— Постой, а они разве не под водой живут?

— Под водой, но не здесь. В лесу, который за Ольгиной избой, речка течёт — там у них дом, у всех троих. Мы в их дела особо не вмешиваемся: всё ж таки они старше, у них там своё сестринство, а мы так… Хотя, по правилам, Лад над всеми нами главный, конечно.

— Как сложно… — вырвалось у Лизаветы.

— Да это только с виду. На деле же всё как у людей: есть свои князья, есть наместники — водяные, а есть мелкие духи — вроде нас и русалок. Ну, и дальше всё по старшинству. Я вот младшая, поэтому, например, я с тобой и сижу.

Лизавета с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза: то был не первый раз, когда Инга напоминала — составлять общество человеческой гостьи для неё было ужасной морокой и испытанием. Она отказывалась признавать, что за последние дни они неплохо… ну, не сдружились, конечно, но хотя бы поладили.

— Да, когда ты так говоришь, всё вроде яснее становится, — вместо того, чтобы спорить, Лизавета подлила мёду: Инга была падка на доброе слово. — Так как мы до русалок тогда доберёмся? У вас есть какое-то заклинание или…

Она не сразу поняла, что Инга хихикнула — уж больно неожиданным, непривычным был звук. Но стоило приглядеться, увидеть смешинки в её глазах, как стало ясно: Лизавета, сама того не зная, сморозила ужасную глупость.

— Мы не колдуньи, ясно? — снисходительно пояснила Инга. — У нас нет заклинаний, хотя кое-что мы умеем. Но на реку мы не на мётлах летаем, а просто ходим ножками. Тут недалеко.

— Ходим? Но мне же нельзя покидать озеро.

— С чего ты взяла? Можно, конечно!

— Но я же для того, чтобы сюда попасть, чуть не умерла и Навь обманула! Если я отсюда выплыву, мне что же, опять придётся… — Лизавету передёрнула.

— Что? Нет! — Инга покачала головой. — Навь уже приняла тебя, как здешнюю, так что ты запросто можешь уплыть и вернуться. Сама завтра увидишь.

— Погоди, ты сказала — уплыть?

— Ну да. А как ещё ты хочешь выбраться со дна озера?

Что ж, в её словах был резон. А в замысле Лизаветы пробраться в подводное царство находились всё новые и новые прорехи.

— Я… Кхм. А что, если я не умею плавать?

К ужасу Лизаветы, Инга расхохоталась. И это было уже не насмешливое хихиканье, а настоящий гогот, как на цирковом представление. Лизавета поёжилась, представив себя балаганным уродцем.

— Знаешь, ты меня восхищаешь, — Инга утёрла навернувшиеся на глаза слёзы. — Некоторые меня считают безрассудной, но ты… Ты — это нечто.

Получать комплименты от неё, да ещё и такие, было не очень приятно.

— Но хорошо, что предупредила. Буду знать, что тебе нужно будет помочь.

— То есть, ты меня вытащишь?

— Ага. Не волнуйся, всё будет в порядке.

Почему-то после этих слов Лизавета начала беспокоиться особенно сильно.

Выдвинулись прямо с утра, только и успели позавтракать. Инга спешку не объясняла, но Лизавета подозревала — мавка волнуется, боится попасться Ольге на глаза и потому хочет поскорее разделаться с волнительным дельцем. Лизавета могла её понять, она и сама беспокоилась. Правда, больше не из-за того, что их задумку раскроют, а из-за…

— Ты уверена, что сможешь меня вытянуть?

Они замерли у внутренней стены волшебного купола. Она переливалась, словно мыльный пузырь, из-за чего пространство снаружи и впрямь казалось частью какого-то чудесного царства, а не обычным озёрным дном. В преломившемся свете вода загадочно поблёскивала, формы редких рыб искажались, а водоросли извивались так, что, казалось, вот-вот протянут к тебе длинные щупальца.

— Не доверяешь? — Инга оглянулась через плечо, и трудно было вот так сразу сказать: шутит она или обижается.

На всякий случай Лизавета решительно помотала головой.

— Нет, просто… — горло сдавил неприятный спазм. — Не хочу вспоминать о том, каково это — тонуть.

— Я же говорила: ничего подобного не будет. Я сделаю так, что ты сможешь дышать под водой, как в тереме, ты даже не почувствуешь разницы. Ничего страшного не произойдёт.

Тут бы ей впору ободряюще улыбнуться, но Инга излучала скорее раздражение, чем поддержку. Ей явно надоели вновь и вновь повторяющиеся вопросы Лизаветы, которая вроде бы и верила Инге — но словно не до конца. Никогда ведь не знаешь, пойдёт ли что-то не так.

— Ну, ты идёшь? — Инга требовательно протянула ей руку.

Лизавета вздохнула: всё равно у неё не было особого выбора, — и вложила пальцы в тёплую ладонь. Сердце тут же отозвалось тоской — совсем недавно точно так же, под руку с Ладом, она впервые ступала в Навь.

На этот раз было хуже.

Стоило Лизавете пройти сквозь купол, как на её плечи навалилась толща воды. Ей показалось, что не озеро — целый океан вознамерился погрести её на дне. Руки не двигались, ноги беспомощно дёргались, лишившиеся привычной опорой. Коварная вода подхватила девушку, но не для того, чтобы вынести на поверхность, а чтобы закружить, запутать, заставить потеряться между землёю и небом. Мгновение, и Лизавета уже не понимала, где находится: всё вокруг смешалось в единое тёмное марево, и даже светлый силуэт Инги мелькнул и исчез в этом мраке.

«Обманула», — с сожалением подумала Лизавета, и на глаза её навернулись слёзы. Она не знала, почему плачет: от собственной беспомощности, от стыда за совершённую глупость или от боли, которая уже медленно подступала к груди. Лизавета чувствовала — ещё чуть-чуть, и её придётся вдохнуть, дать воде пробраться внутрь и окончательно её…

Жадный вдох. Лизавета схватилась за горло, словно хотела руками его остановит, но застыла — вместо воды, в грудь хлынул желанный воздух. Она моргнула раз, другой, вновь обретая возможность ориентироваться в пространстве. Встретилась взглядом с зависшей в воде, скрестившей руки на груди Инге: всем своим видом она говорила, мол, выкуси, я свои обещания исполняю. Лизавета подняла руку к лицу, но не смогла к нему прикоснуться. Кончики пальцев задели переливчатый шар, отрезавший её голову от воды — по виду такой же, как купол, раскинувшийся над теремом.

— Как ты?.. — начала было она, но Инга покачала головой.

Она показала на уши, давая понять, что не слышит и слова, а затем ткнула пальцем наверх. Лизавета задрала голову — с её точки зрения, над ними была такая же темнота, как слева, справа и под ногами. Но Инга выглядела уверено, так что пришлось поверить: там, в вышине, ждёт обыденный мир.

Вновь взяв её под руку, на этот раз крепче, чем в первый, Инга мягко оттолкнулась от земли. Тело Лизаветы, словно ставшее невесомым, послушно потянулось следом — ей не потребовалось ни двигаться, ни думать, просто отдаться во власть стихии, которую сейчас выражала Инга. Глядя на неё снизу вверх, стремительно рассекающую воду, Лизавета впервые почувствовала, что рядом с ней не сварливая девчонка, а законная обитательница Нави. Потому что в размытом девичьем силуэте, объятом эфемерно тонкой тканью, не было ничего человеческого.

Наконец, над головою забрезжил свет. Лучи солнца запутались в волосах Инги, из-за чего казалось, что вся она светится изнутри. А вскоре засветилось всё вокруг — свет заиграл в воде, заставляя её переливаться, искрить, превращая серую мглу в сверкающую голубизну.

Громкий всплеск — и Лизавета выбралась на свободу.

Её сразу же ослепило солнце, оглушили звуки надземной жизни. До сих пор Лизавета не обращала внимания, но под водой царила гнетущая тишина: там не шумела листва, не пели птицы, не доносились голоса переругивающихся крестьян, не плескалась вода. Здесь же было всё это, и даже больше — от неожиданности Лизавета растерялась от обилия шорохов, хруста, скрипов, чириканья, кваканья…

— Скучала? — голос Инги тоже был тут как тут.

— О, да! — вырвалось у Лизаветы, и лишь тогда она поняла: это правда.

Ей не хватало тепла солнца, яркой зеленью, мягкого песка под ногами. Стянув туфли, Лизавета зарылась в него пальцами ног и ощутила заигравшую на губах улыбку. Которая, впрочем, быстро сползла, когда всколыхнулся пробирающий до костей ветерок.