Следующей ночью Карина долго не могла заснуть – так ее взбудоражил один магический ритуал, который они провели вместе с эльфом. Вдруг вместо привычного теплого бока Шенвэля она почувствовала холод и пустоту. Карина в ужасе подумала, что эльф ушел. Она села на кровати.

Да так и застыла.

Шенвэль был рядом. Он спал. Эльф лежал на боку, лицом к ведьме. А сразу за его спиной начиналась огромная черная пустошь. Холодом тянуло оттуда. Карина знала, что сны особенно сильных магов иногда реализуются в виде смутных образов. Но ведьма сразу поняла, что это не проступивший в реальности сон.

Сразу за краем постели начинался Подземный мир.

«Шенвэль, наверное, открыл свою Дверь во сне», подумала потрясенная ведьма. Отвратительные существа рылись в черной пыли. Карина даже представить себе не могла, что можно искать там. Пыль попала в нос ведьме, и Карина чихнула. Пища, скользкие гады кинулись врассыпную. Но один из них, самый крупный, остался на месте. Скользнув по Карине оценивающим взглядом, гад вдруг быстро покатился к ней. Ведьма перегнулась через спящего эльфа и метнула в чудовище голубую молнию. Карина вложила в удар не так уж и много Чи, но гада просто разорвало на куски. Взрыв осветил всю огромную равнину. По ней заметались жуткие тени. «Наверно, живая сила так же опасна для жителей Подземного мира, как мертвая сила – для нас», подумала ведьма. На бок Шенвэля упало несколько кровавых капель, но эльф даже не пошевелился. Карина схватила его за плечо, чтобы разбудить, но тут краем глаза снова уловила какое-то движение. Ведьма перевела взгляд на черную пустошь и обмерла.

Огромный пламенеющий столб надвигался прямо на них. Прежде чем сердце Карины успело сделать два удара, существо уже подошло вплотную к кровати. Ведьма увидела змей, извивающихся у основания столба, и тут вид изменился. Кровать любовников взмыла вверх, причем так быстро, что у Карины закружилась голова. А затем весь обзор закрыла огромная голова чудовища. Огненные глаза уставились на ведьму.

– А, так это из-за тебя у меня так часто чешется хвост, – сказало оно. – Что ты здесь делаешь?

«Мамочка! Это же сам Ящер!» мелькнуло у насмерть перепуганной Карины.

Но надо было ответить.

– Я сама не знаю, как оказалась здесь, о владыка Подземного мира, – пробормотала ведьма. – Извини, что побеспокоила тебя. Не сердись, что убила твоего слугу. Но он…

– Я знаю, – сказал Ящер. – Да я и не могу на тебя сердиться, Коруна.

Карина удивленно уставилась на бога. Ящер обратился к ней по имени, которое она носила в детстве, до того, как стала боевой ведьмой. «Хотя», сообразила Карина. – «Он ведь только то мое имя, настоящее, и должен знать». Но заявление бога о том, что он не может сердиться на нее, удивило Карину еще больше. Ведьма не помнила за собой никаких поступков, которые могли бы послужить причиной особого расположения Ящера к ней.

– Эльф не сказал тебе, – гневно воскликнул Ящер. – Он ничего тебе не сказал!

«Если он еще раз так рявкнет, я описаюсь», подумала Карина.

Владыка Подземного мира продолжал очень мягко:

– Сейчас я не могу отсюда выйти и помочь тебе. Но завтра… Следуй за той, в чьем имени – обещание, в душе – стрела, а на теле – мой знак. И ты спасешься.

– Я так и сделаю, о владыка Нави, – собравшись с духом, отвечала ведьма.

– Эльфу совсем необязательно знать об этом нашем разговоре, – добавил Ящер. – Но ты передай ему, что Змей Горыныч уже в пути и прибудет следующей ночью или на рассвете.

– Будет исполнено, о владыка Нави, – сказала Карина.

– Буди эльфа, – сказал Ящер.

Ведьма потрясла Шенвэля за плечо.

– Сильнее, – сказал Ящер.

Карина толкнула эльфа так, что он чуть не слетел с кровати.

Шенвэль открыл глаза. В тот же миг Ящер и его мир исчезли.

– Чего ты? – пробормотал эльф сонно.

– Шенвэль, проснись, – сказала Карина. – Здесь только что был сам Ящер, и Подземный мир, и …

Шенвэль сел на кровати спиной к ведьме, жестом зажег ночник.

– Ящер просил передать тебе, что Змей Горыныч прилетит следующей ночью, – сказала ведьма. – У вас что, с ним какие-то дела?

– Можно и так сказать, – ответил эльф.

Карина задумчиво посмотрела на Шенвэля, но расспрашивать, что это у него за дела с богом, ненавидящим эльфов, не стала.

– Что это было? – спросила ведьма. – Как Ящер смог пройти в наш мир?

– Я ведь Музыкант Смерти, Карина, – сказал эльф. – Я изо всех сил удерживаю свою внутреннюю Дверь в Подземный мир закрытой. Но когда я слабею, Дверь потихоньку открывается. Сама.

– Это все из-за ранения, – сказала Карина. – Но с каждым днем сила должна возвращаться к тебе, а она, наоборот, убывает… Слушай, может, в тебе остался яд дракона?

– Не думаю, – сказал Шенвэль. – Поджер каждый день вливал мне такую канистру пенициллина, что я им только что не потел.

– У тебя может быть врожденный иммунитет к пенициллину, – нахмурившись, сказала Карина. – Такое встречается чаще, чем врожденное владение Цин.

– Да нет, – сказал Шенвэль. – Раньше мне помогало.

Шенвэль погладил ведьму по голове, встал и накинул халат.

– Мне больше нельзя спать, – сказал эльф. – Тогда Дверь откроется снова.

– И долго тебе будет нельзя спать? – спросила Карина.

– Только сегодня и завтра, – ответил Шенвэль. – Пойду в библиотеку, почитаю что-нибудь. Ты ложись, поспи.

Эльф что-то вытащил из-под подушки. Карина с некоторым удивлением узнала заплечный мешок Шенвэля. Сердце ведьмы упало. Ее возлюбленный собирался в путь, и путь, судя по всему, неблизкий.

– Да, и днем мне надо будет утром сходить кое-куда, – сказал эльф, заметив ее взгляд. – Я вернусь к обеду, самое позднее – часам к четырем. Хорошо?

Карина молча кивнула. Первый раз за все две недели, проведенные в доме Лакгаэра, эльф решил оставить ее одну. И хотя ведьма помнила, что Шенвэль не только ее любовник, но и Верховный маг Фейре, ей все равно стало очень грустно.

– Не уходи, – сказала Карина жалобно и поспешно добавила: – Хочешь почитать, на тумбочке книжка лежит. Я вчера днем взяла в библиотеке, как чувствовала, что пригодится.

– Ну хорошо, я побуду с тобой, – сказал эльф. – Но свет будет мешать тебе.

– Не будет, – сказала Карина, устраиваясь в постели. Без Шенвэля лежать обнаженной стало прохладно, и ведьма натянула на себя одеяло. Шенвэль взял книгу. Это оказались «Заметки о бунте Разрушителей» известного военного историка Теонора. Эльф улыбнулся.

– Да, здесь, пожалуй, история Разрушительницы Пчелы и Балеорна изложена наиболее честно, – сказал он, усаживаясь в кресло. Мешок он бросил на пол рядом. – Без пропагандистских воплей и розовых соплей…

– Я искала там другое, – сказала Карина хмуро. – Наших летописей в библиотеке Лакгаэра нет, а я хотела посмотреть, действительно ли тот указ… о шинках… приняли тогда, когда ты сказал.

Шенвэль хмыкнул и сказал одобрительно:

– Доверяй, но проверяй… Молодец, Карина.

Ведьма сжала веки и засопела. Шенвэль раскрыл книгу, но читать не стал. Эльф с горькой нежностью смотрел на ведьму. Он видел все множество лиц Карины, и сейчас перед ним лежала маленькая, очень серьезная девочка. Она боялась, что он уйдет, если она не будет его слушаться, и старалась сделать вид, что спит. Но Верховного мага Фейре нельзя было обмануть и более искусной иллюзией.

Он знал, что это их последняя ночь. Шенвэль не смог бы убить Змея Горыныча, даже если бы захотел. Но он и не хотел. Завтра их любовь, его ворованное счастье и рабство Карины, о котором ведьма и не догадывалась, должна была закончиться вместе с жизнью рабовладельца. Эльф мог бы вкусить еще немного счастья, напоследок – и ведьма, как всегда, с готовностью и радостью приняла бы его ласки. Однако Шенвэль больше ничего не хотел брать от Карины. Он и так взял уже слишком много.

Эльф вытянул ноги, положил их на мешок. Взгляд его затуманился.

– Карина, – тихонько произнес эльф. Ведьма тут же открыла глаза. Сна в них не было ни капли. Застывшее лицо Шенвэля напугало ее сильнее, чем недавнее явление владыки Подземного мира. Возможно, именно поэтому Карина не удивилась, услышав его имя.