— Значит дело осталось лишь за этим верзилой? — коротко кивнула девушка в сторону великана. Потоки крови уже остановились, он спешно заращивал раны, закидывая в полную белых, сверкающих, зубов, пасть трупы павших.

Коротко кивнув, Сандер вздел к нему обнаженный клинок прокричав:

— Это последний рывок шевалье. Вперед, к победе! За славу и гордость! Сразим тех кто посмел прийти на наши земли с войной!

Израненные и усталые бойцы ответили ему гулкими криками, сомкнув щиты они двинулись вперед на врага, остатки юмов сомкнулись вокруг контрактера чтобы дать ему время восстановить свою плоть. Но прежде чем два отряда столкнулись, высоко в небе над их головами зажглось новое солнце. Лана и Сандер синхронно вскинули головы, почти ослепленные блеском. С пасмурных серых небес, озаряя их на километры вокруг, к ним медленно и величественно спускалась шестикрылая фигура ангела, объятая золотым пламенем. Медленно, царственно и обрекающие она простерла к ним свои руки. Лана похолодела от ужаса, все ее инстинкты, все желания кричали ей одно слово “БЕГИ!”.

Дюбуа побледнел, повернувшись к Лане он резко проскрежетал, голос всегда спокойного герцога сейчас дрожал:

— Сейчас же уходи отсюда! Он нацелен на меня, а второй атаки не будет. Спасайся! — в его глазах плескалось отчаяние и набирающий силу ужас. Герцогу очень не хотелось умирать, но он пытался спасти хотя-бы ее. Лана хрипло рассмеялась взлетая и бросила непокорный взор на шестикрылого. “Я не собираюсь терять отца сразу после того как его обрела!”. Подобно комете, с каждым мгновением наливаясь силой, он летела вверх, к слепящему солнцу. Лана влила всю свою Волю в ауру, а демонические силы, подпитанные страшным полем битвы ускорили ее полет. Но у самых небес, на фиолетовый луч, обрушилась вся мощь солнечной плазмы.

Это был не просто жар пламени. А что-то совершенно невообразимое. Разрушительное настолько, что корежило и нарушало сами основы реальности, оставляя на ней шрамы. Поток золотого огня что шестикрылый обрушил с небес, мгновенно испепелил гиганта-контрактера, остатки армии южан и Сандера с его воинами. Плоть мгновенно испарилась, а сами камни запузырились и потекли, образуя огромный котлован глубиной около пяти метров. А в центре этого немыслимого жара, вопя от боли металась Лана.

Аура воли и демоническая стойкость дали ей толики мгновений чтобы попытаться уйти в кошмар. Но нечеловеческий свет был и здесь. Он пронизывал все слои реальности, не оставляя даже надежды на спасение. Она горела, силы стремительно таяли, а оглушающая, всеподавляющая боль сводили демоницу с ума. А потом все кончилось. Боль исчезла, когда уничтоженный разум потух.

Ульма хлопотала над ранами мужа, яд удалось нейтрализовать, но Айр чудовищно ослаб и только недавно смог открыть глаза. Когда сквозь вечный полумрак тени что отбрасывали Зубы Бури проник ослепляюще яркий свет, они оба посмотрели наверх. Сначала в глазах Ульмы было удивление, которое быстро переросло в непонимание и испуг. Ведьма вскинулась на ноги с возгласом:

— Этот архангел… Я не знаю такого!

А потом, от шестикрылого эндорим, вниз ударил поток неистовых лучей. А ведьма вскрикнула как подстреленная птица и упала оземь в агонии. Каждую клетку ее тела сейчас пронзала испепеляющая боль, сравнимая с тысячей костров. Мучительно изгибаясь, Ульма взывала к Лане, пытаясь сконцентрироваться и выдернуть ее к себе. Но ей не хватило времени и сил. Сердце ведьмы пропустило пару ударов, когда пытка внезапно закончилась. Так же внезапно как и началась.

Смотря на свои руки бессмысленным взором, Ульма сжала пальцы и что-то беззвучно прошептала. А потом ее лицо потухло и она молча обмякла.

— …Что случилось, Ульма? Заклинаю тебя, ответь уже наконец, не молчи! — сквозь обреченное понимание неисправимой потери, до нее наконец донеслись слова мужа. Вцепившись пальцами в покрывало на котором он лежал, Айр пытался подняться, но бессильно, раз за разом, падал.

— Сказка кончилась, Айр. Мы потеряли ее. — с непривычным холодом в голосе прошептала ведьма.

Она прошла через бесчисленное множество потерь и страданий. И сейчас осознание произошедшего отрубило все ее эмоции на корню. Она закрылась от чувств незримым щитом, не в силах справиться с тем что случилось. Остался лишь разум, пустой и холодный. Айр непонимающе уставился на нее, недоверчивый страх в его глазах граничил с горячим безумием. Крепко сжав кулаки, сотник втянул носом воздух, пытаясь загнать эмоции глубже. Хриплым, не своим, голосом он приказал стоящим неподалеку, ошеломленным солдатам:

— Помогите мне подняться и отведите на стену. Я должен видеть…

Пятисотметровая область на выходе из каньона обратилась в оплавленный кратер, в котором все еще застывал камень. Едкий, желтоватый, чадящий дым нес навстречу лицу обжигающе горячий, южный ветер. Там не осталось ничего живого. Центр лагеря южан попросту испарился, вместе со всеми кто там сражался. Немыслимая реальность доходила до сознания Айра долгие минуты, пока опираясь на плечи двух солдат, он молча взирал со стены. А потом он дрогнул и заплакал. Пустые, бессильные слезы, сами собой покатились из зеленых глаз, оставляя дорожки на покрытом кровью и пылью лице.

Айр знал что это может случится. Он часто прокручивал у себя в голове, что он будет делать и как будет это переживать. Ведь и он, и Лана, были воинами, а значит всегда ходили по краю. Но в глубине души, Айр почему-то по детски верил в то что беда обойдет их стороной. Что храбрая, добрая, звонкая и непоседливая сребровласка никогда не покинет его. Что счастье продлится навечно. Но это случилось и это было нельзя изменить. Или можно? Отчаяние быстро сменилось безумной надеждой, оттолкнув солдат, рыцарь повернулся к колдунье и крепко сжал ее плечи:

— Она же твой хранитель! Ты ведь можешь ее призвать, можешь вернуть? Да? — его голос отражался от стен каньона хриплым карканьем воронья.

— Я зову! Зову все время. Но, Айр, человеческая часть ее души… Ее больше нет. Она ушла в Колесо. Осталось лишь ядро ее сил, лишенное разума и воли. Даже если оно сформирует “Эго” снова, это уже будет не Лана… — попыталась объяснить детали харгранка, едва выговаривая слова, ее язык как будто обратился в застывший кристалл льда.

С глухим ревом, недавно бывший при смерти, Айр ударил кулаком в стену, черный обсидиан треснул и пошел сколами, а Ульма испуганно вздрогнула и попятилась. Лицо возлюбленного было черным от горя, а в глазах клубилась обреченная злоба.

— Молчи! Просто молчи! Не говори мне этого. — прохрипел рыцарь сжимая кулаки и делая шаг вперед, к харгранке. А потом с трудом выдохнул запертый в груди воздух и резко разжал их, — Прости. Прости солнышко. Я не в себе… — его лицо исказилось, а тело обмякло, начав заваливаться набок. Его успели подхватить бойцы, не дав рухнуть со стены, а после отнесли в крепость. Граф, а теперь уже герцог, плохо помнил следующие две недели, прошедшие прежде чем ему нанес визит посланец Королевы.

Сэра скользнула в синий полумрак комнаты, в дальнем углу которой, стояла большая кровать. Окон в помещении не было, но свет был достаточно яркий чтобы разглядеть его обитателя. Айр сильно осунулся и похудел. В сухом, обтянутом кожей лице, сложно было узнать его таким, каким его помнила фрейлина. Рыцарь еще не успел отойти от полученных ран и тяжести потерь. Изящно поклонившись, девушка вежливым тоном произнесла:

— Герцог Дюбуа. Я к вам с официальным визитом, по поручению Ее Величества. Она желала бы видеть вас лично, но к сожалению в последнее время хворает…

Айр перевел на гостью пустой взгляд, в котором пару мгновений назад тускло блеснуло узнавание. Приветственно кивнув в ответ, он указал ей на стоящее неподалеку кресло:

— Присаживайтесь, леди Грейсер. Что желает мне сообщить Ее Величество?

Пройдя ближе к кровати, Сэра присела, неотрывно смотря в лицо рыцаря. То что их связывало, сейчас исчезло. И он был ей словно чужой. Сложив руки на груди, она степенно произнесла:

— Королева шлет вам свои искренние соболезнования, герцог. И признает ваше право наследовать земли отца. А так же я должна сообщить что Ее Величество нуждается в вашей…