– Я не знаю. Много всякой информации – вот тут, – постучала пальцем по виску, – откуда она не ведаю. Моё тело было для меня клеткой, без возможности говорить с вами, без шанса встать и куда-то пойти. До того, как осознала себя, я пребывала словно в тёмной комнате, где нет ничего, только книги.

– Книги? – отец переглянулся с матерью и медленно кивнул. – Они великая ценность для всех нас. У нас есть только свитки, а вот книги – найти их непросто, и они обычно баснословно дороги. Сможешь рассказать, что именно ты из них вычитала?

– В том то и дело, что знания приходят в тот момент, когда я в них сильно нуждаюсь, – я лгала, но пока не готова была засесть за написание учебника.

– Хмм, – вождь наннури замолчал, его глаза смотрели точно на меня, словно он хотел прочитать мои мысли. – Как ты себя чувствуешь? – наконец-то сменил тему.

– Пока непонятно. После настойки из волнушки полегчало, а до того сильно болело всё тело и ныли кости, – вздохнула я, чувствуя, как слипаются глаза. Вроде минутой ранее была бодра и готова вести долгие беседы, но неожиданно, словно из меня вынули стрежень, растеклась лужицей по креслу и едва не засопела.

Меня бережно подняли на руки и уложили на кровать.

– Спи, дочка, набирайся сил. А ответы мы найдём позже.

"Если они вообще есть", – подумала я засыпая.

Неделя. Прошло целых семь дней, когда со мной ничего не происходило.

То есть совсем.

Я ела, немного прогуливалась и то лишь по своей комнате или до веранды и обратно – на большее не хватало сил.

И спала, очень много спала. Но, главное, по ночам меня не тревожил никакой, сводящий с ума, зов хатэ почившей шаманки.

Сон оказался на удивление глубоким, мне ничего не снилось. Не знаю, но каждый раз просыпаясь, думала, что странное состояние наконец-то прошло, поскольку чувствовала себя полностью отдохнувшей и готовой на свершения. Вот только через час батарейка садилась, и я снова сладко посапывала на своей кровати или софе. В периоды бодрствования внимательно слушала болтовню служанки, щедро делившуюся со мной слухами.

– Твоё тело меняется, – услышала я чей-то незнакомый голос, достаточно молодой, если судить по интонации и звонкости. Распахнула глаза, чтобы тут же встретиться взглядами с пожилой женщиной. Добрые светло-карие очи смотрели на меня с любопытством и неким интересом исследователя, приметившую невиданную доселе зверушку.

– Доброе утро, – вежливость – наше всё! – А вы кто?

– И тебе светлого утра, маленькая Шариз-Эльхам. Меня зовут Маглия, – ответила та, довольно улыбнувшись, – я лекарка двух оазисных поселений. Вот сегодня только пришла к наннури. И твои родители тут же попросили меня прийти к вам в дом и осмотреть тебя.

– И как? – я продолжала лежать и изучать сидевшую рядом со мной целительницу.

Женщина возрастом между шестьюдесятью и семьюдесятью; вот глянешь, чуть наклонив голову – вполне моложавая дама, посмотришь в другом ракурсе и перед тобой пожилая добрая тётушка. Глаза большие с разбегающимися по внешнему краю многочисленными лучиками – человек явно любил улыбаться. Впалые щёки с на удивление здоровым румянцем на высоких скулах. Кожа пергаментная с бронзовым загаром. Множество морщин на лице и дряблая кожа на шее. Мой заинтригованный взор опустился ниже – на руки. И да, ей где-то лет шестьдесят, не больше. Именно по ладоням можно более-менее точно определить сколько лет человеку.

– Ничего плохого не вижу, – ответила она, – просто твоё тело меняется под действием магии, поселившейся в тебе. Выгнать её оттуда уже не представляется возможным. Тебе придётся жить с этой силой до самого конца.

– Но я ничего не чувствую, только сплю всё время.

– Потому и не замечаешь очевидного, – и резко схватила мою тонкую кисть с явным намерением вывернуть. От её стремительно броска я напряглась, ожидая боли, но у новой знакомой ничего не вышло. А я очумелыми глазами смотрела на свою ладонь, крепко обхваченную рукой Маглии, и не чувствовала боли, едва заметное давление, но… и на этом всё. – Это и хорошо, что не замечаешь, – отпуская меня, кивнула целительница, – иначе тебе стало бы страшно. Уже сейчас ты не совсем человек.

– И теперь я точно не смогу иметь детей? – невольно вырвалось, потому что когда-нибудь я очень-очень хотела нянчить своих малышей.

Лекарка вдруг резко ко мне наклонилась – буквально к самому лицу, едва не коснувшись своим острым носом моего:

– Сможешь. Даже если примешь силу хатэ шаманки. Теперь те знания, заключённые в шапке – это просто карта с подсказками, что позволит тебе быстрее совладать с даром мира.

– А откуда ты так много знаешь? Ты не шаманка, не магиня… тогда как?

– Правильные вопросы задаёшь для восьмилетнего ребёнка, – уголком губ усмехнулась моя собеседница и откинулась на высокую спинку стула. – Я просто чувствую, магии во мне нет почти, так, крохи.

– Получается, что я пока единственная в своём роде?

– О-о-о, нет, милая моя Эльхам. Мир наш огромен, и магов в нём достаточно.

– Тогда они наверняка хорошие люди, – в моём голосе слышалась неприкрытая надежда. А что? Ведь тот дух искал во мне чистые помыслы, чтобы решить достойна ли я, али нет, поэтому логично предположить, что и другим выпало такое же испытание.

– Стражей, открывающих путь к источнику силы, много. И характеры их могут сильно отличаться, как и мотивы. Ты познакомилась с тем, что бережёт магию нашей Ньеры, но не факт, что он защищает иные оазисы, или другие водные источники. Поэтому, Эль, как ты уже поняла, и маги разные среди них много как хороших, так и плохих. Есть и те, что были светлыми, а перешли на тёмную сторону.

– И никакого наказания от стражей? – удивилась я.

– Они только открывают путь, дальше влиять на события и личность человека уже не в состоянии.

– Откуда ты так много знаешь и столь интересно говоришь, словно училась в высшей школе.

– А ежели и училась? – хитро прищурилась Маглия. – Я не наннури и не ксаенна. Пришла сюда издалека и решила остаться. Понравилось мне у вас.

Я просто кивнула, задумчиво глядя в распахнутое окно на синее-синее небо и восходящее светило. Красивое зрелище.

– У нас есть волнушка, зачем тогда людям целители?

– О, не все раны ведь телесные, – туманно ответила лекарка.

Мы помолчали ещё пару минут, я всё так же глядела на прекрасный восход. А через некоторое время краем глаза заметила движение и тут же повернула голову к уже подошедшей к двери гостье.

– И долго моё тело будет перестраиваться? – уточнила, ибо надоело быть полусонной мухой.

– Точных сроков не ведаю. Просто наберись терпения.

– Спасибо, – благодарно выдохнула я, поскольку женщина и правда развеяла начавшие меня одолевать страхи и сомнения. А вдруг я теперь до конца жизни буду вот так отключаться в самый неподходящий момент? Мне такого и даром не нать и с магией тоже.

– Спи, возможно, что потом сон для тебя станет непозволительной роскошью, – напоследок выдала она и плотно закрыла за собой дверную створку.

Надеюсь, её слова не окажутся пророческими, хватит с меня предсказаний неизвестной шаманки Енини. Повернувшись набок, прикрыла веки. И правда, надо бы отдохнуть немного…

– Маленькая госпожа! – взволнованный голос Алмэ, вырвал меня их мягких объятий Морфея и заставил резко сесть в кровати. – Простите меня! Я вчера очень сильно устала и забыла обновить огненные камни в жаровне!.. Сильно замёрзли? – голос девушки дрожал от переживаний, сама она в это время выкладывала щипцами в опустевшую жаровню новую партию "топлива".

Я спала как убитая, и холода ночи не ощутила вовсе. Хотя ещё неделю назад продрогла бы настолько, что точно проснулась бы и пошла искать служанку, чтобы она пополнила резервуар жаровни. Эти странные камни были действительно похожи на обыкновенный серый булыжник, разве что украшенный золотисто-алыми прожилками, имели разную форму, но применялись только для одного – удержание огня внутри себя.