Бретер прежде никогда не видел как сражается граф. Но он был алого типа и на вид безумно силен. Удары обладающих Волей Воина было почти невозможно отразить и в затянувшейся схватке, его противник вероятно сможет взять верх. К тому же Рихард чувствовал легкую усталость после боя с Ланой. Но барон не даст ему такой возможности. Уверенный в том что его лучший выпад пробьет любую защиту Воли, бретер решил все поставить на один удар.

Гудящие потоки воли окружили эсток. Его оружие по длине было почти таким же как бастард графа, но в несколько раз легче и быстрей. А значит он ударит первым. Воины бросились друг на друга, в единой кровожадной вспышке страсти, а за миг до удара Айр взревел дополнительно окружая свое тело вторым слоем ослепительной золотой силы. Эсток ударил первым, как и полагал Синистер, гудящие потоки черно-красной воли смяли и разбили золотой щит, а следом врубились в алую ауру, рассеивая и разбивая ее. Потерявший силу удар ушел в сторону и вместо груди распорол бок зеленоглазого рыцаря.

И Рихард Синистер понял как он умрет. Тяжелый бастард врубился ему в грудь и пробив насквозь прибил его к стоящему позади дереву. Кровь хлынула в горло мешая дышать. Напрягая остатки воли, бретер заставил себя поднять лицо и посмотреть в глаза стоящего напротив него парня. Почти юноши, которому хватило сил прервать его долгую и почти бессмысленную жизнь:

— Я думал что мой враг — самец дикой кошки. А ты оказался медведем, что за странный мезальянс… Храни ее. — хрипло произнес умирающий, прежде чем свет в его глазах погас. Айр холодно, но уважительно кивнул ему в ответ и закрыл серо-стальные глаза.

Выдернув бастард, Айр придержал тело бретера за плечи, усаживая у дерева. Кровь уже прекращала бить тугим потоком из разрубленного сердца. Выпрямившись Айр взмахнул клинком, очищая его от крови и бросив меч в ножны зашагал к своим женщинам.

Ульма уже закончила обрабатывать рану среброволосой и бросила взгляд в сторону тела их противника, на что подошедший Айр лишь отрицательно покачал головой. С трудом открыв потускневшие от слабости глаза, Лана посмотрела в лицо склонившегося над ней рыцаря.

— Синистер…

— Мертв. Я его убил. — безэмоционально ответил ее мужчина и погладил волосы убирая с них кровь. — Будешь меня за это винить?

— Нет. Это моя вина… Я должна была убить его… Как он желал. — с трудом прохрипела она в ответ. Силы постепенно возвращались в ее тело, сердце в груди жадно впитывало ее скорбь. Лана сдерживала злые слезы, чтобы не опорочить память умершего храброго воина.

— Хорошо что ты это понимаешь. Надеюсь ты больше не допустишь такой ошибки. — с ласковой заботой наконец произнес Айр.

— Я просто не хотела его смерти. Почему в этом мире все не могут быть счастливы? — тоскливо спросила девушка, когда Ульма взяла ее за руку.

— Все счастливы быть просто не могут. Но мы счастливы будем. А сейчас пойдем, тебе еще ребенка кормить, надеюсь ты не забыла. Ты не имеешь права умирать, больше таких ошибок не допускай. — строгий голос Айра, заставил ее наконец расслабится, а воин взял ее на руки и они медленно побрели в сторону их дома. На который вскоре готова была опуститься долгая зима.

Бам-бам-бам! Била в закрытые окна зимняя вьюга. Хрусть-хрусть-хрусть! Отвечали ей горящие жарким огнем бревна в печи. А Лана скучала. Сидя в одной легкой ночнушке, она пристально, в десятый раз, проверила заточку меча и тяжко вздохнула. После того как зима вступила в права и всю округу занесло глубоким снегом, к ним стало не проехать, не пройти. И совершенно, абсолютно нечего делать. Ульма сейчас хозяйничала на кухне, а Айр несмотря на непогоду рубил дрова, оставшись одна среброволосая чувствовала себя совершенно бесполезной в обычной жизни. Вновь испустив горестный вздох, она убрала оружие в ножны и накинув на плечи тонкий шерстяной шарф отправилась наверх, повидать четвертого обитателя их небольшой усадьбы.

Еще поднимаясь по лестнице она почувствовала что настроение мальчика изменилось с привычно тоскливо-безысходного, на агрессивно-обреченное. Чар никогда не улыбался, за все три недели что они провели в этом доме, его так и не удалось рассмешить. Но зима была долгой, у нее было еще достаточно времени. Судя по всему он опять затеял какую-то шалость, глушить эмоции и ауру малыш еще не умел, так что она засекла его вспышку Воли, даже не открывая двери в комнату. Похоже он услышал ее шаги и готовился предпринять четвертую по счету, за три недели, попытку ее устранения.

Возможно, в последнее время он потерял терпение, а его идеи становились все более прямолинейными, стоило подбодрить его боевой дух. Так что войдя в комнату, Лана недоуменно заозиралась по сторонам и удивленно вскрикнула:

— Чарли? Ты где? Опять что-ли сбежал?

Сделав еще пару шагов вперед, она оказалась точнехонько под балкой, на которой висел мальчик и когда на нее спикировала черная тень, Лана удивленно-испуганно вскрикнула, вкладывая в это все свои актерские способности. Быстрый удар украденного, после прошлого ужина, кухонного ножа, она успела отразить вспышкой фиолетовой ауры в последнее мгновение до того как он бы поразил ее в шею, поток ее воли вырвал оружие из тоненьких рук и вращающийся ножик врезался в деревянную стену, застряв.

Мальчонку же, который попытался ударить растопыренными пальцами ей по глазам, сереброволосая подхватила в воздухе, сведя его руки по швам в своей хватке и закружила. Потершись щекой о взлохмаченные, иссиня-черные волосы, она его наконец поставила на пол и ухмыльнулась обиженно-надутому выражению лица. Все произошедшее заняло от силы секунду и обычному человеку было бы крайне сложно отреагировать на произошедшее.

Но Лана давно уже не была, как обычной, так и человеком. Многочисленные сражения в прошлом и постоянные визиты одного чернокожего господина по ночам, закалили ее Волю и ускорили реакцию далеко за пределы привычные людям. После дуэли с Синистером, она пообещала Айру больше не рисковать понапрасну, но в этой ситуации для нее рисков никаких не было.

— В этот раз я почти до тебя добрался. — мрачно пробормотал Чар прищурив глаза, все еще недовольный что его план провалился.

— Ага, так и есть! Я даже чуточку испугалась, сейчас я буду с тобой осторожнее. — сузив зрачки, стараясь выглядеть серьезной, ответила ему Лана.

— Да что с тобой не так? Хватит этих игр и убей меня уже наконец! — тихо и устало тряхнул головой мальчишка и уселся на стоящую в углу комнаты кровать, стоящую справа от прикрытого толстыми ставнями окна.

Сегодня он был необычайно говорлив, обычно из него за день и пары слов было не вытянуть. Решив этим воспользоваться, Лана подошла поближе и присела на угол стола неподалеку от мальчика:

— Давай поговорим? Почему ты так хочешь меня убить?

Ответов ей было мрачный, подозрительный взгляд и угрюмое молчание. Чарли упрямо сдвинул губы и нахмурил брови, явный признак того что он опять решил будто ему пытаются развязать язык. Заметив это, Лана повторила вопрос:

— Я не пытаюсь выяснить кто тебя послал и зачем. Мне это сейчас не важно. Но когда ты в первый раз пытался меня ударить ядовитой спицей, я не чувствовала в тебе ни капли агрессии. А сейчас… Я чувствую в тебе небольшое желание меня убить. Вот я и спрашиваю, не о ком-то, только о тебе и твоих чувствах. Что изменилось, Чар?

Тот нахмурился еще сильнее, крепко сжав кулаки, а потом наконец взорвался:

— А ты не думала что ты меня просто бесишь? Зачем ты ко мне постоянно приходишь? Почему я еще жив? Я все равно ничего не скажу! Почему ты не можешь меня воспринимать всерьез?

— Потому что ты, хоть и жутенький, но все таки ребенок. Я не собираюсь тебя мучать и убивать. Да и вызнавать о твоем прошлом тоже, кроме того что ты сам захочешь рассказать. Понимаешь в чем дело, настоящий рыцарь никогда не обидит ребенка и постарается его защитить. Потому что долг рыцаря, защищать детей и стариков. По крайней мере я в это верю и меня этому учили. — чувствуя легкий стыд от того какую банальщину она сейчас несет, но тем не менее совершенно искренне, ответила мальчику Лана.