Получив ответное «Да!», вошёл и, глубоко склонив голову в приветствие, сказал:
– Рад видеть тебя, Онн.
– Рад видеть тебя, Таор, – спокойно ответил тот. – Буду краток: сегодня до обеда тебе поручается проверка и контроль всех постов стражи Дворца и прилегающих территорий, после, ввиду сложившихся обстоятельств, ты свободен для личной подготовки к приёму. Отчёт о проверке должен быть сдан после обеда. Вопросы?
– Никак нет, – вытягиваюсь во фрунт.
– Исполняй, – приказывает он.
– Есть, – молодцевато гаркаю я и в прощальном кивке замечаю искорки смеха в глазах главы Внутренней Стражи, чьё лицо было всё так же неподвижно и, кажется, лишено эмоций.
«Вот он – практический ответ на вечный вопрос: кто усторожит сторожей? – размышлял я, в приличествующем заданию темпе обходя посты один за другим. – Но какова же ирония: я, наполовину потомок Бездны, проверяю стражей, расставленных по всем стратегически важным местам именно на случай её, Бездны этой, прорыва».
Коридор за тоннелем, залу за залой, лестницу за переходом я проверил весь Дворец Владыки и каждого стража. И нигде не встретил не то что нарушения, но даже малейшего отклонения. Разве что юный Ин на посту у дворцовой кухни излишне сильно принюхивался и бурчал желудком. Ну оно и не мудрено: мастер-повар Илл, как всегда, был в ударе, и ароматы разносились самые чарующие.
Немного ускорившись благодаря мыслям о скором обеде, я завершил обход и вернулся на этаж Стражи, решив сначала составить отчёт и сдать его: благо писанины предвиделось до смешного мало. С тем и пожаловал в зал Тихой Работы и занял один из свободных столов.
Ужав все результаты проверки до строго формализированного смысла, получил полдесятка строк, богатых на «невыявлено», «незафиксировано» и «незамечено». Сдав быстро написанный опус в секретариат, я покинул обитель Закона и Порядка.
«Орднунг, как есть он! – со смесью восхищения и гордости думал я, вновь меряя лёгким шагом переходы до Дворца Детей Владыки. – Всё точно и чётко, всё общество работает, как единый механизм, созданный виртуозом и отлаженный гениями. И даже непредсказуемые события не вносят хаоса в строгую размеренность Подземья, но лишь вызывают закономерные ответные действия максимально разумного характера».
Добравшись до собственных покоев и наскоро освежившись, я привычно обнаружил на столе обед на одну персону.
Непривычным и едва знакомым был его состав: небольшое блюдо с явно отварным мясом, рубленым большими кусками, глубокая миска с густым бульоном, полным лепестков теста и кусочков мяса поменьше, и ещё одно блюдо несло на себе пару пучков дразняще пахнущих, хрустких даже на вид стеблей трав, перемежаемых горстями свежих ягод, среди которых я неожиданно узнал го́ринку. Венчал стол изрядных размеров чайник, исходивший тонким и незнакомым ароматом.
Не медля ни секунды, приступил к трапезе, попутно анализируя: «Вот и дух Вольной Степи проявился в Тени Великих Гор. Явно кухня разумных, ведущих кочевой образ жизни: жирное мясо из собственного стада, быстрый и простой суп и дикорастущие, собранные окрест. Сытно и здорово. Видимо, посольство Хуух-Дууд Салхинов уже прибыло во Дворец, и было решено продемонстрировать гостеприимство их традиционным обедом. Ну а Илл вновь показал, что для него нет ничего невозможного, да ещё и совершил крайне разумный ход, послав блюда к столам будущих участников приёма, настраивая оных тем самым на нужный лад».
Расправившись с изобилием, уютной сытостью растекавшимся по телу, и допивая терпкий чай непривычного вкуса, что невероятно гармонировал с прочей едой, я продолжал несколько лениво размышлять: «Хорошо, что обед был таков. Ведь на приёмах еды или напитков не подают: Дворец Владыки – не столовая. А принятие посольства, как мне помниться из томов церемониала, не самая короткая процедура. Да ещё и не стоит забывать о вполне вероятной велеречивости Детей Ветра – такой народ наверняка любит поговорить, особенно по столь торжественному случаю. Тем паче, что два наследника Вождей Золотой Кошмы будут свататься к Эне. Тут уж и до утра говорить можно. Ох, дай Тьма терпения ничего не учудить!»
Тихо усмехнувшись своим мыслям, встал из-за обеденного стола и перешёл к рабочему: как раз можно посвятить оставшееся до приёма время чтению – освежу в памяти ключевое о принятом, допустимом и неупоминаемом в общении с салхинами, чтоб не отжечь чего без умысла.
«Вот, например, – читал я свои же летящие строки, – нельзя спрашивать, кто главнее в паре близнецов – верх бескультурья, ведь даже младенец-салхин в курсе, что, появляясь одновременно на просторе Вольной Степи, братья абсолютно равны и в глазах родителей, и перед всем народом».
Так минул час с небольшим. У шкафа я переоделся в парадный камзол с короткими полами, мало отличимый от обычного облачения стражи. Разве что узкие полосы гибкого металла, защищающим корсетом облегающие торс, были под верхним слоем искристо-обсидиановой гладкой ткани, тонко изукрашенной багряной и карминовой вышивкой.
Бросив взгляд в зеркало напротив и убедившись в полном соответствии облика предписаниям и необходимостям, я микроскопическим волевым усилием погасил все светильники и был таков.
За два с половиной десятка минут стремительный шаг принёс меня в Малый Зал Приёмов, являющий собой увеличенную всего раз в пять копию кабинета Владыки: слегка вытянутое от главных дверей прямоугольное помещение завершалось эркером, несущим в себе ещё более подавляющий своей масштабностью, искусностью и подробной тщательностью витраж – карту Подземья и Тени Великих Гор. Лучи начавшего клониться к закату солнца справа наискосок подсвечивали единственный предмет интерьера: каменный Престол Подземья, высеченный из цельного куска обсидиана, покрытый тончайшей резьбой многочисленных заклинаний и возвышающийся на трехступенчатом подиуме ровно в центре полукруглой части зала. Будто бы небрежно наброшенная на троне лежала кипенно-белая шкура снежного люта, побеждённого отцом единолично ещё три столетия назад.
Как и прочие тёмные, с приличествующей неспешностью заполнявшие зал, я вошёл через боковые двери слева от витража и сразу же занял предписанное церемониалом место – на второй ступени возвышения, справа от пока ещё пустующего Престола.
Наблюдая за главенствующими представителями Великих Домов Подземья, чинно раскланивающимися друг с другом – и со мной – и занимающими положенные места, я кивал в ответ и, не вслушиваясь в тишайшие речи, размышлял в ожидании: «Идеально, как по мне! Встретились, объявили важное, обговорили необходимое и разошлись. Никаких тебе танцев на три часа и фуршета стоимостью в полугодовой бюджет деревни».
Уловив абсолютную тишину, как по волшебству разлившуюся в воздухе, заметил отворившуюся дверь справа от витража и появившихся близнецов, идущих бок о бок. В секунду преодолев незначительное расстояние, они замерли на верхней ступени возвышения, Эн справа от трона, Эна – слева. Я и собравшиеся склонились в приветствии.
Подняв голову после одновременного кивка в ответ, я краем глаза окинул брата и сестру, отличающихся сегодня не только фигурами, но и одеждами. И если на Эне был вполне привычный парадный мундир с антрацитовой вышивкой заклинательной вязи, то Эна щеголяла в долгополом камзоле, превосходно подчёркивающем грацию и идеальные формы юной принцессы.
Близнецы замерли, тишина сгустилась до абсолюта, воздух едва заметно колыхнулся, и перед Престолом возвысился Владыка Подземья и Тени Великих Гор.
Все присутствующие одномоментно склонились, а Эрр Первый промолвил:
– Рад видеть вас, Дети Тьмы.
– Рады видеть тебя, о Владыка! – грянул хор тёмных во главе с близнецами и мной.
Стоило отцу занять монаршее кресло, неуловимым движением закинув косу за спинку, как раздался троекратный стук в главные двери зала.
– Да! – провозгласил Эрр Первый.
Створки распахнулись, и в зал прошли восемь разумных, шествующих в неторопливой важности. Были они высоки, смуглы и тёмноволосы, а чуть раскосые глаза с искусно скрываемым любопытством изучали обстановку. Как и ожидалось, прибыли четыре пары близнецов из Клана Золотой Кошмы, о чём ясно говорили богато расшитые золотом по небесно-голубому халаты-дэгэлы с однотипными узорами и широкие золотые же обручи, охватывающие лбы идущих впереди братьев.
