Этот день был худшим в жизни Яна.

Пускай он и начался, как многие другие. Вначале - ленивая утренняя зарядка, затем - обход владений, осмотр световых линий. Может, кто-то считает, что ежедневная проверка необязательна, что достаточно взглянуть, горят лампочки или нет, но Ян придерживался иного мнения. Мало ли что может случиться с корнями солнцеловителя за ночь.

Отец Яна был световиком, хранителем солнечной энергии. Сам парень избрал другой путь, - с детства его тянуло к странствующим собирателям, - но отцовская педантичность передалась ему генетически. Ян не руководил целым районом, и на его плечах не лежала ответственность за рост светопроводников во всём городе, но когда речь заходила о его собственном участке, он был безупречен.

После двадцатиминутного обхода, во время которого пришлось-таки заменить пару ламп (одну - у ворот, вторую, изгрызенную подземными тварями, - в подвале), Ян вернулся в дом. Лайн - верный металлический пёс - уже сидел у холодильника, сверля хозяина преданными глазами.

Всё как обычно. Ян каждое утро встречал любимца именно здесь, а не во дворе или в ванной. Открыв холодильник, он удивился ещё одной вполне типичной картине - вместилище еды было на две трети пусто. Только собачий корм, десяток испорченных лимонов, солнечное яйцо (скорее всего, тоже протухшее), банка шестиногов в томатном соусе и пакетик с приправами.

– Ну что, дружище, выходит, нам с тобой совсем нечего есть? - спросил Ян у пса.

Мигнув красным светом, Лайн привстал на задние лапы и добродушно завилял хвостом. "Хочу есть, Хозяин! - читалось в его оранжевых глазах, похожих на две люминесцирующие кнопки. - Пожалуйста, Хозяин, дай мне еды. Я ведь всю ночь не спал, дом стерёг; служил тебе верой и правдой; воров гонял, не смыкая глаз. Пожалуйста-пожалуйста, ты ведь знаешь, как я обожаю перемолотые микросхемы!".

– Нет, твоей-то требухи полон холодильник, - рассмеялся Ян, доставая с верней полки две банки. Одну - с собачьим кормом, другую - с шестиногами. Закрывая дверцу, он мрачно улыбнулся. - Ну почему собачьи консервы выпускают в банках, больших по размеру, чем человечьи? Неужто, производители любят собак сильнее, чем людей?

"Просто на скотобойнях остаётся так много вкусного! - преданным взглядом отвечал пёс. - Жаль, что вы, люди, терпеть не можете нашу еду, а не то бы и ваши консервы выпускали в огромных банках. А теперь дай мне поесть, оставим разговоры на потом…".

– Держи уж, - улыбнулся Ян измученному псу. Он высыпал содержимое банки в глубокую миску, и Лайн жадно накинулся на угощение. - А я, похоже, опять буду давиться шестиногами, - усмехнулся парень.

Усевшись за стол, Ян приготовился к скромному завтраку. Но банку он не открыл и наполовину, как в нос тотчас ударил мерзкий запах. Во-первых, Ян не любил томатный соус, а во-вторых, шестиноги пролежали без дела слишком долго. Смрад испорченных консервов за несколько секунд заполонил кухню. Наш герой определил его к категории "Блевотная вонь", которая тотчас вызывает рвотные судороги, слезотечение и желание вывернуться наизнанку.

– Ну уж нет, - прогнусавил Ян, одной рукой зажимая нос, а другой выбрасывая банку в ведро. - Ты как хочешь, а я это есть не буду.

Пёс Лайн с удивлением посмотрел на хозяина. Тот ещё раз заглянул в холодильник, будто надеялся, что за это время там появилось что-нибудь новое (и обязательно съедобное), и с раздражением покинул кухню.

Это тоже было вполне обычно. Как любой нормальный холостяк, Ян ел где угодно, но только не дома. Еда почему-то сторонилась его холодильника, словно считала его взрывоопасным. А если она туда и попадала, то быстро портилась или годами лежала без дела. Наверное, для еды это было самым жутким наказанием - попасть в холодильник Яна. Даже страшнее, чем угодить на помойку или остаться в магазине.

Набросив кожаную куртку и захватив пару сотен наличными, Ян вышел из дома. Такое тоже случалось нередко. В сухой сезон в пустыню не ходят (а работа собирателя в том и заключается, чтобы блуждать по пустыне и искать древние артефакты). Поэтому, Ян отсиживался дома. За хозяйством он следить не умел - светопроводники были, скорее, исключением.

Недалеко от его хижины недавно открылся ресторанчик. "Свет и солнце" - так называлось заведение. Владельцем был старый школьный друг Яна - мясник Джей. Мясником его прозвали за характерный взгляд и за полное неумение метать ножи. В его собственном ресторанчике тоже висела мишень с красными и белыми кругами, но все предусмотрительно отходили подальше, когда мясник Джей брался за ножи. Впрочем, готовил он куда лучше, чем набирал очки в этой древней игре.

Закрыв ворота, Ян отошёл в сторону и любовно оглядел дом. Мог ли он знать, что уже не вернётся? Вряд ли. К сожалению, Ян не обладал даром ясновидения.

До ресторанчика было около километра. Последний раз проходя мимо бетонного забора, Ян взглянул на небо. На высоте примерно трёх километров плотным ковром шевелились тучи. Они никогда не рассеивались, не исчезали и не поднимались выше. Солнечный свет оставался там , наверху, а в городе даже днём обитали сумерки.

Выше туч поднимался только гладкий ствол солнцеловителя, который в незапамятные обозвали Прожектором. Возле таких солнцеловителей и возникают города. Светом, струящимся по корням этого колоссального растения, питаются многие животные, деревья, кустарники и травы. Не пренебрегают им и люди, перерабатывая свет в электроэнергию, а то и просто, проводя корни в свои дома, и устанавливая в них специальные лампы.

Когда Ян уже входил в ресторанчик, с неба посыпался пепел.

– Опять погода портится, - сказала проходящая мимо женщина. - Похоже, что к завтрашнему утру нас завалит, как в восемьдесят шестом. Неделю будем разгребаться.

"В восемьдесят пятом, а не в восемьдесят шестом", - мысленно поправил Ян. В тот год он, по настоянию родителей, начал учиться на световика. Но, не проучившись и семестра, Ян бросил эту затею. Уже тогда он понял, что вылазки в пустыню доставляют ему куда больше удовольствия, чем слежка за корнями мегарастения.

– Доброе утро, господин Ютото, - подмигнула Яну официантка. - Опять сидите дома?