И всё же берег дышал холодом. Поток воздуха не двигался так ощутимо, чтобы его можно было принять за ветер, и всё же в двух шагах от берега было намного холоднее, чем у деревьев. Холод не тревожил, он был частью пейзажа. Я любовалась озером, рассматривая его всё внимательней. Позади послышался шорох. Краем глаза я заметила подходящего ко мне Фарэма и ощутила, как губы растянулись в улыбке.

— И надолго ты хочешь здесь остаться? — с облачком пара выдохнула я.

— Настолько, насколько захочется тебе самой, — ушёл от точного ответа кронкнязь и замолк, присоединившись к созерцанию.

Я хотела даже на него обидеться и не стала ничего больше спрашивать. Взглянула на озеро, на небо над головой, на сосны на противоположном берегу и удлинённый домик всё там же. Разглядела даже его печную трубу. От поднимающегося облачка дыма что-то во мне вздрогнуло, снова напомнив о себе запахом печёных яблок. Вспомнился отрывок из детства, необычайно для Клыка Дракона холодный день, заснеженный двор деревянной усадьбы и сестра, укутанная в меховой плащ.

— Я тут когда-то была, — озвучила я внезапно пришедшую мысль.

— Правда? — удивился Фарэм. Меня насторожили насмешливые нотки его голоса, и я повернула к нему голову. Нелий широко улыбался, но его взгляд прыгал от меня куда-то в сторону и вниз, чтобы снова внимательно меня царапнуть.

— Что смешного? — образ Тэм-девочки пытался ускользнуть, но блеск глаз Фарэма дал ему сил. Я умерила пыл и отвернулась к озеру, чтобы найти домик на берегу. — Это же усадьба моей тёти, правда? Вон там, тот дом⁈

— Правда, — не без удовольствия кивнул Фануиурэм. — Я уж думал, что ты не догадаешься!..

— Так, значит, мы к ней идём на ужин? — от предвкушения встречи с весёлой и нередко колкой в шуточках родственницы я готова была прыгать на месте. — Как же здорово!..

— А вот и не угадала! — Фарэм скрестил руки на груди. — Мы будем ужинать у меня!

— У тебя?

Я ничего не придумала лучше, чем переспросить. Ужин, у кронкнязя? Это вообще как такое возможно? Наследник своего князя, но — внезапно — хозяин бала?

— Именно, — юноша кивнул на домик под боком. — Вот, моя лачуга. Пойдём уже внутрь, а то у тебя уже руки белеть начали.

«Ага, прямо таки и лачуга!» — мысленно хмыкнула я. Прошла сначала одну дверь, после — ещё одну, и только тогда попала в переднюю, от пола и до самого дальнего угла обитую золотистым деревом. Уютнейшая обстановка согревала одним своим видом, хотя мебель проще здешней я видела очень и очень редко. Впрочем, если бы Фарэм действительно жил там, он бы наверняка позаботился о большем комфорте. В этом я была точно уверена.

Пока я разглядывала на пороге скупо освещённую прихожую, Фарэм несколько раз прищёлкнул пальцами, вызывая световые огоньки. Он присел на скамью у входа и принялся расшнуровывать сапоги, когда я увидела, что в дальнем проходе появилась женская фигурка. Худая и высокая нелия едва слышно подошла ближе и в приветствии склонила голову. Я ответила своим поклоном.

— Доброго дня, Фарэм. Сожалею, но ужин будет немного позже, — сообщил незнакомый мне ранее бархатистый голос.

— Мы не торопимся, Атонтэ́ра, — не поднимая головы, откликнулся Фануиурэм. Женщина улыбнулась и кивнула, хотя не могла не знать, что её жеста не заметят.

— Очаг наверху давно разожгли. Если желаете, то можете подождать ужина наверху, — добавила она, и я заметила её плетение Рода — Тигрица.

— Так и сделаем. С нами три кильруока. Пусть их пока накормят, — Фарэм стянул сапоги один за другим и вытащил из-под лавки ещё пару, мягкую и тонкую.

Мне выдали пару сменной обуви и помогли снять верхнюю одежду. Ниса последовала за мной по лестнице на второй этаж, где одну меня оставили совсем ненадолго. Как только кронкнязь появился, тут же моя Тень спустилась вниз.

Обитый деревом зал с большим зарешечённым камином. Пара дверей, ведущих в неизвестные комнаты. Низкий потолок, которого я могла бы коснуться кончиками пальцев, подними я руки и вытянись струной. В очаге пылал огонь, а громадная шкура так и звала присесть и погреться. Я слишком желала тепла и пользовалась возможностями, как и имеющимся комфортом.

— Здесь красиво для того, чтобы зваться «лачугой», — я глубоко вздохнула, ощущая себя в облаке хвойного аромата. Ноги и руки начало покалывать от жара.

— После княжеской усадьбы здесь… уныло, — Фарэм сел рядом со мной и протянул ладони к очагу. — Хотя на твой счёт я могу и ошибаться.

— Тут необычно. Непривычно, тесно и всё же уютно. Как ты вообще себе это… прибрал?

Я засмеялась, обыскивая комнату взглядом. Пара резных скамеек вдоль стен, стол у узкого окошка, блёклые гобелены по бокам от камина. Даже по меркам жилого дома обстановка подходила для бедняка, если не брать в расчёт полную обшивку из дерева, которое высоко ценится в Пике.

— Несложно, если захотеть. Я получал жалование наравне с солдатами Стаи, смог кое-что скопить. Лет в четырнадцать мне разрешили приобрести что-то посущественней собственного кильруока, — Фарэм пожал плечами и сел поудобней, протянув к теплу ноги. — Глубже в бору построена лечебница для солдат и тех, кто желает поправить здоровье. В сутках езды на юго-запад большие фермерские угодья, и там, думаю, ненамного холоднее, чем во владениях твоих родичей. Из этой деревни во все окрестности везут смолу и свежую хвою. Мне понравилось здесь больше.

— Потому, что ближе к Ледяному Пику?

— Не обязательно. Тут красиво, но ты уже и без меня это поняла, — Фарэм усмехнулся и вовсе вытянулся на шкуре. — Да, чуть не забыл. Мы на сегодняшнюю ночь остаёмся здесь. Твоя комната там. Если ты вдруг не уговоришь свою тётушку, что у неё тебе будет уютнее.

За указанной дверью оказалась совсем крошечная по меркам моих прежних обителей комнатушка. В ней помещалась только постель и угловой столик-этажерка. Снова узкое окошко, на подоконнике вазочка с ароматными лепестками. Помимо лаванды в спальне хватало приятного аромата. Кровати, именно как предмета мебели просто не было, хотя спальное место не узнать было невозможно. Нижняя часть ложа была большим матрасом, набитым мягким сеном. Восхитительный аромат свежескошенной травы валил с ног прямо на второй матрас, перьевой.

Я успела отогреться у камина и получить не одну порцию шуточек от Фарэма по поводу миниатюрности новой спальни. Он словно бахвалялся своей закалённостью солдата, хотя я не раз замечала внимательность в его взгляде. Как будто он проверял, не обиделась ли я на него или ещё чего хуже. Мне же становилось грустно. Ярчайший, в отличие от Фарэма, и не пытался привлечь моего внимания. Хорошо, что нас позвали ужинать, и размышления снова не увели меня в апатию.

За едой, поданной дочерью встреченной нами управительницы, мне продолжили рассказ о местности и доме, в коем мы находились, о семье, что следила за жильём в отсутствии основного хозяина. Кронкнязь практически отдал нижнюю часть дома Атонтэре, её дочери и зятю. Семейство трудилось в посёлке, и забота о коттедже входила в часть оплаты за долю жилища. Фануиурэм же появлялся раз в пару месяцев или, если не получалось, отправлял деньги и провизию с посыльным.

«Меня забалтывают», — с улыбкой подумала я. Грубоватая и тем самым непривычная еда так же отвлекала. Новое окружение, приятная беседа и предвкушение радостной встречи. Мне не давали сидеть на месте, не позволяли мыслям спутываться в тяжёлый клубок. Встряхивали, добавляли яркости, ещё встряхивали, подсыпали иголок для подвижности и при этом не собирались принимать мою покорность.

Ужин, кажется, был очень неторопливым и не слишком плотным, а мы уже собирались наружу, на мороз. Фарэм прихватил с собой какую-то торбу и почти с порога потянул меня прямо к озеру, на лёд. Я хоть и видела, что друг чувствует себя на припорошенном снегом озере так же спокойно, как и на твёрдой земле, но двигаться у меня получалось не так резво. Скользкий лёд, сомнительно прочный. У меня всё внутри сжималось в ожидании того, что я вот-вот поскользнусь и упаду, если не под ногами затрещит опора. Фарэм пошёл ещё дальше — присев на краешек пирса, он достал из сумки пару странных резных пластинок и проворно прицепил их к подошве сапог ремешками. Встал на ноги, выровнялся быстро, словно совсем не держался на тонком лезвии.