Ещё час я болталась по выставке, так и не решившись подойти к этой чудесной женщине. Хотя я могла выдумать миллион причин. Кроме того, рядом с Джорджией постоянно находилась моя мать. «Надо было спросить его номер» — в голове пронеслась эта странная мысль.

— Скоро я объявлю результаты. Как ты? Выглядишь растерянной. — Мама дотронулась до моей щеки. — И бледная.

— Устала, просто устала.

Вот только усталость эта исключительно эмоциональная. Я раздражена тем, что он исчез не попрощавшись. Я своими глазами видела, как он ревновал к Расселу. Неужели обиделся и сбежал?

— Скоро всё закончится. Стой тут и никуда не уходи.

Я осталась на месте, смотря в одну точку на паркете, а мама пошла в сторону сцены.

— Ты ни с кем не танцуешь, как же это замечательно.

Знакомый бархатный голос коснулся моих ушей.

— Итан! — Слишком восторженно получилось. — Где ты был?

Он улыбался мне.

— Приятно, что ты об этом волновалась. — Его взгляд блуждал по моему лицу. — Мама отпустила из этого официантского рабства. Я сразу же пошёл переодеваться. — Только сейчас я обратила внимание, что он в костюме. — Мне было смертельно неудобно и неловко в том жилете.

— Так лучше.

Организм мне сегодня устраивал какую-то гормональную пляску. Я краснела, бледнела и дрожала с пугающей периодичностью.

Вокруг все засуетились, поэтому мы одновременно обернулись к сцене, где уже стояла Джина, настраивая под себя микрофон.

— Дамы и господа, мы готовы объявить результаты розыгрыша и наконец порадовать счастливчика, кому достанется возможность сходить в изумительный ресторан Магнолия с потрясающей владелицей этой галереи Брендой Блэк.

— Ничего себе. Если бы я знал, обязательно бы принял участие.

Брендан наклонился ближе ко мне, чтобы никто больше не услышал.

— Это мамина гениальная идея, не моя.

— Не сомневаюсь. Ты такое не любишь.

— Помнишь ещё.

Когда аплодисменты утихли, Джина продолжила, разворачивая бумагу в своих руках.

— И счастливчиком сегодня становится… — Она выдержала паузу, в которую я успела помолиться, чтобы это был кто-нибудь наименее противный. — …им становится Итан Фокс! Поздравляю!

Я повернулась к нему, чтобы понять, не послышалось ли мне. А вдруг я с катушек сегодня окончательно съехала? Но на его лице было точно такое же удивление, как на моём.

— Я не знал.

— Ты слишком многого сегодня не знал.

— Как и ты. Но, кажется, теперь я понимаю, почему мама так рано меня освободила и настаивала, чтобы я вернулся строго к определённому часу.

Стоило лишь взглянуть на этих двоих, чтобы понять — нас подставили. Под всеобщие аплодисменты мы растерянно пошли к сцене, где нас все ждали.

Я могла бы отказаться. Имела полное право. Но не сделала этого.

Выбор платья на следующий день занял у меня почти час. Я волновалась, будто перед первым свиданием. Ах, да, тогда пять лет назад мы не с того начали, и первых свиданий у меня не было.

— Он слюной подавится. — Из ванной вышла Натали. — Но ты уверена?

— Ты мой любимый голос разума, но я уверена. — Я прикоснулась ладонью к груди. — Ты не представляешь, что я почувствовала, когда увидела его. Даже больше. Оно наконец-то начало биться.

— Понимаю, на самом деле. Не понимаю только, как они это провернули.

Она намекала на наших мам. Конечно, те ещё интриганки. Знала я, что на напоминании мне о том, что я должна им внуков, ничего не прекратится.

— Я обязательно выясню.

Натали доедала, наверное, уже пятое печенье, которые обычно без внимания лежат в вазе на столе, поэтому я решилась.

— Милая, мой брат тебя всё-таки уговорил?

— Что? О чём ты?

Печенье так и замерло в её руках на подходе ко рту.

— Неужели только я замечаю эти изменения?

— Не только ты, но я ещё не знаю точно.

— И чего же ты ждёшь? — От возмущения я забыла, что на мне надето платье для свиданий, и ломанулась к двери. — Я за тестом!

— Ты переодеться не хочешь?

— Точно!

Через полчаса я сидела на диване и ждала, когда Натали выйдет из моей ванной. Хорошо, конечно, иметь привилегии лучшей подруги, второй раз узнаю всё раньше брата.

Дверь наконец открылась, и я всё прочитала по её лицу.

— Поздравляю!

Я бросилась на шею рыдающей будущей матери троих детей. Кроме искренней радости, мной немножко двигали корыстные чувства — на время мама отстанет от меня с внуками.

Радость от известия почти усыпила мою нервозность. Так было ровно до того момента, как я спустилась и увидела его машину перед своим домом. Он её не менял. Итан вообще не любил перемены, я понимала, что бросить в Париже всё было для него невероятно сложно.

Но ещё большее впечатление на меня произвёл мужчина в костюме, держащий букет алых роз, прислонившись к двери автомобиля. Многие считают такие цветы банальщиной, но они всегда мне подходили. Это мой любимый цвет.

Вопросительно посмотрела на букет, ожидая приветствия от него.

— Добрый вечер, прекрасная незнакомка.

— Значит, незнакомка.

Озадаченно усмехнулась.

— Раз уж судьба дала мне такой драгоценный шанс снова поужинать с тобой, я не могу его упустить.

— Это для незнакомки?

— Это для тебя.

Он протянул букет, а затем открыл дверь. Какое непривычное чувство. Мою кожу покалывало от ощущения дежавю.

— Я соскучилась по ней.

Провела рукой по обивке сидения и корпусу двери, когда он занял водительское кресло.

— Она достойно перенесла пересечение океана.

— Я ей горжусь. — Откинувшись на спинку, я насладилась резким стартом с парковки. — А ты не изменяешь себе.

Слово "изменяешь", кажется, резануло по ушам обоим.

— В смысле?

Осторожно поинтересовался Итан, чуть сильнее сжав руль.

— Манера езды не изменилась.

Я улыбнулась. Последнее, чего мне сейчас хотелось — это бередить старые раны. Взгляд Итана то и дело возвращался ко мне и моему наряду.

— Хочешь сказать, что я хорошо выгляжу?

Не удержалась я, так уж нерешительно он отводил свои глаза. Раньше в нём такого не было. Невольно подумалось, что его трясёт от этой ситуации не меньше, чем меня.

— Хочу сказать, что ты невероятно красивая. Ещё красивее, чем раньше.

— Не смущай меня, пожалуйста.

— Раньше тебя невозможно было смутить, Бренни.

Снова, не удержавшись, покраснела, положила ладони на голые коленки.

— Жизнь невероятно сложная и непредсказуемая.

Он посмотрел на меня взглядом, полным сожаления.

— Перестань, не порти вечер своими сожалениями. Я пережила все свои обиды.

Старалась звучать ровно, но комок всё же подкатывал к горлу. Знаю, что это нормально, даже не смотря на то, что я всё отпустила. Правда.

На несколько минут в машине воцарилось молчание. Каждый думал о своём, не напрягая этим другого. Этого времени хватило, чтобы добраться до ресторана Магнолия в самом центре Нью-Йорка.

— Позволь представить детище Джорджии Фокс.

Меня тронуло, с какой гордостью он это произнёс. Отношение родителей в детстве никогда не давало нам с братом возможности искренне ими гордиться. Зато я гордилось братом и его талантом. Если бы не Натали, даже не знаю, где бы мы сейчас были.

Сейчас протянутая мне рука для выхода из машины снова вызывала во мне чувства, отличные от раздражения. Я жила словно кактус последние 5 лет, пытаясь убедить окружающих, что всё хорошо — вдруг пролетело в моей голове. Никого не подпускала. Ну почти.

— Бренни?

Я задумалась, оставив руку в его, но так и не спешила выйти из машины.

— Просто залюбовалась.

А ведь было, чем. Это было высокое стеклянное здание. Судя по всему, Магнолия была на самом верху.

— Должно быть там потрясающий вид.

— Просто ошеломительный. Я покажу тебе.

Потянув мою руку на себя, Итан всё-таки вызволил меня из машины, увлекая за собой.

Поднимаясь в лифте, я вдруг поняла, что мне не по себе от осознания того, что под нами неустанно увеличивается расстояние до земли. Пододвинулась ближе к Фоксу. Смешно жить в столице небоскрёбов и бояться высоты. Возможно, я просто нервничала. Нас провели к столику, накрытому специально для нас.