— Он всегда был жесток, – покачала головой Лея.

— Вы так спокойно говорите об этом.

— Я не могла изменить своего отца, поэтому и сбежала. Я больше не могла жить там. Честно говоря, я не уверена, что он хотел, чтобы я родилась. Мать умерла родами, а он её любил. По крайней мере, люди говорят, что любил. Сначала я пыталась принять его ненависть, но потом устала от неё.

— Понимаю. Но вы всё равно говорите слишком спокойно. Без злости.

— Наверное, мне не свойственно злиться, а может, это из-за того, что я уже привыкла к этой мысли.

Мим промолчал, не зная, что можно сказать.

— Ну ты даёшь, девочка. Правильно сделала, что ушла. Не твоя вина, что матушка твоя умерла. Какой вздорный у тебя отец!

Иона тихонько засмеялась, представляя, как Кортик выговаривает Императору Нандиру.

— Спасибо за ваши слова.

— Ну, что? Идём в Аннин?

— Если вы считаете, что там будет безопасно, то да.

— Вот и прекрасно. Сколько туда идти, Мим?

— Думаю, что за неделю при хорошем темпе должны прийти. Темнеет сейчас достаточно рано, так что быстрее не получится. Правда, сегодня полнолуние, так что ближайшие дни можно будет идти при свете луны, если не будет облаков.

— Прекрасно. На неделю наших скромных запасов должно хватить. Вот и порешили. Пусть ваши сны охранит Диру.

— Пусть охранит, – ответили Кортику Лея с Мимом и отправились спать.

Пришли в Аннин они даже раньше, чем ожидали, к вечеру шестого дня. Город встретил их спокойствием и тишиной, которыми славилась вся долина Нин. В нём не было спешки, желания успеть сделать всё как можно быстрее, опередить кого-то. Это был достаточно крупный город, особенно для долины, – около двадцати тысяч жителей, не считая отдыхающих.

Аннин был популярен среди тех, кто хотел поправить здоровье, обрести вдохновение или посетить древний храм, который сейчас лежал в руинах. Изначально храм принадлежал народу мон и являлся одним из редких комплексов, уцелевших за тысячелетия, поэтому в город приезжало много учёных со всего света. Тяге к знаниям были нипочём горы и удалённость долины.

С первого взгляда городок ничем не отличался от других провинциальных городков, построенных из камня, но если приглядеться, становилось понятным, что у большинства из них второй этаж был деревянным. Все здания были украшены причудливыми резными деталями, идущими по козырьку крыши и окнам. Иона не знала их названия. Архитектура была одним из редких предметов, которые никогда не интересовали девушку.

Улицы Аннина были на удивление широкими и чистыми, а у каждого дома был свой фруктовый садик. Кое-где можно было увидеть хлева и конюшни, но их становилось тем меньше, чем ближе группа подходила к центру города. Мимо Леи с охранниками проехала небольшая почтовая повозка, заставив их прижаться к одному из домов, и девушка с удивлением увидела, что в окнах стоит настоящее стекло, а не слюда, как во многих других местах.

На улицах потихоньку начали зажигать фонари, поэтому Мим поторопил всех, желая устроиться на постоялый двор до того, как город укутает ночь.

В первой гостинице не оказалось комнат, во второй тоже – в городе осенью всегда было много гостей. Хозяин третьей сжалился над ними и посоветовал сходить к его другу, который сдавал комнаты работягам за умеренную плату. Так как и в четвёртом месте им дали от ворот поворот, они уже собрались было последовать совету, как внезапно Иона заметила небольшое объявление на городской доске: «Требуются судомойки, горничные, конюхи, охранники». Когда девушка вчиталась, то оказалось, что на краю города, рядом с дорогой на храм, было заведение, называвшееся пансионом. Мим с Кортиком тоже прочитали объявление и согласились с Леей, что неплохо бы проверить, какие там условия.

Пансион оказался большим белокаменным зданием в три этажа, рядом с которым были хозяйственные постройки. Чёрный вход найти было несложно. На лавочке, прямо у него, они застали мужчину в летах, попивающего какой-то напиток. Это и оказался хозяин. Переговоры не затянулись: Лею приняли как горничную, а Мима с Кортиком - как охранников. Работа была с проживанием, поэтому искать комнаты в городе не пришлось.

Комнаты для охраны были в основном доме, а для прислуги находились в отдельном домике. В одной комнате с Ионой должно было жить ещё трое девушек, но они ещё не вернулись, поэтому у Верховной было время осмотреться.

Четыре добротных узких кровати, небольшая тумбочка у каждой из них, обеденный стол посередине, стол с ванночкой для умывания, два маленьких шкафа и четыре стула, сейчас стоявшие у стола. Ведра или ночного горшка в комнате не оказалось, из чего можно было предположить, что туалет был доступен в любое время суток. По дороге в комнату ей показали, где он расположен. В домике для прислуги оказалась небольшая кухонька и место, где можно было помыться.

Иона с удовольствием сняла с себя мешок с вещами, положила его на свободную кровать и начала его разбирать. Большую часть вещей можно было оставить в комнате, но были у Верховной и такие вещи, которых не должно было быть у обычной девушки. Их она собиралась закопать в корнях одной из лей.

Старушка, которой была лея, сама предложила подобный вариант, дотронувшись своей силой до девушки. Было бы глупо не воспользоваться любезным предложением. Лея собиралась сделать это ещё до того, как другие девушки вернулись.

До старушки-леи она добежала за десять минут и успела вернуться до того, как соседки пришли.

Пока Иона занималась раскладыванием своего незатейливого скарба, в комнату вошла горничная.

— Ой, – воскликнула загорелая полненькая девушка, похожая на уроженку Шаньяры. – Ты новенькая?

Горничная имела оливковую кожу, тёмные, цвета воронова крыла, волосы, янтарные глаза и смешной вздёрнутый носик. Она была одета в тёмно-зелёную форму с белым передником, расшитым зелёными нитками по нижнему краю, в руках у неё был платок, который она только-только сняла, вышитый тем же рисунком, что и передник.

— Да, только что нанялась.

— Ох, наконец-то станет полегче! Мы уж как только старого Эрла не уговаривали, а он ни в какую, видимо, всё-таки жена допекла, наконец!

— Я думала, пансион недавно открыли.

— Уж несколько лет как открыли-то. Мы же пансион при господах учёных.

— Учёных? – удивлённо спросила Иона, никогда не слышавшая об этом.

— Ты разве не видела дома напротив? Почти такой же, как наш пансион, но поменьше?

— На улице уже было темно, поэтому мы видели только парочку горевших окон.

— Ну, значит, завтра посмотришь! Так вот, там учёные всякие из стран разных работают. В Аннине же храм мон есть, так они его и изучают. Всё больше и больше с каждым разом раскапывают. Не знаю, правда, зачем.

— Поэтому это место называется пансион? Я подумала, что в Аннине так называют гостиницы.

— Нет, ты что, гостиница – это гостиница, а пансион – это пансион. Меня, кстати, Анника зовут, а тебя?

— Лея.

— Пусть осветит тебя Свет Диру.

— И тебя тоже.

— Ты надолго к нам?

— На полгода точно, а там посмотрим.

— Ну, хоть полгода - и то хлеб. Тебе показали всё или Эрл, как обычно, просто бросил тебя здесь?

— Он показал, где туалет, умывальня и кухня.

— Ну, тогда ладно. Раз он тебя здесь поселил, то, значит, ты горничной работать будешь?

— Да. Но у меня нет опыта.

— Совсем?

— Совсем.

— Ну, это дело поправимое. Неделю с Элкой или со мной походишь - и всё в порядке. Если что – спрашивай.

— Только я действительно ничего не знаю. Я в купеческой семье родилась, а потом сбежала от отца…

— Ну, в этой жизни и не такое бывает – Элка вообще из какой-то благородной семьи. Только разорились они вроде. Я в душу к ней не лезла, так что за что купила, за то и продаю. И к тебе лезть не буду.

— Спасибо.

— Ну, ты вроде ничего, нос от меня не воротишь, а большего-то мне и не нужно. Располагайся.