Серьезно?

Я только что помахала ему рукой?

Пока я с ним разговаривала?

Боже…

— Привет, Шэннон, — ухмылка, которую он показывал, превратилась в широкую, идеально прямую, жемчужно-белую улыбку.

О, крекеры…

— Ну, со мной все хорошо, — сказала я немного напряженным тоном. — И ты хорошо. Итак, все… хорошо.

— Это хорошо, — ответил он, подергивая губами.

— Да, все хорошо, — ответила я, съежившись от своей неловкости.

— Хорошо, — Джонни ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз.

Униженная, я посмотрела на его лицо, а затем быстро отвела взгляд, стараясь никогда больше не произносить слово «хорошо».

— Я смотрела ваш матч, — выпалила я вместо этого. — Поздравляю.

О да, Шэннон, потому что это намного лучше.

Ты должна был придерживаться хорошего, идиотка!

— Я знаю, — ответил Джонни с легкой улыбкой. — Я видел тебя.

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, что угодно, чтобы спасти себя, но вместо этого ничего не произнесла и беспомощно пожала плечами.

— Ты получила мою записку? — спросил Джонни, к счастью, избавив меня от попыток составить связное предложение.

— Да, и я хотела поблагодарить тебя за деньги, — сказала я ему тихим голосом. — Я просто не знала, должна ли я…

— Не беспокойся об этом, — прервал он с улыбкой. — Я не ожидал благодарности.

— Между прочим, это уже слишком, — быстро добавила я, заправляя волосы за ухо. — Моя мама купила новую юбку за тридцать евро.

— Надеюсь, она купила тебе те колготки, которые ты хотела, — возразил он с понимающей усмешкой.

О, боже милостивый.

Улыбка этого парня была чем-то другим…

— Э — э, да, — я густо покраснела. — Они стоили всего лишь пять евро. — Засунув руки в карманы пальто, я посмотрела на свои туфли, сделала прерывистый вдох, а затем снова посмотрела на него. — Я могу вернуть тебе все остальное…

— Ни за что, — быстро отмахнулся Джонни, вытирая пятнышко грязи со щеки. — Оставь это себе.

— Оставить? — Я тупо уставилась на него. — Ты не хочешь вернуть шестьдесят пять евро?

— Я причинил тебе боль, — ответил он, его пронзительные голубые глаза встретились с моими. — Я облажался. Ты ничего мне не вернешь.

О, слава богу, потому что мои родители никогда не вернут мне деньги.

— Ты уверен? — прохрипела я.

— Да, конечно, как голова? — кивнул Джонни.

— Уже все в порядке, — я улыбнулась ему.

— Ты уверена? — спросил он, ухмыляясь. — Никаких остаточных повреждений, которые могли бы доставить мне неприятности? Мне не нужно вызывать адвокатов, не так ли?

— Ч — что? — я разинула рот, — Нет, нет. Я в порядке. Я бы никогда не подала на тебя в суд…

— Я подтруниваю над тобой, Шэннон, — усмехнулся Джонни, покачав головой, — Я действительно рад, что с тобой все в порядке.

— О, хорошо, — я покраснела. — Спасибо.

— Джонни! — раздался громкий мужской голос, отвлекая нас обоих.

Я повернула голову и увидел дородного мужчину, неторопливо приближающегося к нам с впечатляюще выглядящей камерой, привязанной к его шее.

— Дай нам картинку для газеты, ладно, сынок?

Я была уверена, что услышала, как Джонни пробормотал себе под нос слова «отвали», но он повернулся к фотографу и вежливо кивнул ему. — Нет проблем.

— Ты молодец, — похвалил фотограф и направил камеру на Джонни, но остановился и повернулся ко мне. — Отойди с дороги, хорошо, милая?

— О, точно, извините! — Я пискнула и попятилась, чтобы уйти с линии объектива.

— Мы разговаривали, — выпалил Джонни. Он бросил уничтожающий взгляд на фотографа, а затем подошел прямо ко мне.

— Улыбнись, — тихо проинструктировал он, притянув меня к себе и положив свою огромную грязную руку мне на бедро.

— А? — Ошеломленная, я уставилась на него.

— Улыбнись, — спокойно повторил Джонни, беря меня под мышку.

Измотанная, я повернулась лицом к фотографу и сделала именно то, что сказал мне Джонни.

Я засияла

Фотограф выгнул бровь и бросил на меня любопытный взгляд, но быстро поспешил сделать то, что казалось миллионом снимков.

Вспышки, исходящие от его камеры, были ослепляющими, и когда к ним присоединились еще много вспышек от других фотографов, я начал дрожать от беспокойства.

Что, черт возьми, происходит?

— Хорошо, этого достаточно, — заявил Джонни, подняв руку и отпустив мое бедро. — Спасибо, что пришли сегодня. Ценю Вашу поддержку.

— Джонни, Джонни? — позвала одна из женщин, толпившихся вокруг нас. — Какие у вас отношения?

— Личные, — хладнокровно парировал Джонни.

— Как тебя зовут, милая? — спросил оригинальный фотограф, вытаскивая ручку из кармана пальто.

Дрожа, я просто стояла там, чувствуя себя болваном, чувствуя на своем лице миллион пар любопытных глаз.

— Шэннон Линч, — заявил Джонни с коротким кивком, а затем, игнорируя полдюжины фотографов, наблюдающих за нами, он снова обратил свое внимание на меня. — Ты придешь на вечеринку после школы?

— Что они делают? — Неуверенно спросила я, не в силах сосредоточиться на том, что он только что сказал, потому что была слишком занята, наблюдая за фотографом, который что-то писал на тыльной стороне ладони, и несколькими другими репортерами, прячущимися поблизости.

— Не обращай на них внимания, — сказал Джонни, покачав головой. — Они уйдут.

— Они наблюдают за тобой, — прошептала я. — И я думаю, что они наблюдают за мной?

Издав разочарованный рык, Джонни обернулся.

— Я в школе, — заявил он резким тоном. — На территории школы. С несовершеннолетей.

К счастью, это, похоже, сработало, потому что они медленно разошлись.

— Это было так странно, — выдавила я, когда Джонни снова повернулся ко мне.

Он с любопытством посмотрел на меня.

— Тебе не нравятся такие вещи?

— Это было ужасно, — выдавила я. — Все это внимание из-за глупой игры.

Джонни бросил на меня еще один любопытный взгляд. Я уставилась на него, чувствуя себя совершенно сбитой с толку.

— Итак, ты идешь? — Спросил Джонни.

Когда я продолжала тупо смотреть на него, он уточнил.

— На вечеринку. Мама Хьюи устраивает угощение для команды у них дома.

— Я?

— Да, ты, — ответил он, бросив на меня странный взгляд.

Мое сердцебиение увеличилось до опасного уровня, когда я смотрела на этого красивого мальчика, который приглашал меня на вечеринку.

Подождите, он спрашивал меня или приглашал?

О боже, я не знала.

Нахмурившись, Джонни добавил:

— Ты дружишь с его сестрой, Клэр, не так ли?

— О, — я энергично покачала головой. — О, ах, нет. Я имею в виду, да, я дружу с Клэр, но я не пойду на вечеринку.

— Как так получилось? — он выгнул бровь.

— Потому что мне не разрешено никуда ходить… — Я резко остановилась и быстро перевела свои слова в более безопасное русло. — Я должна помогать своей маме по вечерам.

— Она беременна, — заявил он задумчивым тоном.

— Да, — ответила я, а затем, поскольку я была лгунишкой, делающей ситуацию неудобной, я добавила, — Она должна родить в августе.

— Поздравляю? — предложил Джонни, неловко переминаясь.

Отличная работа, Шэннон, мысленно прошипела я.

— Спасибо, — ответила я, ерзая на месте.

— Ты уверена, что не хочешь пойти? — он спросил еще раз. — Я не буду пить, чтобы отвезти тебя домой, когда ты захочешь…

— Кэп, — крикнул один из его товарищей по команде. — Тащи свою задницу сюда, парень, и подними этот гребаный кубок.

— Я, блядь, говорю здесь, Пирс, — огрызнулся Джонни, оборачиваясь, чтобы посмотреть на того, кто его звал. — Дай мне минутку, черт возьми.

— Тебя зовут твои друзья, — поспешила сказать я, зная, что мне нужно уйти от этого мальчика, прежде чем я сделаю что-нибудь невероятно глупое, например, приму его приглашение.

Потому что я так сильно хотела.

Я очень, очень хотела.

И если я останусь здесь и продолжу смотреть на него, я знала, что так и произойдет.