— Жрица Диру.

— Как я понимаю, больше вы нам ничего не скажете? – вздохнула мар. На её лице всё ещё была улыбка, но глаза были холодны.

— Не скажу, – не стал отпираться мужчина.

— Сможете отвести меня к Рэну?

— Зачем? – настороженно спросил Карт.

— Если он действительно умрёт, то я должна заменить его и идти дальше вместе с Ивоной.

— Ты уверена, дорогая? – озабоченно спросил Мириан.

— Конечно. Долг превыше всего, милый, прости.

Только после этих слов Карт понял, то его кузен и мар не просто играют свои роли. Они не просто агенты «Железной леи». Действительно ли они муж и жена, было непонятно, но они точно были парой. Эта мысль поразила Калеба. То, что его двоюродный брат мог жениться без разрешения главы рода, было невероятным.

Лата заметила реакцию мужчины, но решила, что сейчас не время и не место это обсуждать. Карику незачем было этого знать.

Мириан ничего не заметил – его больше волновало, то что Лате придётся уйти, поэтому он сидел и смотрел на жену в рассеянности.

Наконец, немного подумав, он сказал:

— Хорошо, я понимаю, – в голосе его чувствовалось нежелание отпускать Лату, – придётся подкорректировать наши планы здесь, но мы что-нибудь придумаем.

— Пока не надо. Я всё равно должна была «уехать за руном» после празднований, так что пока всё в порядке. Буду надеяться, что Рэну поможет эта «жрица».

— Я ещё не согласился отвести вас, – возразил Карт.

— Даже если вы не согласитесь, то я просто прослежу за вами. Или свяжусь с Ивоной через её учителя.

— Значит, выбора у меня нет? – сказал мужчина, поглаживая густую бороду. – Хорошо. Надеюсь, вы пойдёте одна?

— Конечно. Такку нет нужды идти со мной.

Мириан глубоко вздохнул. Калеб посмотрел на кузена – когда он видел своего двоюродного брата столь расстроенным в последний раз?

— Хорошо, тогда я буду ждать сообщений, – напряжённо сказал Мириан. – И я очень надеюсь, что ты не попросишь передать эту проклятую вещь следующему.

— Я тоже, – произнесла женщина, с лаской смотря на мужа.

— Отправляетесь после праздника? – уточнил он.

— Да. Иначе я вызову подозрения, – после небольшого раздумья ответила мар.

— Вы хотите, чтобы мы вышли все вместе? – робко спросил Карик.

— Да. Вам нужно будет ждать меня за воротами города. Карик, вы знаете, кто такие мар?

— Н-нет.

— Пусть так будет и дальше. Просто знайте, что я – хороший боец и невосприимчива к Потоку.

Молодой чтец уставился на женщину, которая была ровесницей его матери, как на сумасшедшую, но предпочёл промолчать.

Лата усмехнулась:

— Я буду отсутствовать большую часть времени, поэтому с вами остаётся Такк. Думаю, вы зашли в столицу не просто так, так что напишите, что вам нужно, или просто скажите, и мы всё купим. Выходить я бы вам не советовала – из-за праздника на улице стало больше людей Императора. В ближайшие пару дней, Карик, вам лучше сидеть на втором этаже, так как к нам будут заглядывать посторонние, всё понятно?

— Да, – кивнул Калин.

Известие о том, что в столице Артии много шпионов Нандиру, заставило Карика на секунду сжаться от ужаса.

— Что по поводу меня? – спросил Калеб.

— У вас полная свобода действий, но я бы всё равно посоветовала вам сидеть дома.

— Понимаю.

— Извините, – робко подал голос молодой чтец. – Рэн ещё передал короткую записку какому-то «учителю». Он сказал, что её тоже можно отдать вам.

— Давайте записку, – протянула руку мар.

Лата взяла записку и сразу же начала читать.

— Такк, похоже работа найдётся и для тебя. Ты же знаком с кодом?

— Да, конечно.

Женщина передала «мужу» послание.

— Чёрт, работы предстоит много… Значит, нужно заняться ей как можно раньше.

— Я могу помочь? – спросил Карт.

— Не думаю. Надеюсь на твоё благоразумие. Не покидай дом. Чем меньше у нас будет проблем, тем лучше.

— Согласен с тобой, – кивнул Калеб.

Прошло уже шесть месяцев с тех пор, как Иона с охранниками устроилась в пансион. Самыми сложными были первые две недели, пока она запоминала свои обязанности и знакомилась с обитателями. Всего при пансионе постоянно жило сорок человек: семь постоянных горничных, три садовника, повариха, два поварёнка, управляющий и хозяин пансиона Эрл и его жена, которая управляла работниками, а ещё два постоянных конюха и двадцать три охранника, которые охраняли не только дом, но и храм. Все кроме двух конюхов оказались приходящими, как и все судомойки и парочка горничных. Если была нужна генеральная уборка, то нанимали ещё пару людей из города.

В самом пансионе было всего тридцать постояльцев. Все без исключения были исследователями, приехавшими изучать руины. Половина из них занималась раскопками, а половина изучала уже найденные артефакты. Один из профессоров, приехавший из Артии, занимался составлением подробной карты храма. Как выяснилось, сам пансион и здание напротив, где были кабинеты учёных мужей, содержались за счёт университетов, поэтому деньги Эрл получал вне зависимости от того, были ли у него постояльцы. Пансион принадлежал лично ему, а здание, которое почему-то называлось «Альков знаний», было в совместном владении десяти университетов и академий, в том числе Альхейра.

Учёные почти целыми сутками отсутствовали в пансионе, и если вообще возвращались, то только чтобы поспать и поесть. Чаще всего горничные с парой охранников брали еду и относили её исследователям в руины. Это было достаточно сложным делом, но эти маленькие «походы» нравились Ионе больше всего.

Лее вообще нравилась её работа. Физический труд приводил к видимому и понятному с первого взгляда результату, что давало ощущение законченности и целостности. Работа успокаивала и помогала забыть о проблемах. Через некоторое время Верховная поняла, что она всё меньше и меньше задумывается о том, что, когда Лем закончит университет, закончится и её время спокойствия. Она не знала и пока не понимала, что ей нужно будет делать в будущем, но пока она трудилась в пансионе – у неё была возможность не думать об этом.

Зима в Аннине была мягкой и снежной и рано заканчивалась, поэтому в начале марта уже становилось тепло, а снежный покров полностью сходил. С каждым днём солнце становилось всё активнее, и Иона с удивлением осознала, что не может загореть – она лишь сгорала, а потом снова принимала свой первоначальный оттенок. За неполные три недели девушка успела сгореть несколько раз. Кортик называл её малинкой и посмеивался, Мим сочувственно предлагал заживляющие мази, девушки-горничные пытались договориться со старым Эрлом о том, чтобы Лее разрешили носить перчатки, заматываться в платок и заменить косынку на капор, который бы прикрывал её лицо от солнца, или же разрешил ей не ходить в храм с едой, но хозяин был упрям и непреклонен, пока один из постояльцев, молодой учёный из Академии Артии, не настоял на этом. Иона была искренне ему благодарна, пусть к тому времени уже и успела получить сильный ожог, который не позволял ей даже ночнушку носить без боли.

Кир был родом из Нандиру, но предпочёл учиться в Артии, так как его интересовал народ мон, изучение которого в империи строго контролировалось, а молодому мужчине хотелось свободы. Он был красив, богат и учтив, и многие девушки строили ему глазки, но он не обращал на это внимания. Единственной, к кому он питал какие-либо чувства, была Лея, и то лишь потому что, она с искренним интересом слушала его. Как девушка она его совсем не интересовала.

Первые два месяца он разговаривал с ней, как и с остальными горничными, – в виде монолога, во время которого другим девушкам явно было скучно, особенно из-за того, что он иногда забывался и перескакивал с таирского и артийского на свой родной нанди. Но как-то раз во время его прочувственной речи о значении раскопок, проведённых за последний месяц, Лея задала несколько вопросов. Сначала мужчина удивился, а потом обрадовался – ему не хватало его учеников, которые остались в Артии, ведь преподавать ему нравилось не меньше, чем вести исследования.