Расслабившись со вздохом, я склонилась к юноше и положила голову ему на плечо. Его вдох защекотал мне макушку.

— Если бы знал…

Фануиурэм хранил иной запах, запах тепла. Был магом льда, но нёс жар, поддавался эмоциям, но советовался с ними. Я слышала, как бьётся его сердце. Гулко, сильно, как барабан, зовущий в самое пекло битвы. Сжав кулак, я легонько ткнула им в грудь юноши.

— Здесь ты горячий! Ты — Огонь, горишь назло холоду всего Пика. А он… Как у него вообще там же хоть что-то смеет биться? Лёд был бурлящей водой, а там — камень! Речная галька, которой только и осталось, что рассыпаться песком!

От раздражения на Ралтэфара я бы, наверное, намного сильней ударила бы Фарэма. Он вовремя перехватил руку и, сжав кулак в ладони, поднёс к своим губам. Я так удивилась, что не сопротивлялась, да и не приносили его слова ни боли, ни тоски.

— Боги сохранили вас такими, какими вы стали и позволили именно таким вам встретиться. Не зная Ярчайшего, не гневись на него за то, что не можешь понять. И ему стоит попытаться осознать, что он судит о тебе, тебя самой не зная, — Фарэм отнял мою руку от лица и с улыбкой стал её разглядывать. — Не задумываясь о судьбе, его сердце нарекли каменным вместе с его хозяином, и он, позволив решить за себя, подтверждает своё имя. Мне не понять твоего горя так, как его видишь ты. Однако, кое-что я могу сделать. Могу разделить с тобой твою боль, выпить за тебя хотя бы часть, если позволишь.

— Позволяя принять место рядом с тобой, мне кажется, я занимаю чужое место, — мерный говор утешил меня. Ответно сжав руку Фарэму, я забрала ладонь. — Прости.

— Я не тороплю тебя. Твои чувства сейчас сильнее разумности, — усталый взгляд кронкнязь перевёл на огонь в очаге. — Прислушайся только к моим словам. Не бросайся поступками. Даже будучи мелкими и внешне ничтожными, они могут решить чью-то чужую судьбу.

На его просьбу я лишь кивнула. Я осознавала, что многие пылающие чувства со временем блекнут, важное отходит на второй план. Многое, но не Зов. Боги лишили его срока давности, его сила росла всё больше с каждой новой жизнью. Однако, решимость Ярчайшего не брала это в расчёт.

Возвращение в княжескую усадьбу виднелось для меня одним — начало отсчёта времени для провозглашения окончательного решения. Именно так, я должна была решить как мне поступать, забыв совсем о том, что меня накрепко заперли в определённые рамки, лишив выбора как такового. А мне ещё никто не верил! Вот же смех сквозь слёзы! Обещали не обманывать, уверяли, что не будут неволить! А что получается? В точности, да наоборот!

Я старалась не торопиться, успокоиться, прислушаться к окружению и миру вокруг меня. Сестра-Наставница не наведывалась ко мне, а идти в храм Ледяной Столицы, чтобы обратиться к ней наверняка… Вместо же молитв просто гуляла по городу в сопровождении Фаненисы, бесцельно заглядывала в разные магазинчики, сидела у ледяных фонтанчиков и приглядывалась к прятавшейся в чертах строений старине. И тосковала без видимой причины.

Запрячь я свой Зов за печать, многого бы не изменилось. Рано или поздно от блокировки не останется и следа. Моя тоска по Ярчайшему сведёт тогда Фарэма с ума. Без того неспокойную жизнь друга, а после — мужа, — я превращу в полосу тоски и боли. Он не достоин такого обращения. Ралтэфар прогоняет, и убеждать его действиями по совету дядюшки и тётушки, я не представляла как. Как, когда тебя избегают, словно пожар? Может, одну попытку мне успеют дать, но, если я не попаду точно в цель, последующие предотвратят.

Ответов на вопрос «почему?» Ярчайший не собирался давать. Жадно заграбастав свои тайны, он таился и не показывался на глаза сам. Работа и заботы города были ему дороже. Я ревновала и ощущала себя лишней. Как для Фарэма, так и для Ралтэфара. У проблемы было одно зерно — я сама, посему и решение таилось в этом зерне. Я совсем не хотела быть проблемой.

Письмо родителям родилось само собой. Вспомнить его точное содержание мне не под силу, да и примерное — тоже. Я не помню даже настрой письма, но суть описана была — мне выделяют экипаж и наземным путём отправляют в сторону Клыка Дракона по основному тракту. Ниса понесла послание для отправки, а я начала собирать вещи, мало заботясь об аккуратности. Времени и без того прошло немало, появился страх передумать. Передумать, и кинуться в омут с головой, согласиться на любую глупость, лишь бы быть рядом с Ярчайшим хоть как-нибудь. И в то же время наблюдать за ним издалека и продолжать мечтать о несбыточном.

«Только не переступая через Фарэма», — твёрдо решила я, опустошая ящики шкафов и забивая сундук. — «Там, где не могут договориться двое, третьему не стоит вообще существовать».

Не прошло и двух дней с момента отправки моего письма в Клык, как я ожидала окончания последних приготовлений к выезду. Пила с Фарэмом тёплый чай в расписной столовой усадьбы и глохла от общей тишины. Кронкнязь ничем не выражал своего отношения к моему отъезду. Не пытался остановить, но и не советовал ничего напоследок. Просто пил чай и иногда бросал на меня короткие взгляды. Беседы просто не существовало.

Насколько я знала, Ярчайший в это время занимался своими делами в Крепости. Впрочем, как всегда. Мою просьбу о транспорте передала Ниса, и с тех самых пор я перестала считать себя кронкняжной. Кольцо Ярчайшей я всё ещё носила и с нежеланием стянула его с пальца, когда допила свой чай. Стала рассматривать гравировку, но почти сразу приметила в проходе свою бывшую Тень. Фанениса должна была меня предупредить о готовности экипажа.

Пора. Встав, я приблизилась к сидящему за столом Фарэму и положила кольцо на столешницу недалеко от него. Склонила голову, выждала несколько мгновений и выпрямилась.

— Желаю тебе счастья, — шепнула я нелию и, на ходу коснувшись его предплечья, заторопилась к выходу.

Я боялась обернуться, боялась лишний раз вздохнуть. Места, запахи, звуки… Я не так много провела времени в этой усадьбе и этом городе по меркам всей своей жизни, но эта кроха княжества засела во мне настоящей, будто перекроила меня прошлую и всю заштопала своими особыми нитками. Воспоминаниями, которые тянули остаться, привязывали и тихо стонали от невозможности удержать и боязни порваться.

Мои вещи уже погрузили на их место в экипаже, запряженном пофыркивающим тяжеловозом. В тоннеле я пересяду в сани, которые будет тянуть кильруок, и помчусь на запад. Мне обещали охрану в сопровождение, как и то, что с транспортом у меня не будет заминок. Ниса сама доставляла распоряжения, подписанные Ярчайшим с его печатями. Сам князь не удостаивал меня и мимолетной встречей, ведь с тех пор, как я видела его последний раз во владениях Фарэма, он не показывался ни на миг. Лишь в обрывках снов, от радости появления возвращающих меня в горечь реальности.

Дверца экипажа захлопнулась. Отодвинув штору, я коротко взглянула на прекрасное здание и почти сразу одёрнула бархатное полотно. Иэра, призрак усадьбы провожала меня немым взглядом в одном из окон поместья. Даже испугавшись её появления, я мысленно поблагодарила духа за появление. Ралтэфару были важней дела, а мне стоило наконец-то стать взрослой и принять его выбор. Мой он принял бы любой — как отъезд, так и супружество с его наследником, ведь сам его предложил без каких-либо отговорок. Как приказ для одного из своих солдат.

«Нет, милый. Фарэм — это не ты. Пусть он и моложе, и жарче духом. Он — не ты», — я откинулась на спинку сиденья вместе с рывком тронувшейся повозки. Отодвинулась к противоположному окошку, ловя пейзажи улочек. Я уже скучала по ним, будто штора отодвинула меня от места, и я уже была в родном Клыке Дракона. Отвернулась и от этого окна.

Обитые металлом колёса постукивали о камень улицы при езде. Мысли превратились в подобие вязкой жижи, облепившей меня с ног до головы. Тяжело, противно. Я убеждала себя, что это единственно верное из возможных решений. Оно касается только меня и Ралтэфара. Всё верно, всё правильно. Нельзя жалеть, ни о решении, ни себя. Исправлять нечего.