— Ты как?

Эмили коснулась моей руки, заглядывая в глаза.

— В порядке.

Попыталась даже улыбнуться, как-то не вышло.

После лекции я пошла в единственное место, где мы могли поговорить. В рекреации было светло, как и всегда. Но сейчас такая яркость была мне противна. Хотелось спрятаться где-то в мрачной кладовке на пару недель, привести в порядок расшатанные нервы и побитое самолюбие.

Увидев Итана, стоящим у окна, я посмотрела в его глаза. Я не видела их цвет в полной мере, он стоял спиной к солнечному свету. Это к лучшему.

— Где ты был вчера вечером? — От этого вопроса он застыл на месте. — Я спросила, где ты был, Итан?

В моём голосе нарастала стальная злость.

— Дома.

— Да, ты был дома в приятной компании. — Голос надломился. — Я совершенно тебя не понимаю и не пойму.

Он молчал.

— Ты думал, что после этого можно просто вернуться ко мне? Или нет… неужели ты просто решил к ней вернуться? Вы снова сошлись?

— Нет, мы не сошлись.

Он избегал смотреть мне в глаза.

— Значит, первое. Это ещё хуже.

Меня душили слёзы, хотя я им запрещала.

— Прости меня.

Он не пытался оправдаться. Да это и невозможно, он понимал. От такого дерьма не отмыться. Ни ему не отмыться, ни мне.

Я молча развернулась и ушла, оставляя его в гнетущей тишине.

Итан

Я ещё ни разу не ломал свою жизнь с таким рвением. Я даже не могу точно сказать, что произошло. Как в мою голову пришли те мысли? Почему не пришли другие?

Итог один — от этого дерьма не отмыться. Я похоронил себя для неё.

— Что ты сделал, позволь узнать? Ни на минуту нельзя оставить одного.

— А что ты знаешь?

— Да ни черта я не знаю!

Майк злился так, будто я его обесчестил. Но, пожалуй, я только с ним и мог поделиться.

— Я трахнул незнакомую мне девушку на глазах Дарси, пока её саму трахал другой неизвестный мне парень.

Майк справедливо закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Ну и кому отомстил?

— Себе.

Ведь и правда, почему я думал, что должно полегчать.

— А Бренда как узнала?

Догадался он, хоть я и не говорил.

— Она пришла и увидела.

— Дома? Совсем идиот? Хотя зачем я спрашиваю… Сама ситуация говорит о том, что ты идиот.

— Я не отрицаю.

— Как?! Объясни мне, как?! Нахрена?!

— Я был пьян.

Друг перебил меня. Судя по тону, велика вероятность, что он рассматривает идею перестать быть друзьями.

— Как банально и совершенно не убедительно.

— Вдобавок к этому Дарси что-то подсыпала в мой виски. Я понял это, когда вместе с появлением неконтролируемого желания, мой разум окончательно заволокло пеленой.

Он молча смотрел на меня, переваривая информацию. Я не ждал ничего хорошего, знал, что всё это звучит, как оправдание, но это лишь факты. Всё уже рухнуло до фундамента. Восстановлению не подлежит.

— Так себе оправдание.

— Это не оно. Оправдания не будет.

— А Бренде что ты скажешь?

Как он не понимает, что не важно, что я ей скажу. Все слова будут пустыми против того, что сделано. Против того, что она видела. Я был на её месте.

— Я уеду после экзаменов.

— Что?

— Я уеду в Нью-Йорк. А ты… — Я окинул взглядом помещение. — Ты справишься тут.

Это не было вопросом. Мне здесь делать больше нечего.

Бренда

— Ты так и не рассказала, что произошло.

Я сидела на диване, укутавшись в плед. Приложила руку ко лбу — похоже температура.

— Кажется, я заболела.

Процедуру проделала и Эмили, попутно охая.

— Действительно температура!

Уже через 15 минут я пила чай с мёдом, сидя с градусником подмышкой. А Эмили пошла на второй заход.

— Что случилось в тот вечер? Почему вы расстались?

На этом вопросе я даже обожгла верхнюю губу, зашипев от боли.

— Эмили, милая… Это должно было случиться. А точнее, мы вообще не должны были сходиться. — На меня устремился взгляд, полный непонимания. — Я хочу быть болезнью, а не лекарством. Нельзя лечить не затянувшуюся рану прошлых отношений собой.

— Что ты будешь теперь делать?

— Милая, я буду жить.

Прошло полгода.

— Эми. — Я притянула подругу ближе, когда Майк вышел на балкон со звонящем телефоном в руках. — Он всегда будет делать так, когда ему звонит он? Я ведь каждый раз понимаю, кто это.

— Он не хочет тебя тревожить, дорогая.

— Я не хочу, чтобы вы раздували из этого трагедию. Потому что её нет!

Я села на диван, подогнув под себя одну ногу.

— Но она есть. Он так поступил с тобой и просто уехал.

Эмили злобно поджала губы. Ей Богу, будто бы это случилось с ней, а не со мной. А ведь я знала, что Дарси не отступится. Я видела его не заживающие раны. Я сама не прислушалась к крикам своей интуиции. И я была рада, что он уехал.

Даже чуточку скучала. Совсем капельку. А ещё в моём столе лежало письмо, которое мне передал Майк в день отъезда Итана, а я всё ещё не могла его открыть.

— Эмили, при всей моей любви к тебе, я сама решу, что для меня трагедия.

Я не хотела обидеть подругу, но не могла больше на это смотреть. И слушать тоже не могла. Я не хрустальная ваза.

— Солнце моё, нам пора.

Майк обнял со спины свою девушку, и она наконец улыбнулась. Приятно было на них смотреть. Такие счастливые и влюблённые.

— Увидимся завтра на учёбе?

Вопросительно взглянула на меня Эми.

— Увидимся.

Ну конечно увидимся. Говорит так, будто меня одну нельзя оставлять, будто я с собой что-то сделаю. Что за глупости? Но я понимала, что она просто переживает, и держала себя в руках. Честно говоря, гораздо больше сил у меня уходило на то, чтобы не ругаться с близкими из-за чрезмерной заботы.

Если бы мне предложили вернуться в тот день, когда мы открыли студию, я бы ничего не стала менять. Сначала я ушла с работы, потому что не хотела видеть Итана. Но когда он уехал, я не вернулась, хоть Майк и просил. Не вернулась, потому что мне не нужно это без него. Сама удивляюсь, как так получилось.

Я закрыла за ребятами дверь, наконец оставаясь наедине с собой. Я не могла мешать подруге, и снимать квартиру без работы тоже не могла. У меня был единственный выход. А вот и она.

В кармане завибрировал телефон, это звонила моя фея Натали.

— Ты уже записалась?

— И тебе привет. Ещё нет.

— Бренни, пожалуйста, ради меня. Мне она в своё время очень помогла.

Однажды мне стало так невыносимо ночью, что я позвонила Натали. Так у нас появился секрет от Брендана. И для неё, честно говоря, я сделала бы всё, что угодно. Я бы даже записалась к психологу, который мне совершенно не нужен.

— Я запишусь сегодня же.

Итан

Опять одна и та же песня. Он говорит тише, даже если на фоне шумит не спящий Париж. И я безошибочно угадываю, где Майк и кто в нескольких метрах от него.

Каково это — испортить всё собственными руками? Это невыносимо больно. Чувство безысходности подобно туману пробирается внутрь тебя и больше не покидает.

Я оставил всё, что держало меня в Париже. Майк справится, я был уверен, мы начинали это вместе. Единственное, что я забрал с собой в Нью-Йорк — машина. Мне казалось проще сжечь себя заживо, чем простить.

Входная дверь приоткрылась, освещая полумрак гостиной.

— Итан, ты что, на электричестве экономишь?

Как всегда не вовремя пришедшая мама, застала меня сидящим на полу возле стены. Родители всегда приходят не вовремя и вовремя одновременно. Вот такой семейный парадокс.

— Я поесть принесла. Сын, ты совсем мне не нравишься. Не заболел?

Она поставила пакеты с провизией на стол, а я потянулся ко лбу, горько усмехнувшись.