— Издеваешься надо мной? Я стою перед тобой почти голая, а ты хочешь поговорить о моей заплывшей талии?

— Нет. Я вообще говорить не хочу.

Он сократил расстояние в пол шага и подхватил на руки, закидывая ее руку себе на плечо. Девушка, растерявшись, вскрикнула. И он чуть сильнее сжал ее в руках, прижимая к груди. Аэтель прижалась крепче, обнимая за шею.

— Ты и правда потяжелела, — притворно застонал он, направляясь к кровати. Она спрятала лицо у него на шее:

— Перестань меня смущать, пока я не сбежала.

Мужчина опустил ее на постель, навис сверху.

— Я не позволю тебе сбежать.

Он посмотрел на нее, словно собираясь что-то добавить. Но больше ни слова не слетело с его губ. Он наклонился к ней, целуя.

За окном небо начало сереть, предвещая начало нового дня.

Аэтель лежала на боку, глядя в окно, и думала, как быстро эта ночь закончилась. Сил почти не осталось, но спать не хотелось. Себастьян прижимался к ней, уткнувшись головой в грудь. Его рука лежала на ее бедре, иногда поглаживая его. Он спал.

Она в который раз взглянула на уже пожелтевшие гематомы на его теле, с ужасом представляя через что ему пришлось пройти. Теперь девушка понимала, почему Себастьян не позволил ей снять свитер при свете ламп. Она бы ужаснулась увиденной картине. Если до сих пор синяки не сошли с тела, то насколько сильно он был избит? Лекс уверял, что у Себастьяна лишь трещина на ребрах, но сегодня она начала сомневаться в правдивости слов парня. Обычные гематомы проходят примерно за неделю, иногда чуть больше. Но эти до сих пор не прошли. К тому же Бертольт умолчал о ране на бедре — лишь когда Себ разделся, она увидела перебинтованную ногу.

Девушка легонько провела по его голове, запуская пальцы в темные волосы. Смакуя ощущения. Запоминая их.

Себастьян заворочался во сне, потерся щекой о ее живот. Но не проснулся. Несмотря на его браваду вечером, произошедшее в плену давало о себе знать. Организм был все еще ослаблен и, хоть мужчина старался скрыть это, Аэтель видела. Видела, но промолчала, ненавязчиво перехватывая инициативу ночью, стараясь уменьшить нагрузку на его тело. Она надеялась, что своим появлением вчера не сделала Себастьяну хуже.

Пора. Скоро совсем рассветет.

Но она не хотела уходить. Не хотела уезжать. Хотела остаться с ним.

И понимала — медлить уже нельзя. Живот начал расти, теперь с каждой неделей он будет все заметнее. Все то время, что Аэтель говорила себе, что нужно уехать, она медлила. Медлила в надежде, что нужна ему и он скажет об этом. Но его интересовал лишь секс и необременительные отношения. Она не могла заставить полюбить себя. Поэтому не имеет смысла находиться рядом.

Император разрешил ей покинуть Тельнас и она уедет. В далекую и какую-то чужую сейчас Риорику. И когда она перестала воспринимать свою страну, как дом?

Осторожно убрав руку Себастьяна со своего тела, девушка отодвинулась. Сползла с кровати. Мужчина не проснулся. Искать белье Дорика не стала, решив просто накинуть платье. Но, закинув бретельки на плечи, поняла, что не сможет сама его застегнуть. Девушка пыталась изогнуться, но все равно ничего не получалось. Она не хотела выходить в коридор в расстёгнутом на спине платье, хоть и понимала, что стража все равно догадалась, почему она осталась. Но в открытую это демонстрировать девушка стеснялась.

Вчера в спешке она оставила плащ во дворце, с досадой вспомнила Аэтель. Может накинуть на плечи что-то из вещей Себастьяна? Халат? Свитер? Она позаимствует вчерашний свитер. Девушка приблизилась к постели и огляделась, он должен быть где-то здесь. Наклонилась, заглядывая под кровать. Хотя сомневалась, что он там обнаружится, но в фильмах все так делали, с иронией подумала Дорика. И, к ее удивлению, свитер действительно оказался там. Она подняла его, расправила и накинула на плечи, затянув рукава в узел на груди. Подняв голову, девушка встретилась с мужчиной взглядом. Похоже, ее возня разбудила его.

— Уходишь?

— Да.

— Еще не рассвело, — он прикрыл тело простыней, устраиваясь поудобнее на подушках. Аэтель подумалось, что в другой ситуации он не стал бы этого делать и просто встал с постели, чтобы уложить ее обратно. Себастьян прятал тело. Хоть она и видела его ночью.

— Мне не стоит задерживаться, — обходя кровать, отозвалась она. — И тебе стоит набраться сил.

— Я тебя разочаровал? Ожидала большего? — кривая улыбка появилась на его губах. — Поэтому и сбегаешь, пока я сплю?

Но Аэтель видела серьезность в синих глазах. Она приблизилась.

— Не нужно всегда быть сильным, Себастьян. Люди слабы. Я это знаю. Если бы знала о твоем состоянии, ничего бы не было. Я не просила бы заняться со мной… сексом, — она вовремя заменила слово "любовью", ведь для нее произошедшее было именно ею.

— Так, еще не зная, как меня потрепали, ты просила Аксёна выделить нам ночь? А если б знала, не пришла?

— Я его ни о чем не просила. Он сам предложил. И я бы все равно пришла. Может, позже. И, конечно, ни за что не стала бы настаивать на чем-то, чего бы ты не хотел.

— Интересный подход. Учитывая, что я никогда не скрывал, как хочу тебя. Это бы все равно случилось.

— Но не столько раз, — смутившись, заметила она.

Он посерьёзнел:

— Почему ты на самом деле здесь, Эль?

— Император сказал, мне стоит тебя поблагодарить. Что спас меня.

— Так эта ночь была благодарностью? — усмешка вновь появилась на его лице.

— Нет, — она склонилась к нему, погладила ладошкой щеку, словно желая стереть эту издевку с лица, и легко коснулась губ. Заглянула в синеву глаз. — Спасибо, что подарил мне жизнь. Я буду ее беречь. И я это говорю не потому, что так сказал Эрг Фот.

Она выпрямилась и развернулась, собираясь уходить. Но мужчина вдруг поймал ее за запястье. Аэтель обернулась через плечо. Его глаза впились в ее лицо.

— Аксён отпустил тебя?

Аэтель не стала отрицать.

— Да.

Пальцы разжались, выпуская ее. Но девушка медлила, не решаясь покинуть комнату, нервно сплела пальцы в замок. Надеялась, что он попробует остановить? Но Себастьян лишь молча смотрел на нее.

Понимая, что мужчина больше ничего не добавит, Аэтель улыбнулась. По крайней мере она надеялась, что ее губы сложились именно в улыбку:

— Прощай, Себастьян.

— Прощай, Эль, — отозвался он.

Дорика развернулась, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. С каждым шагом она надеялась все больше, что он остановит ее, окликнет. Но Аэтель дошла до двери в полной тишине. Когда она вышла из комнаты, охраны рядом не было. Вытирая слезы со щек, девушка кинулась в свою комнату. Нужно собрать сумки, как можно быстрее. И постараться оставить свои чувства в этом особняке, покидая его.

Но собрать вещи сразу у нее не получилось. Она просто не могла остановить льющиеся из глаз слезы. Лишь наплакавшись, казалось бы, за несколько прошедших месяцев, она успокоилась. И несмотря на то, что Аксён разрешил забрать весь новый гардероб, Аэтель решила взять вещей по минимуму. На первое время ее сбережений должно хватить. А новые одежды все равно скоро станут малы. К тому же девушка решила, что купит необходимое на новом месте, чтобы ничего не напоминало о прошлом.

А ребенок? Это тоже часть прошлого?

Дорика тряхнула головой. Нет. Ребенок — это будущее.

Она застегнула сумку. Посмотрела на сложенный на постели свитер Себастьяна. Он все еще хранил его запах, и как будто чуточку тепла. Она провела по нему ладонью. Сможет ли она забыть эти чувства к нему когда-нибудь? Почему все это не ограничилось лишь влечением? Так было бы намного проще.

Аэтель села на постель, прижав мягкую ткань к груди и вдыхая аромат парфюма. На глаза опять начали наворачиваться слезы.

Уезжать было тяжело. Она не хотела этого делать. Но и остаться уже не могла. Дорика не видела в этом смысла. И просто боялась, что, узнав о ребенке, Себастьян начнет играть в любовь. Она не хотела лжи в отношениях и мнимых чувств, как у Марина с Леонель. А ведь сначала она подумала, что Энвор и правда влюблен, пока слова императора не развеяли эту иллюзию. Влюблена была лишь Леони. А Страж отлично выполнял свою работу, потому что это выгодный союз для Империи. Даже ребенка приплели для правдоподобности. И, возможно, для того чтобы контролировать женщину. Она не желала, чтобы подобное проделывалось с ней.