– Да не в священном трепете тут дело!…- с досадой каркнул птиц.- Я же говорю вам, молодой человек - он АР-ХАН-ГЕЛ! У него же - крылья! Догонит - от меня только перья полетят…

– Мда-а…- протянул вирусолог.- Тогда сочувствую. И нам с тобой, Хайд, тоже не завидую. Видать, не тому мы на хвост наступили…

– У светлейшего архангела… хвост?!- праведно вознегодовал набожный сэр.- Аркадий, как вы можете… это же святотатство!!

– Ой, можно подумать, ты ему под рясу заглядывал!…- фыркнул медик, и, поняв по вытягивающемуся лицу друга, что шутка явно не удалась, поднял руки кверху:- Всё! Всё, каюсь!… Невежа я и богохульник!… Не сердись, старик, ну поставь себя на мое место - я всю жизнь считал, что бога - нет! А тут - раз!- Небесные чертоги, эти двое, с крыльями… Чего ж ты хочешь?… Между прочим, посмотрю я, как ты запоешь, когда они нас все-таки найдут, и вместо намеченной свадьбы ты будешь на облаке арфу осваивать!

Судя по мгновенно помрачневшей физиономии молодого дворянина, об этом варианте развития событий он уже успел позабыть… Феликс внимательно посмотрел на пригорюнившихся друзей, переступил кожистыми лапами по ветке и осторожно спросил:

– А почему они должны вас "найти"?

– Да потому, что мы от них сбежали,- со вздохом признался Хайден.- Я так понимаю, наши души должны были препроводить в Рай, а мы вот…

– Послали их куда подальше!- безрадостно закончил за товарища вирусолог. Янтарные глаза древнего мифа восторженно вспыхнули:

– Что, вот прямо так, извиняюсь, и… послали?! Архангелов?!

– Ага,- кивнул Аркаша.- А я до кучи этому твоему Гавриилу еще и лично нагрубил. Он, гляжу, мужик серьезный, нервы расшатанные… будет мне на орехи!

Птиц взмахнул крыльями, тряхнул золотистым хохолком и решительно каркнул:

– Не будет!

– Чего?…- не понял медик.- Ты что это, страус?…

– Понимаете, Аркадий,- доверительно понизив голос, промолвил феникс,- я всегда мечтал, чтобы хоть кто-нибудь… хоть когда-нибудь… хоть куда-нибудь послал бы этого беспардонного нахала!… Ибо, извините меня, и да простят меня за эти слова Высшие силы - заслужил!! Кроме того,- птиц злопамятно прищурился,- если у них отчеты по усопшим не сойдутся - на орехи достанется уже не вам, а именно ЕМУ! Потому как за документацию не Михаил отвечает!…

Друзья быстро переглянулись.

– И?…- выжидательно протянул вирусолог.- У тебя есть конкретные предложения?

– Есть! Если вернуть вас обоих к жизни, то наверху переполоху не оберутся… А у Гавриила - только между нами - и без того уже два предупреждения и строгий выговор за буйное поведение. От него же души шарахаются!… Если б не Михаил, Служба Миграции душ уже давно превратилась бы в Отдел по Принудительному отлову…

– А кроме Михаила там, в этой службе, что, все такие же ненормальные?…

– Какие - "все"?… Той Службы-то - Михаил да Гавриил…

– Так их там что, всего двое?!- ахнул Аркаша.

– А вы, юноша, думали, что толпа специалистов?…- усмехнулся Феликс.- Архангелов по пальцам пересчитать можно… И у каждого свои обязанности. Эти двое вот миграцией занимаются, другие приемкой и распределением, кто-то за Книгой Судеб следит, чтоб вовремя инспекторов в известность ставить - кто родиться должен, кто умереть…

– Бедолаги,- покачал головой Ильин.- Я припоминаю, говорил он что-то такое… мол, пять тысяч лет без отпуска… Тут хочешь, не хочешь, а на всех подряд кидаться начнешь!

– Михаил, да будет тебе известно, тоже не отдыхал лет сто,- сварливо проронил птиц.- Однако ведет себя достойно… Впрочем, бог с ними с обоими!… Давайте-ка спустимся на землю, и вы мне подробно расскажете, как вас угораздило попасть на тот свет, а там уже будем думать, что можно попытаться сделать…

Феникс щелкнул клювом и все-таки не удержался, добавил:

– А этот непочтительный архангел пускай ищет, перья теряет!… Не доставлю я ему такого удовольствия! Ни за что не доставлю, не будь я сын Солнца!!

И они полетели… "Знаешь, Кармен,- рассказывал потом девушке Аркадий,- я много чего в жизни видел, и много где был, да и фильмов пересмотрел на эту тему немало… Но такого… Вон, хоть у Хайдена спроси!… Мы, все трое, словно одно целое, неслись сквозь миры и сквозь время, и то, что мы там видели… Я, наверное, и описать-то не смогу!… А ведь так хочется!…"

Почти не шевеля широко распахнутыми огненными крыльями, феникс стрелой прошивал тонкую ткань пространства. Раскаленной пулей пробивал временные загородки, взмахом крыла листал страницы миров - словно страницы древней волшебной книги с картинками… Картинки жили, двигались, вокруг рождались и умирали цивилизации, вились хороводы планет, слепило солнце и тут же, за гранью уже другой реальности, моросил дождь… Только что где-то далеко внизу расстилались безмолвные горные хребты, и вот уже - только птиц легонько тряхнул хохолком - ввысь потянулись хищные стебли зеленых ползучих лиан - гибких бескостных рук доисторического тропического леса. Древние чудовища - может, и динозавры, а вполне возможно - даже драконы, задирали к небу морды, настороженно провожая взглядом яркую точку над головами… И тут же исчезали, оставаясь в прошлом. Копошились нелепые существа в мохнатых шкурах и с каменными топорами. Цвели печально известные яблоки в Райском саду, и первые люди, не стыдясь своей наготы, весело плескались в воде прозрачного ручья. Парили в воздухе дельтапланы. Где-то на ристалище бились закованные в доспехи рыцари. На залитых холодным лунным светом ночных полянах водили хороводы феи, прыгали через огонь хохочущие, растрепанные и прекрасные какой-то особой, пугающей и дикой красотой женщины ("Ведьмы!"- скривился сэр Эйгон, сплюнув через левое плечо. "А хорошиии…"- протянул заглядевшийся вирусолог). Дымили полосатые, закопченные трубы заводов-гигантов, сновали гудящие автомобили, живым озабоченным муравейником плыла по серым тротуарам людская толпа. Били копытами единороги. Всплывали из подводных недр синие киты. Играли в песочницах дети. Сталкивались - с лязгом и грохотом - армии, неизвестно за что и когда воевавшие… или которые только будут еще воевать, когда-нибудь потом, когда память о нас будет жить только в семейных хрониках… Темнели, вспыхивая далекими отсветами звезд необьятые глубины космоса, серебристым боком качнулся совсем рядом первый спутник земли, мелькнул шипящий хвост метеорита, и тут же сжался до размеров обычного яблока, качающегося на надорванной плодоножке и готового сорваться вниз, с ветки, прямо на голову клюющего носом под деревом седого человека с очень знакомым по картинкам из учебников лицом. Рушились ледяные глыбы. Уходили под воду материки. Плевались греческим огнем старинные крепости, бороздили моря величественные фрегаты, огромный белый теплоход вламывался носом в такой же белый бок огромного айсберга, и в темную, ледяную воду беспорядочно летели извивающиеся человеческие фигурки. Мчались по снегу стремительные собачьи упряжки. Пахали целину маленькие, словно игрушечные, тракторы. Расстилались узорчатой шалью поля. Грохотали водопады. Изрыгали огонь и смерть круглые дула тяжелых орудий Второй Мировой. Стучали молоточками в шахтах деловитые гномы-рудокопы. Выпячивались волнистыми желтыми барханами великие пустыни с крошечными зелено-голубыми точками оазисов… Непрерывный калейдоскоп выпуклых, рельефных живых картинок кружил голову, яркими сочными кляксами атакуя сметенное сознание, изгибая его под любым углом, по своей прихоти, сбрасывая оковы прошлого и туманную завесу будущего, маня, притягивая, и тут же ускользая от пытливого человеческого взгляда, непрерывно листая страницы книги - книги жизни и смерти, книги Бытия. И это было одновременно и жутко и прекрасно…

Ни Аркаша, ни Хайден сами толком не помнили, когда же наконец беспорядочное мельтешение эпох, реальностей и событий смялось в однотонную серую пелену, крутануло путешественников облачным вихрем и рассеялось. Феникс, тяжело взмахивая крыльями, сбрасывал высоту, опускаясь все ниже и ниже, сквозь тучи. Зазеленел внизу луг, зашелестела тяжелыми, медными, словно налитыми светом заходящего солнца, листьями буковая роща. Блеснул между двумя невысокими холмами узкий шелковый пояс реки… Огненная птица описала широкий круг над невозделанным полем, перемахнула через рощу, и, выставив перед собой, как самолет - шасси, когтистые лапы, с треском приземлилась в буйные заросли дикого шиповника.