— Что-то есть в этом, да, — спокойно согласился Император. — Имена Твердынь, символы Крепостей. Волки Альдераса в Чёрной Игле, Дракон Доантара в Клыке, Змея Го́артара в Бездонном Пике, Крылатые Кони Прозерпины в Искре Небес и, наконец, Сова Синтары, здесь, в Ледяном Пике. Как раз о богине этой башни и хочу поговорить.

«Ну-ка, ну-ка», — мысленно усмехнулся я, опираясь спиной о колонну.

— Ты хорошо знаешь одну легенду, касающуюся Синтары и Ледяного Пика?

— Смотря какую, — прыснула от смеха княжна.

— Ну, самую «холодную». Как думаешь, к кому из братьев Синтара благосклоннее всего? — Император усмехнулся. — Когда-то здесь цвели луга и было так же тепло, как и в Клыке. Отчего пришёл мороз? Может, божественный Виндтар приревновал, а, может, и Джуиса прогневалась, но лёд сковал просторы вокруг Твердыни и её саму. Может, Жизнь вовсе покинула бы эти места, если бы на выручку своей милой не пришел Доантар.

— «…и поцелуи его не коснулись льда, но согрели землю, и воды под ней впитали его тоску и стали подобны пламени». Да, я хорошо знаю эту легенду.

«Легенду?» — у меня подвело живот. Может, оттого, что предпочёл не завтракать, а, может оттого, что Император подвёл разговор к мучащему меня вопросу. Легенду! Всё бы не было так жутко, если бы не было так просто и смешно! Зачем, зачем мне позволили это услышать? Не поверю, ни за что не поверю, что сказано это было просто так!

— В легенде той своя наука. Мы говорили с тобой о силе, и о силе эмоций. Если вглядываться глубже, со стороны магии, то нет позитивных или негативных эмоций. Все они на самом деле сила, и лишь мы окрашиваем их в разные цвета, чтобы различать, — наставлял Повелитель, задумчиво растягивая слова.

— У Богов немало своих сил, посему и действия их не похожи на наши по могуществу, — возразила девушка и не подумав даже о том, что говорит с Императором.

— Немало, верно, да только ты подумай. Была ли храбрость без отчаяния или страха потери? А тоска без сильного влечения? Разные, как нам могут казаться, силы из одной становятся другой. Отчего же магии не менять свой оттенок? — усмехнулся Повелитель. — Так что, давай, сделай это! Дай своей магии новую форму! Не меняй цели, меняй подход к ней!

— Ладно, — не без радости в голосе протянула княжна.

Девушка поднялась с места и вернулась к ледышке, помялась немного и снова одним касанием ткнула в неё пальцем как и прошлый раз. Я ждал результата, наверное, не меньше Повелителя и княжны Фанориа. Время шло, а ничего не происходило. И первым терпение сдало у девушки. Гневно притопнув ногой, она заворчала.

— Не вышло! — возмутилась княжна. — Да проще укусить себя за ухо, чем как-то иначе разрушить это!

Знакомое выражение и милая ярость хрупкой девицы окончательно меня развеселили. Пальцы почти прилипли к замёрзшей чаше, но от взорвавшейся искры веселья я рассмеялся и тем самым выдал себя. Девушка напряглась и отступила назад. Лицо её вытянулось от удивления, впрочем, стояла она на одном месте недолго. Сорвалась с места, как только пришла в себя, и, промчавшись мимо, с гулким эхом шагов пропала в ближайшем коридоре.

— Жаль, что тебе не говорили, что подслушивать нехорошо, — Император лениво поднялся со скамьи и обернулся ко мне. — А ты не только подслушивал, но и подглядывал.

— Не каждый день у меня чай замерзает прямо в стакане!

Я отсалютовал чашей, решив напоследок ещё пошутить, как вдруг посудина до боли обожгла руку, да так неожиданно, что я с оханьем выронил её. На пол ни капли не пролилось. Скорее — рассыпалось, листья, которые мне заварили. Лёд не растаял, он попросту испарился! Император, раз глянув на меня, расхохотался, пока я осматривал ладонь в поисках ожога.

— Почти научил! — подмигнув мне, усмехнулся Повелитель. — Осталось лишь привить ей усидчивость. Справишься хотя бы с этим, Ралтэфар?

— Вас слушаются лучше, Повелитель, — кожа покраснела, на месте красноты больно кусало.

— Не успею. Хочу до ночи выехать в Столицу, — Император за миг стал серьёзным и спокойным. — Мне напомнили, что я почти забыл о своей семье. Когда-нибудь близкие мне это перестанут прощать. Я выбрал свою долю, но мне нравится быть сразу и мужем, и Властителем нелиев. Не даёт расслабляться.

«Не сомневаюсь», — пальцы болели, а затылок царапала магия. Искать источник не пришлось, я и так заметил, что глыба, на которой практиковалась княжна, испарялась прямо на глазах без следа.

— Да, княжну стоит передать учителю посильнее. Кайнуа ей уже не помощник, — я подул на ладонь. Магия отозвалась быстро, сотворив стержень льда.

— Обязательно подыщи ей хорошего учителя. И себе тоже, — новые фразы пронизывали невидимыми иглами от макушки до пят.

— Будут ещё приказы? — полушёпотом спросил я, радуясь целительной прохладе наколдованной ледышки.

— Будут, — созданное миг назад напряжение ослабло. Подошедший ближе Император с беспокойством изучал дверь на террасу. — Подыщи томик уровня Золотого Замка, только без самого запора. Подложи его как-нибудь Фанориа и понаблюдай за эффектом. И не забудь сообщить! Я же ждать буду!

Как и рассчитал, Повелитель отбыл в тот же день. Я чуть ли не в ладоши хлопал от такой радости и облегчения, хоть мне и не стоило так рано забываться. Впереди ждало немало дел, и к ним стоило приступить чем скорее, тем лучше. Что, впрочем, я и поторопился сделать.

В принципе, дни вернулись в своё обычное русло, если не брать в расчёт того, что в окружении появилась княжна из рода Дранор. Ну, как «появилась»? Просто продолжала жить в усадьбе, иногда попадалась на глаза и тогда мы оба отдавали честь этикету, обмениваясь короткими приветствиями, чтобы каждый после ушёл в свой угол. Совсем как Фарэм, что продолжал сердиться и вместо слов приветствий только хмуро кивал. Пусть то же приветствие, дерзкое, но и его он соблюдал. Может показаться, что я вовсе оставил в стороне своё попечительство над юными Ярчайшими, но я продолжал из дальнего укрытия наблюдать за ними с тем же усердием, с каким следил за княжеством. И происходящее между ребятами ежедневно огорчало меня, чуть не входя в стабильный график.

Мир не брал ни княжну, ни кронкнязя. Они нечасто пересекались, а если это и происходило, то спокойствие занимало рядом с ними местечко совсем ненадолго. Как я позже узнал — естественно, не от самого Фануиурэма, а от прижатого к стенке Хаида, — Фарэму очень не понравилась уступка девушки и её принятие княжеского перстня. Видите ли, ослушалась его! Девушка в свою очередь не отвечала грубостью на грубость, предпочитая отсиживаться за учёбой, и потому почти не покидала чертогов Магической Башни. Ну, разве что для того, чтобы отдохнуть и отужинать в княжеской усадьбе.

Я не мешал. Рано или поздно мой воспитанник сошёлся бы на моей правоте, я в это верил и этим себя успокаивал. А ещё мне не настолько были важны взаимоотношения нового поколения, как творящееся в Ледяном Пике. Сердце Твердыни откликнулось на мой клич и от его ответа нездоровилось юным магам. Сначала — самым младшим, живущим даже в городе, после — тем, что были посильнее. Хворь отражалась в слабости тела и сонливости, но оставляла свою жертву так же неожиданно, как и приходила. Вину Сердца я почувствовал, как только пришли вести из лечебницы и прибыл туда сам. Колдовская аура висела над всеми «заболевшими», как запах гари, въевшийся в волосы и кожу. Лёгкий, который могут почуять лишь самые чуткие. Педагогам Башни я поведал о происходящем, и они стали моими дополнительными глазами, следящими за учениками-чародеями.

Не прошло Сердце мимо и педагогов. Тем досталось гораздо больше, хоть и несколько позже остальных. Недуг изводил их мышцы болью, терзал тревожными сновидениями. У меня даже возникло чувство, что мой незримый помощник решил пройтись по всем магам и пробовал каждого на вкус, искал именно то, о чём я его попросил буквально. Стало немного боязно — если уж сильные маги так мучаются, то что будет с Фарэмом и Фанориа? Стоя на страже, зная первые симптомы, Тени перво-наперво помогут. Травы и запах масел ослабят страдания. Что Фануиурэм, что его княжна, просто выпадут из жизни на пару-тройку дней, а после вернутся к хлопотам как ни в чём ни бывало.