Дни шли за днями, будучи похожими один на другой. Практика в магии, лёгкие трапезы, прогулки по городу и небо за его стенами. Снова и снова одно и то же. Ледяной Пик мало менялся, поэтому я имела не такое большое представление о том, сколько времени прошло. Может, пара недель, а, может, и пара месяцев. Одно я знала точно — мне очень скоро могут прямо объявить, что наша свадьба с Фарэмом будет, например, в день ближайшего новолуния.

Однако никому до меня дела не было. Ярчайший занимался делами, и если я его видела, то нас разделяло не меньше двух десятков шагов. А по чувству походило на то, будто на мне отрабатывали пощёчины, и не раз за каждую такую встречу. Лишь свежий воздух холодил голову. Я с удовольствием отдавалась полёту, и немало тосковала по небу, отогреваясь под боком у кильруока. Для меня стало приятным сюрпризом, когда я увидела подъезжающего к нам с Нисой Фарэма в сопровождении его Тени. Кронкнязь выглядел очень довольным.

— Добрый день, — поприветствовал он. Улыбка не просто не сходила с его губ, она клеймом горела.

— Привет, — пёс Фаненисы, Вой, недовольно заворчал на приближение пары сотоварищей. Кажется, я пыталась улыбаться. — Если тебе интересно, когда я вернусь в город, то после второго полёта.

— Ну, я вообще-то хотел спросить совсем о другом, — Фарэм весело поджал губы, щурясь на меня и на солнце из седла.

— Тогда спрашивай, — мне не было любопытно, хотелось просто поскорей согреться и вернуться на крыло, в то время как темы разговора с Нисой были слишком узки.

— Ладно. Каким ты представляешь себе ближайший ужин?

«Ужин? Я не так давно обедала и завтракала, чтобы думать об ужине», — глупости так и рвались в голову. Я сначала разозлилась, но вовремя поняла, что могу случайно обидеть Фарэма. Он оставался мне другом, и терять его из-за собственной вспыльчивости было слишком глупо.

— Рыба в сливках, мягкие булочки и крем на десерт, — от кильруока пахло псиной, но он был мягким и тёплым, так что я глубже зарыла руки в шерсть. Фарэм в ответ поморщился, словно ожидал чего-то совсем иного.

— А что скажешь на зайца с зеленью, ржаные лепёшки и яичный пирог к горькому чаю? — предложил свой вариант нелий.

«Можно сказать солдатский паёк,» — вполне могла бы высказаться я, будучи не в особо хорошем настроении. Однако, мой собеседник настраивал на очень дружелюбный лад.

— Звучит интересно, — предложение продолжало удивлять, но подыграть Фарэму значило надолго забыться. Почувствовать себя где-то в другом месте, хоть ненадолго отодвинуть хандру. Заманчиво.

— Отлично, — Фарэм торопливо спешился и кивнул на своё недавнее место. — Забирайся. Это странно, но придётся за этим ужином съездить.

— Долго придётся ехать? — игра с нелием хоть как-то меня развлекала.

— До ужина мы успеем, — загадочно пообещал кронкнязь и помог мне подняться в седло.

Близость юноши отвлекала от личного горя. Мороз притуплял запахи, но не ощущение присутствия Фарэма. Тогда я чувствовала рядом с собой могучую гору, крепкую, прочную, надёжную. Именно, надёжность, и поэтому и умиротворение шли за ним по пятам. Он ко мне не прикасался, но этого и не требовалось. Я желала тишины — в мыслях и в окружении.

Трио кильруоков обогнуло Пик от северных ворот к их западным собратьям и двинулось по обледенелой тропе куда-то на северо-запад. Кронкнязь не говорил мне куда мы едем, поэтому и я помалкивала. Мне приготовили сюрприз, и, капризно выспрашивая что и как, я бы точно испортила весь план. Поэтому я пыталась сама разгадать намерения друга. Охота? Он бы не поехал налегке, хотя, как мне казалось, Фануиурэму нравилось показывать различные диковинки. Какие-то особые горячие купальни? — Тогда при чём тут целое меню к ужину? Не то, что-то не то!

Окружение менялось, и не заметить изменения было крайне сложно. Я так привыкла к однотонности снежной равнины вокруг Пика, что появившаяся на горизонте корявая зелёная ель вызвала у меня такой восторг, что Фарэму пришлось приостановить пса, чтобы удержать меня.

— Она же зелёная! Ты погляди какая высокая! — я не раз похлопала Фарэма по руке, указывая на увиденное дерево.

— Вижу, — загадочно улыбнулся он и снова подогнал кильруока. — Не отвлекай, мы уже скоро приедем.

«Так скоро?» — порадовалась я и уцепилась сильней за ремни. Вскоре я ощутила, что заметно стих ветер. Снежная дымка, туманом застелившая равнину, улеглась, и впереди показалась целая полоса сине-зелёного цвета. Широкая, то есть высокая полоса зелёных деревьев, целый бор! Дорога же, ледяной желоб, шла прямо к возникшему перед глазами лесу.

— Мы туда едем? — тихо спросила я у Фарэма. Юноша кивнул и надвинул на голову капюшон.

Лапы псов не скользили по обледенелому тракту только благодаря громадным когтям животных. Я слышала, как прессованный снег скрипел под их весом и скрежетал, получая глубокие царапины. На равнине царствовал лютый мороз, чего нельзя было сказать о манящем неожиданном тепле. Мысль об уютном очаге и мягкой шерсти одеяла пришла довольно неожиданно. И всё же дума была знакомая, очень и очень знакомая, больше даже походила на воспоминания, а те были очень даже приятными. Пахли пряностями и сладкими печёными яблоками.

Достаточно было шагнуть под сень из хвои, и появилось чувство, будто я попала в гигантский зал с крышей из сосновых лап и колонн-стволов. Лес медленно редел, и вскоре мы добрались до проплешины, которую, как могло показаться, создал топор и трудолюбивые руки тех, кто выкопал корни. Однако первый дом на поляне появился очень и очень давно, настолько, что, и леса-то и не было. Его посадили, и продолжают ухаживать за бором до сих пор.

Деревушка строилась из камня и дерева. Кроме жилых домиков были и мастерские, слишком крупные для подобного поселка. Пекарня, лачуга охотников. Жёсткую солому рассыпали на холодную землю и перемешали с хвоёй и осколками шишек. Я ждала, когда же можно будет спуститься на эту смутно мягкую мешанину и погреться у огня, а Фарэм только подогнал пса. Наше трио прошло деревню насквозь, повстречав нескольких местных, двинулось через молодые поросли заиндевелых сосёнок по деревенской тропе и вышло к одинокому двухэтажному особняку, слишком большому, чтобы зваться простым срубом, но и слишком маленькому, чтобы быть даже крошечной усадьбой. Террасу первого этажа накрывало козырьком крыши, отчего домик походил больше на деревянный холмик. И это не всё. Дом стоял на берегу самого настоящего озера, замёрзшего, но озера. Ровная гладь бледно-голубого льда, вмороженный в берег крохотный пирс, у которого не хватало разве что такой же вмороженной лодки. Белый берег, чёрно-коричневые стволы елей и сосен, тёмно-зелёные иглы ветвей, запах хвои и мороза…

— Как тут красиво! — я сама спустилась на землю и прошлась сначала к домику, после — к ближайшему дереву. — Поверить не могу! Здесь и… это поразительно!

— Очень рад, что смог поднять тебе настроение, — Фарэм спешился, за ним сёдла покинули Ниса и Хаид. — Не буду заходить вперёд, но я бы хотел остаться здесь ненадолго. Не составишь мне компанию?

— Ты для этого пригласил меня сюда? — я засмеялась не столько от наглости нелия, сколько от очарования места и сопутствующей ему эйфории лёгкости.

— Это плохо? — усмехнулся Фарэм, не отрицая очевидное. — Всё равно в Пике слишком скучно.

— Скучно, значит, — посмеиваясь, я направилась в сторону озера.

Я шагала медленно и неторопливо, шаркая по опавшим иглам и ледяному крошеву. Холодный воздух обжигал, и я подняла воротник, чтобы согреть шею и лицо. Замёрзший водоём приковывал к себе внимание колоритом и поразительной утончённостью. Будто какой-то безумно талантливый мастер собирал эту красоту по мельчайшим крупинкам, отбирал каждую иголочку и помещал её на нужное место. Я успела изучить княжество по пути, немало провела времени за стенами и в его небе. Могучие ветра и бураны засыпали бы это место и отполировали каждую скалу до шёлковой гладкости. Судя по гладкости озёрного льда, ветра нечасто тревожили воду. Или же они и послужили мастерами полировки, хотя кромка бора не выглядела подвергнувшейся тому же воздействию. Удивительно…