— Честно сказать, я впечатлен тем невероятным непостоянством, с которой вы меняете своих хозяев, епископ Файрус! Как конкубина что прыгает из постели в постель, вы, кажется, уже были под всеми власть имущими этого мира. Сначала Леди, потом бессмертный владыка и повелитель слез, кому вы служите сейчас? Старухе? — тон говорившего казался легкомысленным, но в нем звенела сталь.

— Я всегда служил и буду служить лишь Любви, нахальный мальчишка! Получив от нее знак внимания ты решил что прозрел? Что лучше понимаешь желания госпожи? Все мои деяния лишь в Ее славу! — прогрохотала в ответ крупная фигура облаченная в длинный, мешковатый халат, накрывающий ее с головой.

— Мда. Так убедительно обманывать сам себя может только поистине влюбленный человек! Оглянись вокруг, Файрус! Это “следы” твоей любви? Скучный же ты старик, епископ. Знаешь, чисто между нами, ты все равно об этом уже никому не скажешь, но недавно одна прелестная девушка обвинила меня в страшном грехе! Интересно в каком? Ну признай, тебе же интересно! — насмешливый, молодой голос эхом разносился по залу и был Лане знаком.

— Юнец, мне плевать. Давай уже переходить к тому ради чего ты пришел и разрушил мой заповедник! — опасливо прохрипел старик в балахоне.

— Прелестненько. Но я в это не верю, так что все равно расскажу. Так вот, представь какая нелепость! Она обвинила Меня в том что я не умею любить! Всю зиму над этим думал, ты не поверишь. Может это и правда и я не умею любить. Но даже я никогда не отходил так далеко от идеалов Леди, как это сделал ты. Ты предал все чему она учит, все ее цели. И потому ты умрешь. — холодно закончил свою речь нападавший и сделал шаг вперед показываясь из за скрывавшего его ограждения. В полумраке блеснули волосы цвета солнца, а вокруг его тела начала разливаться ослепительная золотая Аура.

Скрывавшая до сих пор следы эмоции Лана не выдержала и вспыхнула злобой, переглянувшись с Айром она спрыгнула вниз приземлившись позади знакомого герцога. Тот обернувшись окатил ее удивленным и даже немного смущенным взглядом, утратив часть всегда присущей ему высокомерной насмешливости:

— Графиня? А вы что забыли в этом убогом и забытом месте?

— Отвечу вам тем же вопросом, герцог. А еще этот ублюдок — Лана кивнула на человека в халате, моя добыча!

— Когда молоденькая девушка, лет шестнадцати, попыталась меня соблазнить, я был удивлен. На мое счастье — я не педофил, так что ее ядовитый кинжал остался в ножнах. — нимало не смутившись и возвращая присущую ему насмешливость ответил Лейнард.

— Вы ее убили? — прищурившись спросила Лана у герцога.

— Обижаете! Я приверженец пути Красоты, убивать юную розу с отравленными шипами, прежде чем она распустилась? Какая безвкусица! Когда мне удалось разговорить это дивное чадо, она мне поведала об этом чарующем своим уродством месте и я поспешил ознакомиться с его декором… — На миг прервавшись, герцог театрально простер руки в сторону мрачной фигуры в центре арены:

— И представьте кого я здесь встретил! Спешу представить: епископ Файрус Ограй, ларийский гм… Аристократ, так будет проще, проигравший борьбу за власть! Контрактер господина Разложения, Валорота! Все еще желаете чтобы я оставил его вам? — усмехнувшись спросил солцеволосый.

— Ато! Отойдите в сторону и не вмешивайтесь, герцог! Пришла моя пора развлекаться. — хрипло ответила Лана разглядывая свою цель.

— А вы опоздали, миледи! Но я не жадный, а очень даже щедрый! Коли такая женщина просит, изволю уважить ее просьбу! Мда, Файрус невезучий ты дед. На тебя нацелилась самая наглая женщина во всем королевстве! — приветливо кивнув вставшему рядом с Ланой Айру и сложив руки на груди воскликнул Лейнард, освобождая место для схватки.

Сейчас Лана могла видеть изможденное, будто у мумии, лицо скрытое под полами мантии. Надтрестнутая, раскрашенная рунами, будто пергамент, кожа была скреплена грубыми нитями не давшими ей расползтись обнажая плоть, а высохшие губы сжамались в угрюмую линию. Лишь глаза на этом лице горели лихорадочным, потусторонним блеском. Рассматривающий ее в ответ епископ поначалу озабоченно нахмурился, а потом его лицо разгладилось:

— И зачем ты ее притащил, Лейнард? Что это? Очередной неудачный эксперимент Старухи по вливанию сил эндорим в человеческое тело? Странно что это еще может говорить, но и так очевидно что ее опять постиг провал. — хмуро буркнул старец делая пасс рукой.

Вокруг его фигуры зажглись и быстро распространились три мерцающих кольца разного радиуса. Самый большой почти достигал Лану и Айра находившихся в метрах двадцати от старика. А самый малый, внутренний, окружал его почти вплотную.

— Я возьму на себя демона, но не знаю сколько продержусь. Разберись с его контрактером как можно быстрее. — прошептала среброволосая, бросив взгляд на мужа.

Она пока не чувствовала в кошмаре присутствия эндорим, но была уверена что тварь сразу появится, как только начнется схватка. Прежде она сражалась лишь во снах, а потому сомневалась в своих силах, но гордость воина и гнетущая ненависть не позволяли ей отступить и попросить высокомерного герцога о помощи. Айр лишь скупо кивнул давно готовый к бою и не дожидаясь следующих действий врага сразу же атаковал яростным взмахом бастарда, сконцентрировав свою Волю на кончике клинка.

Алое острие очертило полукруг порождая взрывную волну от которой треснул камень у них под ногами, вихрь энергии ударил по внешнему кольцу, заставляя его задрожать и едва не лопнуть, гася и перенаправляя поток ауры по кругу. Лариец спокойно хмыкнул про себя, он давно уже изучил тот примитивный и грубый способ искажений реальности, что тарсфольские гордецы называли Волей. Измененная девка не сможет справится с его Хранителем, а рыцарь не представлял для Файруса угрозы, единственный кто здесь для него был опасен, это восхищенно разглядывающий действо герцог, который запрыгнув на верхнюю галерею, уселся на бордюру свесив вниз ноги.

— Если это была твоя лучшая атака, дикарь, то я не впечатлен. — тем же тоном, которым он поучал сотни своих воспитанников, бросил Айру епископ.

Парень нахмурился, он вложил в этот удар всего-лишь малую часть своих сил, пытаясь понять природу защиты ларийца. В итоге тихо чертыхнувшись, Айр признался себе что не понял ни фига, не быть ему магом, так что придется обходится старым-добрым мордобем, с полным отсутствием любых других чудес. Проревев боевой клич, он бросился вперед на врага с занесенным клинком, а Лана почувствовав приближение второго противника размылась в воздухе, выдергивая себя из потока реальности в чуждый и противный ее природе слой бытия.

Наблюдавший за всем этим представлением Лейнард восторженно хлопнул в ладоши и засмеялся. Он жалел лишь о двух вещах, что был слишком болтлив перед графиней, а еще о том что в спешке не прихватил с собой любимых закусок.

Мир плавился на глазах, стены текли как горячая карамель принимая измененные формы, а воздух наполнялся странным, сладковатым и приторным запахом. Это был не привычный слой кошмара, единый для всех спящих, порожденный подсознательным страхами людей и произошедших с ними событий. Царство гнили и разложения, что раскинулось под “Школой”, было создано полноценным эндорим, это был его домен, средоточие его сущности и воли.

И сейчас Лана вторглась в него, облачаясь в костяную броню, порвавшую ее одежды на лоскуты. Покрываясь шипастыми пластинами хвост яростно взвился, а она, поддаваясь приказам гулко стучавшего в груди сердца, протяжно зарычала вызывая повелителя этой мерзости на бой.

Стены подземелья в котором она оказалась, колыхались и как будто дышали. Едкие потоки гноя стекали вдоль вздувшихся на них волдырях, образуя небольшие, шипящие озерца у основания, пытаясь растворить и прожечь сам камень. Струи черной желчи били из складок сморщенной плоти под ногами, опаляя черный обсидиан защищающий ноги демоницы.

Втянув носом протухший воздух и обострив все чувства, Лана поняла что враг уже был здесь. Он был везде вокруг нее. Но помимо него, здесь было еще кое что. Души, детские замученные души, слившиеся с розовым, пористым мясом стен и самой этой мерзостью в вечной агонии гниения заживо. Осознание этого, заставило демоницу заледенеть. С тихим щелчком погасли остатки здравомыслия и самоконтроля. Пришло время рвать и кромсать.