— В городе. Я ходила за мазью, – сказала Лея, взявшая с собой в лес спрятанную бутылочку с мазью. – Я ведь написала об этом и оставила записку на столе. Ты же умеешь читать, Элла!

Горничная устремилась к столу. Там прямо под платком её подруги лежала записка.

— Анника! – возмутилась Элка. – Ты же сказала, что на столе ничего не лежало!

— Да я просто не заметила! - попыталась защититься Анника, а затем попыталась перевести гнев Эллы обратно на Иону:

— И всё равно она слишком долго отсутствовала!

— Она права, где ты всё это время была? – переключилась старшая из горничных.

— Я так давно не гуляла, что решила немного пройтись, раз уж мне удалось выйти, когда нет солнца.

— Кто же гуляет один так поздно!

— Успокойтесь девочки, главное, что она нашлась, – сказала более рассудительная Нинна.

— Но мы же волновались! – воскликнула Анника, всплеснув руками.

— Извините, что заставила волноваться.

— Просто говори кому-нибудь, что уходишь, хорошо? – сказала Элка.

— Хорошо, – произнесла Лея и начала снимать капор, а затем платье. – Ой, кажется, я всё-таки содрала корки.

— А ты что хотела? Давай я тебе помогу раздеться, – пробурчала легко вспыхивающая и легко остывающая Анника.

— Спасибо.

Вскоре Иона уже спала, накормленная, напоенная и обмазанная толстым слоем целебной мази.

***

Мужчинам действительно было о чём поговорить.

Когда Лея ушла, Кортик не мог успокоиться ещё полчаса и ходил из стороны в сторону, выпуская пар. Ему сложно было уложить в голове то, что девушка, которую он считал кем-то вроде младшей сестрёнки, внезапно оказалась почти божеством.

— Пришёл в себя? – спросил его друг, когда Кортик перестал метаться.

— Нет!

— Сядь, не мельтеши.

Мужчина нехотя послушался.

— Хорошо, а теперь давай поговорим.

— Да что тут говорить – не может быть она Ею!

— Вспомни, почему мы решили следовать за ней.

— Она может привести нас к Анри.

— А почему мы так решили?

— Потому что слышали предсказание о том, что написанное его рукой приведёт к нему.

— А кто был предсказателем?

— Жрица Магда.

— А теперь скажи, кто, как не Верховная, может общаться с душами?

— Обычные жрицы тоже могут.

— Нет, не могут. Я спрашивал. Они их слышат, но говорить с ними могут только старшие жрицы и Верховная. Есть некоторые племена на севере, которые, по слухам, тоже общаются с душами, но рада Лея не похожа на них. Да и для такой молодой жрицы она знает и может слишком многое. И её возраст соответствует возрасту Верховной. Ты ведь не сомневаешься, что она жрица?

— Не сомневаюсь.

— Вот и хорошо. А теперь вспомни описание принцессы Ионы Элитар: золотые волосы, зелёные глаза, белая кожа.

— Таких девушек полно!

— В Нандиру?

— Лея может быть и из Таиры, как мы раньше и думали.

— Горничные так и думают, потому что у неё нет акцента, но сам вспомни – ребята из Перевальной тоже думали, что она местная. И люди из обоза.

— Но что в этом странного?

— Они думали, что она из одной страны с ними, а ведь большинство своим родным языком считали нанди.

— И что это меняет?

— Кортик, они считали, что она родом из Нандиру или из места, где нанди - основной язык. У неё не было никакого говора. Ни когда она говорила на нанди, ни когда на таирском. Пару раз она, сама того не замечая, отвечала мне безупречном рануаском.

— Чёрт… И ведь правда! Она и мне отвечала на рануаском, когда я, забываясь, говорил на нём!

— Но разве может иностранец говорить так идеально на неродном для него языке? На одном – предположим. На двух – ещё куда ни шло, но я слышал, как она говорила с Табом на шаньярском! Я потом спросил его, не говорила ли рада Лея ему, откуда она, а он сказал, что она из Шаньяр. Когда я спросил почему он так думает, то он ответил, что «так шаньярмати звучит только из уст жителей Шаньяр».

— Ты думаешь, что это из-за того, что она Верховная? Тебя это убедило? Может, это с чем другим связано?

— Может быть, но я в этом сомневаюсь.

— Но Лея ведь такая… обычная? – внезапно сказал с тоской в голосе Кортик.

— А какой она должна быть?

— Если она Верховная, то она должна быть более… божественной, что ли?

— Но почему? Она ведь человек, а не Диру.

— И всё равно…

— Если тебе хочется чего-нибудь божественного, то вспомни её во время ритуала. По-моему, так было достаточно необычно, чтобы считать это проявлением силы Диру.

— Ну, наверное… Но хотелось бы чего-нибудь более грандиозного.

— Кортик, ты хочешь, чтобы она для того, чтобы тебе доказать свою «божественность», мёртвых подняла? Или вылечила всех больных в городе? Чего ты от неё хочешь? Сначала сам реши, что тебя сможет убедить в том, что она Верховная, а уж потом мучай раду Лею и меня этим. Мне кажется, что сейчас тебя ничто не сможет убедить.

— Возможно, ты и прав. Для тебя она и так недоступное и далёкое существо, ты ж влюблён в неё, а для меня она вроде маленькой сестрёнки. Как я могу принять, что это она должна меня защищать?

— Дело не в моих чувствах к ней, но я понимаю, что ты имеешь в виду. Постарайся успокоиться. Тебе явно нужно время, чтобы подумать о том, что сегодня произошло, а пока тебе лучше не встречаться с радой Леей. Попросись на пару смен в храме, ребята будут рады, а у тебя будет время прийти в себя.

Кортик тяжело вздохнул:

— Наверное, ты прав, попрошусь в храм.

— Подумай ещё об одном факте.

— Каком?

— Посмотри туда, – указал на другую сторону Мим.

— Ну, леи, вижу.

— Ты не видишь, что они светятся? Правда, уже меньше, чем полчаса назад.

Кортик пригляделся к деревьям и ахнул:

— Чего это они?

— Передо мной-то не изображай скорого на суждения и поступки, но зато доброго дурака. Ты и сам всё понимаешь.

— Привычка. Думаешь, что это они на неё реагируют?

— Скорее всего. Хотя бы то, что её здесь нет, доказывает, что с леями она действительно общалась.

— Если учесть, что учёные не знают про существование второго хода в подземную часть, то она о нём точно знать не могла, так как, скорее всего, это скрытый путь, – добавил Кортик.

— Есть небольшой шанс, что за последние два дня они что-нибудь да раскопали, но я сомневаюсь. Последний участок коридора они расчищали более четырёх месяцев и пока не принимались за новый, да и если бы они нашли что-то, то все бы уже об этом слышали, так что тайный вход – самый логичный вариант. Ладно, пошли обратно, а то от ужина ничего не останется.

— Ты знаешь, я, наверное, сегодня здесь переночую. Скажешь парням? – задумчиво сказал Кортик.

— Хорошо.

***

Кортику потребовалось намного больше времени, чтобы смириться с мыслью о том, что Лея – Верховная, из-за чего охранник провёл в храме почти неделю. В пансионе решили, что он поссорился с Мимом, поэтому предпочли не задавать вопросов.

На самом деле Кортик поверил словам Ионы сразу же, но не желал смиряться с правдой, поэтому был более груб, чем обычно, за что извинился сразу, как только увидел девушку, – способность признавать свои ошибки была его сильной стороной. После того, как они обо всём поговорили, их отношения вернулись в прежнее русло.

Вскоре группа пришла к решению уходить.

В храм их Лея не могла привести, поэтому они договорились, что по пути к месту, где они расстанутся, они выберут вместе с ней следующее место назначения. И если Иона так и не сможет принять решение или узнает что-то новое про активность отца от Карта, то она заранее пошлёт им весточку. Этот план устроил всех, поэтому через две недели, в самом начале мая Мим, Кортик и Лея взяли расчёт и пошли в сторону одного из «зеркал Диру».

Карт с Кариком стояли у Восточных ворот, ожидая Лату. Оба нервничали перед путешествием, но по разным причинам. Учитель переживал о том, что ещё один человек императора встретится с Леей, а молодой чтец - о том, что его сестру могут узнать.