В этот момент на её лице не было ни грамма привычной вредности и язвительности.

— Но зачем тебе это, Бренда?

— Мы уже несколько дней живём вместе, а теперь и работаем. Можно сказать, что мы друзья. Я хочу узнать тебя лучше.

От определения нас как друзей мне опять стало некомфортно. Но я проигнорировал это ощущение.

— Тогда расскажу за ужином, подруга.

Мы вышли из машины, гулко зашагав по пустынной подземной парковке к лифту. Пока мы поднимались, я обдумывал, что могу ей рассказать об отношениях, которые меня почти уничтожили.

Бренда

Кажется, я смогу его разговорить. Мы ехали в лифте, и я почти слышала, как в его голове работают извилины. Они слегка скрипели, поэтому я поняла, что он что-то обдумывал. Вероятно, взвешивал, что можно мне рассказать.

От его реакции на Майка мне сначала стало не по себе, а потом даже забавно. Майк весёлый, даже симпатичный. Но, если Итан переживает за отношения на рабочем месте, их не будет. У меня в приоритете учёба и самореализация. Мне ничего больше не нужно.

Первым делом я направилась на кухню разогревать еду и готовить чай. Заметила, что по вечерам он пьёт зелёный.

— Ты разве готовить умеешь?

Ехидно прилетело мне в спину.

— Я умею разогревать лазанью!

Через 15 минут мы уже сидели за столом. Оперевшись локтями на поверхность, я сложила на руки подбородок и смотрела, как он с аппетитом ест. Я же не притронулась, потому что на эмоциях есть вовсе не хотелось. Вот наестся, тогда и расскажет. Голодный мужчина — недовольный мужчина. Почти всегда.

Мой праздный интерес наблюдения сменился каким-то иным чувством, когда дело дошло до облизывания тарелки. Заметив мой взгляд, Итан замер.

— Что? Ты вкусно разогреваешь лазанью.

— Продолжай, не останавливайся.

Я нервно сглотнула. Он во мне пробудил что-то незнакомое. И лишь, когда тарелка была чистой, я продолжила:

Раз уж посуду мыть не нужно. — Я кивнула на чисто вылизанную им тарелку. — Расскажи мне то, что обещал.

— Но ты ведь ещё не поела.

— Я успею. Насытилась тем, что смотрела на тебя.

Всё же я сделала глоток тёплого чая с ромашкой, показывая что готова слушать. Итан сделал то же самое.

— Когда-то на твоём месте сидела она. Дарси. — Меня передёрнуло и тут же захотелось встать, но я сдержалась. — Как правильно ответила мама, она была моделью. Хотя почему была, она и есть. — Он усмехнулся. — Мы познакомились, банально на вечеринке, потом сошлись, она поддерживала меня, мы открыли салон вместе. — Он смотрел куда угодно, но не на меня. Я же рассматривала его лицо, улавливая эмоции. — Почти всё время мы жили вместе, но за ней оставалась комната в общежитии. В тот день, когда мы с тобой познакомились, я наконец понял, зачем.

— Зачем?

Это был единственный вопрос, который я задала, слушая рассказ.

— Чтобы развлекаться без меня. В тот день я хотел сделать сюрприз. Зашёл за ней и вещами, а ушёл, как ты могла заметить, один. — Каждое слово давалось ему с трудом. — Она была очень занята скаканием верхом на каком-то первокурснике. Я, конечно, не уточнял, но не видел его раньше. Забавно.

— Понятно.

Прозвучало слишком растеряно.

— Неприятно чувствовать себя оленем, поэтому прости меня за ту грубость ещё раз.

— Забыли.

— Правда, прости.

Он потянулся ко мне, и мой взгляд остановился на наших сцепленных руках. Кроме, как ЭТА, называть эту, как там её, не хотелось.

— Ну и не стоит она ни одной твоей нервной клетки, Итан. Никто не стоит, на самом деле, но она особенно.

— Обидно за 2 года, выкинутых в мусорное ведро.

— Это опыт, это важно. — Один раз я крепко сжала его руку и отпустила. — Спасибо, что рассказал.

Я улыбнулась, встав из-за стола, всё же пошла мыть его тарелку и наши кружки. Не потому, что так хотелось оставить кухню в чистоте, а потому, что мне нужно это обдумать. Как-то самой стало мерзко. Я такого не понимаю, я бы так не поступила.

— Ты не будешь есть?

— Нет. Если ты хочешь, то на здоровье.

— Спасибо.

Удивительно, что у него остался аппетит после такого рассказа. Мой аппетит ушёл в минус.

Он съел мою порцию так быстро, что я не успела домыть последнюю кружку, когда над ухом раздался голос.

— Можно я подброшу ещё одну тарелку?

— Валяй.

— У меня вообще есть посудомойка. — Он толкнул коленом дверь слева от мойки, случайно задев меня бедром. А я зачем-то отодвинулась. — Прости.

— Прекрати извиняться. Посудомойка, я поняла.

Я захлопнула дверцу и вымыла подброшенную тарелку.

— Удивлён, что ты умеешь мыть посуду.

Я развернулась и упёрлась сырой ладонью ему в грудь.

— Я умею, но это не значит, что буду заниматься этим на постоянной основе. Это разовая акция.

Он наклонился, чтобы взглянуть на мою руку.

— А одежду стирать тоже умеешь?

— Уверена, у тебя есть стиральная машина.

Ну зачем я машу сырыми руками? А зачем я сейчас ругаю себя за это?

— Ты права. Пойду займусь стиркой.

Он отодвинулся, и только сейчас моя рука опустилась вдоль тела. Итан исчез в дверном проёме, по пути снимая рубашку, тем самым, вынуждая меня вытянуть шею и чуть дольше смотреть ему вслед.

Меня не за что судить, на его теле можно глаза оставить от эстетического удовольствия. Но я самый строгий судья для самой себя.

Бренда

Каждый день после учёбы я летела на новую работу, помогала с делами и с удовольствием смотрела, как ребята творили.

Обучение перенеслось на следующую неделю, но это меня не расстроило. Сейчас дел по горло. Чего только один приезд родственников стоит. Сегодня рабочий день начался с самого утра. Когда копалась в компьютере, дверной колокольчик предупредил о посетители. Но когда я подняла глаза, поняла, что это просто Майк.

— Привет!

Стаканчики в его руках вызвали счастливую улыбку на моём лице.

— Доброе утро должно начинаться с кофе!

— Тут я даже спорить не буду.

— Напиток для красивой Бренды. — Он протянул мне стаканчик. — Я, кстати, не знаю, какой ты любишь. Если сообщишь, буду покупать его.

— Флэт Вайт, но это не принципиально.

— Я запомнил.

Из соседней комнаты выглянул Итан. И опять этот недовольный взгляд. С утра же ещё всё было отлично.

Итан

Я уже подготовил место к работе, когда прозвенел колокольчик. Я подумал, что это мой клиент, но нет, это Майк. И какого чёрта его принесло на час раньше?

— Ты устроился курьером в кофейню?

— И тебе доброе утро, друг!

Я посмотрел на стаканчик в руках Бренды и всё ещё не мог понять, почему меня бесят эти проявления внимания.

— Она пьёт с молоком, ты в курсе?

Она высказала мне это в первый же день, когда выпила кружку чистого чёрного кофе, который я готовил исключительно для себя.

— Теперь да. — Майк засмеялся. — Тебе, я кстати, тоже купил. — Он протянул мне подставку с последним стаканчиком. — Уж извини, картонку выкидывать тебе.

Как зритель, Бренда сначала наблюдала за нашей беседой, а затем произнесла:

— Пережду ваше противостояние в уборной, поправлю макияж. Спасибо Майк.

Она будто специально слегка дотронулась до его руки, и, проследив за моей реакцией, тихо усмехнулась. Контроль выражения лица — не моё. Но почему я вообще что-то такое испытываю?

И будто в ответ на мои мысли Майк ударил меня по голове тяжёлой, как наковальня, фразой.

— Да ты втрескался по уши.

Я так посмотрел на него, что думал — испепелю.

— Не лезь не в своё дело.

— Неужели кто-то протоптал дорожку к сердцу Итана Фокса после ненаглядной Дарси.

— Ты можешь помолчать?

Майк сделал глоток из своей кружки. Это точно его любимый неприлично сладкий Раф. А он сам до головной боли надоедливый.