Тем не менее Аэтель решила не избегать его. Глубоко вздохнув, девушка приблизилась к двери и подняла руку собираясь постучать, когда та сама распахнулась. Мужчина инстинктивно отстранился назад. Но быстро оценил ситуацию, вопросительно посмотрел на неё.

— Я… Ужин готов, — пробормотала она. — Хотела спросить, ты присоединишься?

Он скинул верхнюю одежду, оставшись в черной водолазке и джинсах.

— Да.

Коротко. Чётко.

Словно они чужие друг другу. Страж и его подопечная.

Аэтель смотрела на него и не могла понять, о чем он думал, что чувствовал. Как много изменили прошедшие месяцы.

Мужчина насмешливо изогнул бровь:

— Ужин?

И девушка поняла, что слишком долго пялилась на него, не давая выйти их комнаты. Кровь прилила к щекам, горяча их. Она опустила взгляд и поспешила отстраниться.

В молчании Дорика поставила тарелки на небольшой стол. Себастьян не произносил ни слова, дождался, когда она сядет напротив, и взял в руки ложку.

Тишина нервировала.

Девушка ожидала что он что-то скажет, спросит. Но он молчал. Не возмущался. Аппетит пропал стоило ей лишь приступить к еде. Аэтель вяло ковыряла в тарелке ложкой, не зная с чего начать разговор. Какими словами объяснить. Возможно, начни он что-то спрашивать, и она смогла бы всё рассказать. Но он сосредоточенно поглощал пищу, словно сутки не ел.

В голове появлялась картина, которую девушка боялась — она с ребенком ждёт, когда Себастьян вернется с очередного задания. Только он приезжал не к ней. Аэтель со стороны наблюдала, как он проводил время со своим сыном или дочерью. А потом вновь уезжал, ничего ей не объясняя — она лишь женщина, родившая от него.

А потом он может приехать не один. И захочет забрать своего ребенка, чтобы его воспитывала жена. В его доме.

— Ешь.

Аэтель вздрогнула от резкого приказа. Подняла взгляд от тарелки. Себастьян сердито смотрел на неё своими синими глазами. И она подчинилась, без энтузиазма осилив лишь пол порции под его неотступным взглядом. У неё даже не возникло мысли возразить, ведь этого молчаливого человека она не узнавала.

— Ты всегда так мало ешь? — он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.

— Я не голодаю, — с ноткой возмущения отозвалась она, положив ложку.

Не выдержав его пристального взгляда, встала и собрала тарелки со стола, поставила их у раковины. Аэтель начинала нервничать. Никогда Себастьян не смотрел на неё так холодно. Так отстраненно, словно чужой.

Но чего она ожидала после того, что сделала?

Стараясь скрыть своё состояние, девушка начала мыть посуду. Скрипнул стул. Мужчина поднялся и вышел из дома в одном свитере.

Что происходит? Почему он ничего не говорит? Почему не ругается? Ни о чем её не спрашивает? По его первой реакции она поняла, что Себастьян ничего не знал, когда приехал. Это не удивляло Аэтель. Удивляло отсутствие интереса. Ему всё равно?

А может мужчина решил, что это не его ребенок?

Девушка выключила воду. Поставила тарелку на сушку. Может, он решил, что к её положению причастен Лекс? Она раньше не обращала внимания на то, что о них говорили в Болдизаре. Может, Себастьян придал этому большее значение, чем следовало?

Но в глубине души она понимала, что это не так.

Дорика налила себе чай. Заварила кофе, поставила чашку на стол. Она чувствовала, как устала за день. Но знала, что уснет с трудом. Аэтель прислонилась к раковине — садиться за пустой стол не хотелось.

Вернулся Себастьян, принося в дом прохладу вечера и лёгкий запах сигарет. Он помедлил, подходя ближе. Наверное, не ожидал её увидеть, думая, что девушка воспользуется случаем и скроется в свой спальне. Так она делала раньше.

Он потёр ладони друг о друга разгоняя кровь. Аэтель знала, что к вечеру на улице заметно холодало. Подошёл к столу и, не садясь, взял в руки чашку с ароматным напитком.

— Спасибо.

Девушка молча кивнула. В несколько неторопливых глотков опустошив содержимое, Себастьян поставил чашку на стол. Положил руки на спинку стула и посмотрел на неё. Взгляд был тяжёл.

— Почему ты не сказала о ребёнке?

Чашка звякнула о блюдце. Девушка отвернулась к шкафу, поставила фарфор на стол и отодвинула от себя, чувствуя, как задрожали руки.

— Не думала, что это важно, — поворачиваясь к нему, ответила Аэтель.

— Не думала? — пальцы с силой сжали стул. — Считаешь, наличие у меня ребёнка мне не важно?

— Я не думала, что он тебе нужен. — Она обхватила себя руками, борясь с желанием сбежать.

— Почему? — его взгляд выражал неверие. — Неужели, я похож на человека, который бросит своего ребёнка.

— Нет.

— Тогда почему?

— Именно поэтому.

— Объясни.

А теперь предстояло самое сложное. Как объяснить ему всё, не выдавая своих истинных чувств.

— Я не хотела связывать тебя, — она спокойно встретила его возмущенный взгляд. Продолжила, — мы чужие друг другу люди. И, учитывая твоё благородство, ты решишь поступить, как правильно.

— Значит, ты считаешь, заделав девушке ребёнка, я должен вести себя, как ни в чём не бывало?

— В нашем случае, да.

— Думаю, ты осознаешь, что я в корне не соглашусь.

— Поэтому я ничего и не сказала. Ни к чему нам эти жертвы и обязательства.

— Ну извините за мою правильность. А тебе не приходило в голову, что я буду рад ребёнку? И не посчитаю его обузой?

Аэтель тихо вздохнула. Этого-то она и опасалась. Что он захочет найти стандартный выход из ситуации. Но его не было!

— Ты занят работой. У тебя нет времени думать о воспитании малыша. И в итоге всё равно скинешь его на няньку. Проще было бы тебе ничего не знать.

Он молча буравил её взглядом. Произнёс:

— Это подло. Не проще. Тебе самой зачем напоминание обо мне? Ведь ты же сама сказала, что не хочешь иметь со мной ничего общего!

— Ребёнок здесь ни при чём. Он не виноват в том, что между нами ничего не может быть!

— Это ТЫ не хочешь, чтобы между нами что-то было! — со злостью возразил мужчина, начиная ходить туда-сюда у стола. Спокойствие дало трещину.

— Не надо сваливать всё на меня! Это не я говорила, что между нами ничего не может быть и отношения тебе не нужны! Уж прости, я не могу быть Веленой.

Он остановился. Удивленно посмотрел на неё.

— Что за ерунда? Я не говорил подобного. И при чём тут Велена?

Скрывать не имело смысла:

— Я слышала твои слова, когда ты говорил с Максом. Ты сказал, что тебе не нужны такие отношения. И злился, что Макс не снял браслет, чтобы я уехала в Риорику.

— Тогда если ты всё слышала, почему пришла к таким глупым выводам? — недоуменно спросил он. — Ведь я же спрашивал у тебя! И ты категорически отказалась, не желая даже слушать.

— Потому что ты спрашивал это из вежливости. Ты не мог поступить иначе. И я заметила, как ты облегчённо вздохнул, когда я тебе отказала.

— Облегчённо? Да я еле сдерживался, чтобы не связать тебя и никуда не отпускать! С чего ты вообще решила, что я стал бы приглашать тебя в Аламеду, если б на самом деле не хотел этого? Что ты вообще услышала?!

— Что я не Велена, — девушка чувствовала, как защипало глаза. Но она не хотела больше плакать при нём. Чувство ненужности преследовало её стоило вспомнить его слова. И произносить их вслух было ещё тяжелее.

— А дальше?

— Дальше?

— Да. О чём мы говорили потом?

— Я-я не знаю. Я ушла.

— Ушла? — Себастьян посмотрел на неё несколько удивлённо, словно не понимая, почему она так поступила. Покачал головой из стороны в сторону, похоже, приходя к каким-то выводам. Наверняка неверным, подумала Аэтель.

— Господи, Эль! — вдруг воскликнул он, запустил пятерню в волосы, взлохматил. — Если уж подслушиваешь чужие разговоры, будь добра дослушать их до конца!

И вдруг рассмеялся.

С каким-то облегчением. Лёгкостью. Поднял на неё лучистый взгляд и в несколько шагов, обойдя стол, приблизился к ней. Не ожидавшая такой кардинальной перемены, девушка было попятилась назад, но идти было некуда — сзади стоял шкаф и мойка. А мужчина, ещё больше загоняя её в угол, раскинул руки по бокам, не давая уклониться даже в сторону. Сердце забилось от его близости. Но Аэтель не позволила себе расслабиться, сжимая ладошки в кулаки, так чтоб ногти впились в кожу, чуть отрезвляя.