— Есть такая вероятность, только температуры нет.

— Хорошо, что нет. И так выглядишь, будто по тебе катком проехались. — Она сделала паузу и ещё раз посмотрела на меня. — Туда и обратно.

Неужели я так плохо выгляжу. Да, не брился, наверное, неделю, забил на нормальное питание, интерес к жизни потерял. Нужно хоть в зеркало по утрам смотреть, а то доставщики пиццы приезжать перестанут.

Посидев ещё минуту, сделал над собой усилие и поднялся. На столе уже стояли тарелки в лучших маминых традициях засервированные её шедеврами.

— Спасибо, мам.

Она совершенно не виновата, что её сын законченный идиот. Поэтому я поем, отвечу на каждый её вопрос и даже буду улыбаться.

— Почему ты сейчас здесь, а не в Париже с Брендой?

Возможно, не на каждый её вопрос я смогу дать хороший ответ, ещё и с улыбкой.

— Долго же ты терпела, чтобы задать этот вопрос. Целых полгода.

— Давала тебе время самому рассказать. Ты знаешь, я терпеливая.

— Я ужасно поступил, вы с отцом меня такому не учили. Так отвратительно, что рассказывать тебе не буду. Даже ты со своим умением принимать людей никогда бы меня не простила.

— Ты хотя бы пытался?

Этот разговор лишь отбивал мой аппетит, которого и без того не было. Но я бездумно запихивал в себя эти закуски, вкуса которых не чувствовал.

— Бывают такие вещи, извинения за которые только ухудшают ситуацию.

Я настолько хорошо узнал Бренду за время, проведённое вместе, что, казалось, слышал её мысли тогда в последний наш немногословный разговор.

Я не мог уехать молча, поэтому написал ей. Не знаю, что она сделала: прочитала, выбросила или сожгла. Она вольна делать с моими мыслями, что захочет. Она имеет право делать со мной, что ей заблагорассудится. Уже полгода я уничтожаю себя. Ну что же, я заслужил.

Бренда

Я уже пятый раз за вечер прошла мимо комода, в ящике которого лежало письмо. Почему-то именно сегодня мой взгляд то и дело останавливался на нём. Может пришло время?

Мысленно согласившись с собой, я взялась за ручку, но помедлила, посмотрев в собственные глаза в отражении.

— Давай, Бренни, это просто буковки на бумаге.

«Бренни, ты невероятно точно определила мою суть при первой встрече. Я индюк.»

Невольно улыбнулась, услышав эти строки в своей голове его голосом.

«Возможно, я неправильно расценил твой настрой тогда, но мне показалось, что мои извинения будут тебе только противны. Но если это не так, только скажи, я на коленях приползу из Нью-Йорка, сотру ноги в кровь, наматывая круги вокруг тебя, если это что-то может исправить.»

Не заметила, как до крови искусала нижнюю губу, дочитывая эти строки. В одном он был совершенно прав — я бы не хотела его извинений ни в каком виде.

Это была лишь часть письма, но меня пугало сжавшееся сердце, которое отказывалось злиться на обладателя этого почерка. А разбивал ли он мне сердце? И вовремя ли мы с ним встретились?

Я положила бумагу обратно, надёжно спрятав под шкатулкой, решив принимать его дозированно.

От автора: До финиша нам осталось совсем ничего, и я была бы благодарна за ваши отзывы, предположения, возможно, опасения в комментариях. Это не простая ситуация, и не каждый сможет прожить без вреда для себя. А простить… сможет ли кто-то простить?

Прошло 5 лет

Нью-Йорк прекрасен своей суматохой. А больше всего я обожаю этот не спящий город ночью. Я чувствую себя в нём уютно.

Вместе со звуком выпрыгнувшего из тостера хлеба зазвонил мой мобильный.

— Мама, что-то случилось?

— Звоню сказать, что с едой я всё решила. А ещё папа пригласил Чарльза и парочку влиятельных знакомых. Ты их не знаешь.

— Спасибо.

Совместить открытие с благотворительностью — блестящая идея мамы, но я была не против. Это беспроигрышный ход.

— Ещё помощь нужна?

— Все остальное готово. Спасибо ещё раз.

Когда Брендан хотел убежать от наших родителей, он не учёл, что они поедут за ним хоть на край света. Сложно было представить это в прежних условиях. Но сейчас внуки были для них мощнейшим магнитом. Мама уже начала третировать меня на этот счёт.

Положив трубку, я соорудила на скорую руку сэндвич и ушла ждать Натали с нашими платьями перед телевизором.

Последнюю неделю я почти не спала, согласовывая всё для завтрашнего открытия. Не удивительно, что перед мерцающим экраном я задремала. Звонок заставил проснуться.

Нужно было и ей дать ключи от моей квартиры. Так и сделаю.

Моё платье больше походило на бальное. Я не привыкла такое носить, но мероприятие обязывало. К тому же, мне чертовски шло. Красное, блестящее, струящееся до самого пола с аппетитным вырезом.

— Ты выглядишь слишком шикарно. Твой брат устанет отбиваться от потенциальных родственников.

Натали с восторгом наматывала круги вокруг меня.

— Я сама их всех успешно отошью.

— Уж в этом я не сомневаюсь.

Она грустно улыбнулась, пытаясь сделать вид, что её это лишь забавляет. Признаться, меня никто не цеплял уже много лет. Если быть точнее, вот уже 5 лет.

— Не надо так открыто грустить по отсутствию мужчины в моей жизни. Личную жизнь мне успешно заменяет работа.

И действительно, я так закопалась в бумагах, звонках и организационной работе, что не помню, когда в последний раз проводила весь день дома. Но цель почти достигнута: открытие галереи в самом центре Нью-Йорка. И я ни за что не скажу, что мне это не нравится.

— Вот это меня и волнует. Ты ходишь на сеансы?

— Они мне давно не нужны, Натали.

Прошло 5 лет, а они всё никак не угомонятся.

— Почему ты тогда даже на свидание сходишь? Я считаю, что тебе нужно обсудить это с психотерапевтом.

Она натянула на лицо озабоченное выражение. Нужно будет как-нибудь ненавязчиво поинтересоваться, не ждут ли они пополнение в семействе.

— Вот завтра и спросишь у Луизы, нужны ли мне сеансы.

Я успела подружиться со своим психотерапевтом, поэтому сомнений не было, приглашать ли её на самое главное событие в моей жизни. Будем честны, никакая свадьба не затмит открытие собственной галереи, о которой я с детства грезила.

Натали сдалась и поумерила свой пыл. Возможно я действительно слишком остро реагирую на такие разговоры.

***

Я подоспела как раз вовремя, чтобы проследить за тем, чем сегодня собираются кормить моих гостей. Да, я помню, что этим занимается Джина, но я не могу отпустить контроль.

Пройдя вглубь помещения, я замерла, услышав знакомый голос отдающий приказы. Я бы поклонялась этой женщине — так безупречно профессионально звучал её голос.

— Джорджия?!

Мои ноги сами ускорились в её сторону, я обняла её со всей искренностью, которая была во мне по отношению к ней.

— Бренда, милая, я так рада тебя видеть. — Чуть отстранившись, она окинула меня любопытным взглядом. — Ты так похорошела. Просто богиня.

Вместо смущения я широко улыбнулась, мне было приятно.

— Если бы я знала, обязательно отправила бы приглашение и Алексу тоже. Так соскучилась.

Вдруг осознав, что игнорирую существование ещё одного человека, закашлялась и перевела тему.

— Вы ведь останетесь, правда?

— Обязательно. Хочу посмотреть, как ты блистаешь.

Эта встреча воодушевила меня, как ничто другое. Я восхищалась этой женщиной. В тот момент я даже не задалась вопросом, как во всём необъятном Нью-Йорке мама нашла именно Джорджию.

Я расхаживала по залу, придирчиво осматривая экспозицию. Картины Брендана были безупречны, как и всегда. Оформление местами подкачало, о чём я сразу сообщала работникам, чтобы успели исправить.

Услышав звук бьющегося стекла, я сорвалась с места в его направлении, из-за чего с ноги даже слетела туфля.

— Куда ты, золушка?