в тонкую линию и нахмурилась. Мужчина и женщина сверлили друг друга, не мигая с минуту, в итоге Маглия сдалась первой:

– Хорошо, пусть так. Но я поговорю с Горном. И ты войдёшь один, все остальные идите на кухню.

Зок только кивнул и сделал знак рукой оставшимся троим телохранителям, чтобы шли, куда велено.

– Ты смотри да слушай, – тем временем целительница подхватила меня под руку и потянула внутрь местной больницы.

– Почему кто-то болеет, если есть волнушка и волшебные воды Ньеры? – не удержалась я. Слушать непременно буду, но существуют вопросы, которые хотелось бы прояснить, так сказать, на берегу.

– Хороший вопрос, – довольно кивнула собеседница. – Старость. Это первое. Проклятья, второе. Душевные терзания, которые привели к телесным хворям, неподдающимся воздействию магических настоек, третье. Врождённые дефекты, четвёртое.

Она говорила, я внимательно слушала и столь же пристально осматривалась. Входная дверь позади нас с тихим скрипом закрылась, отрезая от солнечного дня и погружая в сумрак коридора. Пахло… как в больнице. Вот вроде и хлорки тут ещё не изобрели, а запахи практически ничем не отличались от привычных. Болезни в любом мире имеют одинаковые миазмы. Где-то с оттенком бессилия и покорности судьбе, фатальности. Где-то с тонким ароматом надежды. И смесью всего этого.

Каменные стены выбелены, пол начисто выметен. На стенах тут и там вкручены держатели с не горящими сейчас масляными лампами в пазухах. Туда-сюда ходили люди в одинаковых светло-серых халатах, женщины носили косынки, мужчины тюрбаны или простоволосые.

– Следуйте за мной, – целительница отпустила мой локоток и прошла вперёд, свернув направо. Мы с Зоком за ней. Мужчина был хмур и молчалив, мне даже показалось, что ему совсем не нравится это место.

– Что-то не так? – одними губами поинтересовалась у него.

– Здесь умерла моя матушка. Ей не помогли, – прозвучало в ответ.

– Старость, – услышала его Маглия.

– Вы ей даже не смогли облегчить муки! – прорычал Зок. Впервые я видела как обычно бесстрастный телохранитель, набычился и зло засопел.

Маглия остановилась и резко обернулась к воину:

– Не всё в руках целителей и Ньеры! Есть ещё воля богов и не нам противится их решению! – холод в словах женщины заставил меня поёжиться.

– Моя мать не заслужила таких мук перед смертью, – под тяжёлым взором лекарки Зок несколько стушевался, но глаз не отвёл.

Я же примирительно сказала:

– Прошлое не исправить. Не жалейте усопших им уже ничем не помочь… Ведите, уважаемая Маглия. Расскажите, что мне надлежит делать? – поинтересовалась я.

– Верные слова, – как-то устало вздохнула женщина.

– Устами ребёнка глаголет истина, – ввернула я, чем заставила лекарку едва заметно улыбнуться, а Зока прийти в себя.

Мы прошли ещё немного вперёд и остановили у ничем не примечательной двери.

– Зок, стой здесь, маленькой госпоже нужно переодеться, – мужчина молча кивнул и замер у стены, внимательно посматривая по сторонам. Мы вошли в небольшое помещение с узким окном почти у самого потолка.

– Вот чистая одежда, – пока я осматривалась, Маглия взяла с одной из полок стопку какого-то белья.

Удивительно, но тут было принято носить форму, единую для всех работников лечебницы. Это обстоятельство радовало.

Сбросив с себя верхнее платье, осталась в панталонах и нижней рубашке.

– Накинь на бельё, этого вполне достаточно, – женщина немного помолчала, а потом вдруг добавила: – Хатэ надела?

– Да, – кивнула я. – Папа только пока никому об этом не говорил. После окончания наказания объявит.

– Мудрое решение. Нечего людям думать, что великая шаманка лазает в загоне с верблюдами и меняет бельё у стариков в лечебнице.