Все это, Барро «прочел» через сложные переплетения запаха тлена, переводя их в образы, и уже в который раз теперь лежал оглушенный, постепенно приходя в себя после увиденных им ужасающих картин господства хаоса.

Но если видения и отнимали у него силы физические, то они же давали ему силы духовные, раз за разом убеждая его в правильности выбранного им пути и доказывая абсолютную необходимость того титанического труда, что тяжким грузом ложился на плечи каждого инквизитора, но без которого подобные сцены стали бы неизбежностью во всех мирах во вселенной.

Он еще раз вспомнил расположение здания, в котором был совершен обряд. Сомнений не было. Теперь он точно знал, куда идти.

ДЕНЬ 25

РЭКУМ. ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Доу сделал несколько выстрелов, и тела трех ополченцев рухнули с простреленными головами на почерневший от крови и гари мраморный пол Храма.

Он произнес всего одно слово, заметив на себе взгляд комиссара Гвинеро.

— Дрогнули.

Коротким словом «дрогнувшие» теперь обозначали тех, кто примкнул некогда к гвардейским частям и кого теперь, одного за одним, скашивало то же безумие, что подчинило и извратило тех, кто сейчас атаковал Храм Императора. Последний оплот, в котором закрылись выжившие.

Гвинеро кивнул и перевел взгляд на одного из сержантов, волокущего от внешних ворот Храма на своем плече раненого гвардейца, глаза которого были наспех перемотаны тряпицей, насквозь промокшей от крови, и которые продолжали обильно кровоточить. Гвардеец еле передвигал ногами и, не прекращая, громко стонал, то и дело срываясь на крик. К ним навстречу выбежала одна из сестер и приняла раненого. Она положила его прямо тут же и начала разматывать повязку. Глазницы раненого оказались забиты каменной крошкой, из-под которой сочилась кровь и то, что осталось от выбитых взрывом глаз. Сестра госпитальер тихо зашептала слова молитвы, стараясь облегчить страдания гвардейца, пока тот лежал с запрокинутой головой, не прекращая стонать.

Закончив прочищать страшные раны и перевязав страдальца, госпитальер обернулась к сержанту, его доставившему:

— Вы ранены?

— Нет, — ответил тот, покачав головой.

— Помогите мне, — попросила сестра.

Вместе они с трудом поставили раненого на ноги, и несмотря на то, что колени гвардейца подгибались, и сам он был на грани потери сознания, повели раненого вглубь Храма. Там его подхватили другие санитары и сестры, унося к прочим раненым, которым либо уже оказали посильную помощь, либо попросту не могли оказать никакой другой, кроме чтения молитв об укреплении духа перед неминуемым концом.

— Если бы он не оказался впереди, это случилось бы со мной, — выдохнул сержант, провожая раненого взглядом.

— Император защищает, — строго сказал, как отрезал, оказавшийся рядом комиссар Доу.

— Император защищает, — тут же подобно эху отозвался сержант и, сотворив на груди аквилу, быстро зашагал к внешним воротам, где сооружали брустверы на самых подступах к Храму Императора.

И пока он шел, до его слуха доносились слова клятвы Верности:

— Я клянусь оставаться верным и праведным в моей службе, — голос комиссара Лемана Доу звучал ясно и четко. — И пусть тьма поглотит мою душу, если я окажусь недостойным.

РЭКУМ

Алонсо Барро сидел в кресле, откинувшись на высокую спинку. Его ставшие теперь бесполезными руки покоились на груди, скрытые широким плащом. Он смотрел на тех, кто сейчас входил в комнату, пристально всматриваясь в каждого и мысленно называя по имени. Комиссар Карро Гвинеро. Комиссар Атия Хольмг. Комиссар Леман Доу. Капитан Варсиан Эйб. Лейтенант Ганс Рихтер. Лейтенант Генрих Валброу. Сержант Савелиус Ким. Все, кто остался от командного состава.

Никто из них, кто сейчас располагался на расставленных вокруг большого янтарного стола стульях и креслах, скорее всего, не переживет финальный бой. Силы слишком неравны, чтобы, кроме уничтожения врага, рассчитывать еще и на выживание.

В строгом спокойствии, с каменными лицами офицеры заняли предложенные им места. Как странно они смотрелись среди всего того убранства и роскоши, что было в комнате, покрытые кровью и пеплом недавних сражений, изможденные, но не сломленные, в суровом молчании ожидающие, что скажет им инквизитор.

Барро еще раз обвел всех присутствующих тяжелым взглядом:

— Господа офицеры. Мной выявлен источник распространения ереси, и его необходимо уничтожить. Сделать это нужно как можно раньше, до того, как на планету прибудут регулярные войска. То есть, ориентировочно, через трое стандартных Терранских суток. Но, возможно, им потребуется чуть больше времени. По предварительным подсчетам, сейчас они уже должны находиться в системе и приближаться к орбите Ферро Сильва. Однако связаться с ними мы не можем. Планета по-прежнему изолирована, так что мы не в состоянии послать ни одного сообщения по астропатическим каналам. И также не можем связаться с орбитой по воксу. Станция вокс-связи, которая могла бы обеспечить канал с орбитой, выведена из строя. Космопорт, как и весь Рэкум, находится в руках еретиков, — Алонсо сфокусировал взгляд на капитане Эйбе. — Как долго вы сможете обеспечивать оборону Храма, капитан?

— Не более двух суток, господин инквизитор.

Алонсо Барро сдержанно кивнул:

— Значит, скорее всего, мы погибнем раньше, чем успеет прибыть подкрепление. И в этом случае прибывшие войска некому будет предупредить о нависшей моральной угрозе, и они могут попасть в ловушку. Следовательно, единственное, что мы можем сделать в текущей ситуации, это добраться до искомого места, — в этот момент Лонгин пометил на представленной карте один из домов, расположенный в восточной части жилого сектора, — и уничтожить расползающуюся оттуда скверну. Любое промедление хуже смерти.

Инквизитор на мгновенье замолчал, переводя дыхание. Затем перевел взгляд на Гвинеро, Хольмг и Доу:

— Господа комиссары. Мне необходим прорыв, чтобы я мог добраться до нужной мне точки.

— Поставленная задача будет выполнена, — не сговариваясь, ответили все трое хором.

Барро снова кивнул.

— Когда мы пробьемся к этому зданию, я и моя свита спустимся на нижние уровни. У остальных будет задача закрепиться и удерживать здание столько, сколько потребуется и насколько хватит сил. Нас можете не ждать: обратно мы вряд ли поднимемся. Накир, — Алонсо перевел взгляд на астропата. — Вы останетесь здесь и будете ждать. Ваша задача — выжить несмотря ни на что. После того, как мы уничтожим скверну, должен открыться астропатический канал. Как только это произойдет, передадите это послание. Оно зашифровано моим личным кодом.

Авель протянул астропату инфопланшет.

— После того, как послание будет передано, постарайтесь описать своими словами как можно более полно, что здесь произошло, — продолжил инквизитор. — Это дело должно быть расследовано, чтобы не допустить ничего подобного в будущем. Также передайте, чтобы каждого, кого найдут выжившим, включая и вас в том числе, подвергли тщательной проверке, дабы исключить любую возможность распространения скверны. Подобные меры безопасности должны быть применены ко всем выжившим. Без исключений. Если вам повезет, и на то будет воля Императора, вы сможете продержаться до прилета наших сил.

Накир склонил голову:

— Как прикажете, господин инквизитор.

Алонсо Барро еще раз оглядел собравшихся:

— Господа офицеры, у вас есть пара часов, чтобы детально разработать план предстоящей атаки. Мы выступим, как только стемнеет.

РЭКУМ. ПОСЛЕ ЗАКАТА

Над молящимися людьми, окрыляя их души, разносился голос:

— Склонитесь пред Бессмертным Императором, ибо Он наш Заступник. Восторгайтесь Бессмертным Императором, ибо велика жертва Его во имя Человечества.

Он стоял на коленях. Глаза были закрыты. Но и сквозь опущенные веки он продолжал смотреть.

— Восхищайтесь Бессмертным Императором, ибо строго Он вас наставляет. Благоговейте пред Бессмертным Императором, ибо во веки веков Он надзирает за вами.