— Так, все, официально заявляю, вы меня задрали, — прошипела сквозь зубы Лана в ответ. В ее сердце колыхалась и усиливалась всепожирающая ненависть, — Сейчас я буду убивать каждого кто назовет меня этим именем! А начну я с тебя!

Каждое слово бесящей твари звенит обещанием наслаждения и могущества. Все ее жесты выверены и точны. Взывают к подчинению, взывают к раболепию, жадности и гордыне. Но в них нет волшебства истинных чувств. С ревом среброволосая бросает свое тело в полет, борясь с оковами, усиленной доменом и тысячью душ, волей. И на половине пути встречает бездонный взгляд алых глаз, в которых плещутся все удовольствия мира взамен лишь на жалкую клятву.

И мир опять замирает погружась в застывшую тишину. Лана чувствует на себе взгляд без смотрящего. Застывшее око бездны и небытия. Жалкая слабость души холодеет, а рвущаяся вверх демоница продолжает полет, с хрустом сломав себе два пальца. Ощущение боли даруют капельку злобы, которой хватает лишь на то чтобы взмахнуть лапой превращая прекрасное прежде лицо в уродливый, распахнутый до костей лик.

Демоница отшатывается, не привыкшая к боли. А Лана не медля начинает ее шинковать, два удара в живот выворачивают внутренности наизнанку, один удар в сердце останавливает его навсегда, жестокие когти пробивают глаза и разрывают череп на части. Тварь пытается восстанавливаться, но разошедшаяся в вихре проснувшийся фиолетовой ненависти сереброволосая и не думает униматься, продолжая превращать мерзкую демоницу в кровоточащий салат.

Находящаяся в постоянной агонии между смертью и возрождением Валарот внутренне холодеет в молчаливом восхищении жаждой убийства и неприкрытым насилием. Этот ублюдок всегда был слишком жестоким и неподвластным. Даже сейчас, столь изменившись, но оставшись собой, он всегда был единственным кто ее отвергал.

Пришедший в себя Уриил снизу продолжает свой танец, круша и освобождая заточенные души. Валарот нужно лишь мгновение передышки, чтобы попытаться вновь овладеть ими, но Лана ей этого шанса не собирается дать. Рыча и беснуясь, она машет когтями распарывая и разрывая столь желанную плоть и сжигая после дотла фиолетовым пламенем. Сорвавшаяся с поводка Ненависть не знает пощады, свирепея все больше с каждой вспышкой когтей. И домен начинает рушится от повреждений контрактера не в силах насытить жизнью то что было прежде прекраснейшим созданием мира, он рушится. Отправляясь туда где все началось, Валарот мысленно шепчет жестокому ублюдку на прощанье “Спасибо, ты исполнил то чего я желала”.

— Тьфу, а была такая фифа! Типичная жена сельского старосты! “Бьет значит любит!?”, да? — c презрением сплюнула сереброволосая, пытаясь унять свою ненависть. Воля была на пределе, она с трудом удержалась от того чтобы броситься на Тауриэля и лишь напомнив себе что Айр ее ожидает, вернулась в реальность.

Вести о вторжении южан настигли Лейнарда в неделе пути от Тарсфола. К этому времени он уже почти закончил менять воспоминания юных обитателей страшной “Школы”, разумеется малышам все еще снились кошмары, но они по крайней мере начали улыбаться, ссориться и капризничать, как и полагается любым нормальным детям. Наблюдая за ними солнцеволосый вспомнил о собственной юности и улыбнулся с легкими нотками зависти.

Быстро договорившись с знакомым трактирщиком о длительном пансионате для своих подопечных, к которым герцог успел немного уже привязаться, он сразу же направился к Вайрну. Всю дорогу Лейнард строил предположения о дальнейших действиях герцога Дюбуа. Часть этих догадок его порядком нервировали, так как если они окажутся верны, Лейнарду придется выступить не только против Сандера, но и четы Лотеринг. А последние искренне нравились герцогу, несмотря на явную неприязнь в ответ. А солнцеволосый ненавидел убивать тех кто ему нравился. Однажды он уже был вынужден допустить эту ошибку.

Сократив путь напрямик через пики Замковых гор, он перемахнул вечные льды их вершин за день и начал осторожный спуск к Зубам Бури. Спустя несколько часов совершенно немыслимого для людей пути, хватаясь за обломки скал и перепрыгивая пропасти десятки метров шириной, Лейнард наконец добрался до обрыва откуда открывался вид на каньон крепости Вайрн. Вглядевшись в суету далеко под своими ногами, герцог покачал головой. Старик Сандер превзошел все его ожидания и решил дать южанам бой вне замковых стен. Но самое удивительное было в том, что похоже он в этом сражении побеждал.

Присев на краю обрыва чтобы немного перевести дух, солнцеволосый любовался вспышками фиолетовой ауры, что сверкала по всему полю боя, то здесь, то там. Тугой комок преданности, ненависти и почти забытой самим Лейнардом любви. Она казалось состояла из противоречий и должна была быть ими разорвана, рассыпаться на месте, но наплевав на законы реальности и логику, леди Лотеринг продолжала сверкать. Это пугало и восхищало одновременно. Накатила печаль что ей предстояло умереть в этот день.

Тяжело вздохнув, Лейнард поднялся. Он не питал иллюзий по поводу дальнейшей судьбы Дюбуа и среброволосой прелестницы. Герцог уже был обречен, а юная красавица слишком самоотверженна и глупа, она вряд-ли узнает свою смерть даже если столкнется с ней нос к носу.

А потому Восточный безмолвно замер, пытаясь запечатлеть в памяти последние мгновения этих прекрасных жизней. До трагичной развязки оставались секунды и втайне парень даже надеялся что немыслимое чудо поможет им избежать приближения злого рока. Грустно ухмыльнувшись собственному лицемерию, Лейнард поклонился спускающейся с небес Немезиде.

Оказавшись в пропахшей кровью реальности, Лана поспешно оглянулась, то что творилось на поле боя ужасало. От правой группы рыцарей что вместе с Айром и Дюбуа прорывались к Тирану, остался лишь десяток израненных воинов, которые сейчас изо всех сил пытались сдержать кровожадного гиганта. Тот брызжа кровью из многочисленных ран и не думал отступать, со свирепым ревом обрушивая сокрушающие удары на обороняющихся людей.

В центре тоже кипел бой, латники герцога с подкреплением в лице свежих рыцарей медленно и методично перемалывали центр армии начинающих отступление южан. Левый фланг конницы тоже еще сражался, им приходилось несладко, но потери у них были существенно меньше, сейчас они пытались окружить центр, чтобы замедлить его отступление и не допустить бегство Тирана.

Почти мгновенно приняв решение, Лана ринулась на помощь к Сандеру, над которым уже нависла мрачная тень. Великан рявкнул что-то нечленораздельное и попытался раздавить герцога в лепешку ударом ладони, трое раненных рыцарей вскинули щиты, но были сбиты с ног чудовищной силой. И в этот момент серебрянный клинок разрубил громиле сначала левый, а потом и правый глаз.

Оказавшись без защиты Власти, последний контрактер врага стал уязвим. Он все еще был способен быстро заращивать раны, но его можно было сразить. Опустившись ногами ему на плечо, Лана рявкнула и окружив свой меч фиолетовой аурой рубанула по сонной артерии твари. Меч вошел глубоко, взорвавшись внутри фиолетовым пламенем, расширяя разрез. Гудящий поток алой крови окатил демоницу с головы до ног, скидывая с плеча монстра. Гигант обреченно ревел пытаясь зажать страшную рану.

Несколько раз кувыркнувшись в воздухе, прежде чем приземлиться, Лана оказалась неподалеку от рявкающего приказы Дюбуа. Пехотинцам удалось прорваться к нему, по той просеке что магией проделала ведьма в рядах врага при своем отступлении. Остался финальный штрих в картине этого боя, словно дирижер взмахом руки завершающий каденцию, Сандер приказал возникшему перед ним чернокожему воину:

— Уриил, Тиран на тебе. Любой ценой отрежь ему голову и доставь ее мне, или моему сыну. Знания о хранителях что в ней находятся слишком ценны, — после того как лунокрылый безмолвно кивнул и исчез, герцог повернулся к окровавленной Лане, — Он ранен, но жив, Ульма Кроу увезла его в крепость. — сразу же пояснил он, вызвав у среброволосой вздох облегчения.