Говорить про Верховную было запрещено и считалось дурным тоном, но пару раз она слышала, как о ней судачат, и так как почти никто не видел её настоящего лица, то говорили о её фигуре.

Принцесса сидела посреди шумной кухни, смотря на Аннику с Мимом, а душой находилась в саду дворца, где гуляли придворные дамы.

— Вы видели принцессу на предыдущем приёме? Я ни за что не хотела бы выглядеть, как она! Это же ужасно! Она, конечно, Верховная, но я не могу представить, как она выполняет свои обязанности! Закатывается в пещеру? На неё же неприятно смотреть!

— Ох, внешний вид – это, конечно, важно, – вторила ей другая женщина, – но главное ведь здоровье! Верховная должна быть здоровой!

— Вы правы, дорогая, я так беспокоюсь о её здоровье! – с притворным сопереживанием сказала первая.

— Я тоже!

Но никто из них на самом деле не думал и не беспокоился о здоровье принцессы, и Иона это прекрасно понимала. Их волновало только то, что Верховная не соответствовала образу в их голове. Ощущение того, что на неё неприятно даже смотреть, преследовало девушку большую часть жизни и последовало за ней и в новое тело.

Благодаря постоянным изнуряющим нагрузкам сейчас она была стройной, но единственным, что изменилось в её сознании, было то, что сейчас ей было намного легче. Ощущение самой себя осталось неизменным. В своей голове она была толстой девушкой, которая была некрасива не потому, что была действительно некрасива, а потому что была полной. Именно поэтому принцесса и не могла понять, почему за ней ухаживают, как и не понимала, что за ней бы ухаживали, даже если бы она не изменилась.

Иона настолько погрузилась в свои мысли, что не среагировала, когда Анника обратилась к ней:

— Лея! Ты чего застыла?

Верховная вздрогнула:

— Ой, извини, задумалась. Ты о чём-то меня спрашивала?

— Ты пойдёшь с нами завтра на рынок?

— А у нас будет возможность?

— Будет, будет. Завтра вечером дежурят Элка и Большая Анника.

— Большая Анника?

— Не удивляйся, у нас это имя у каждой второй. В честь города называют. Поэтому и придумываем прозвища.

— А я думал, что это местных Анн так зовут, – удивился Кортик.

— Не, у нас здесь Анника и Нинна - самые популярные имена. Ещё Аннин много. Даже странно, что одна Элка нашлась. В пансионе три Анники, две Нины и одна Аннина. Я – просто Анника, а ещё есть Больная Анника и Маленькая Анника.

— А Нинн как отличают? – полюбопытствовал Мим.

— Одну мы зовём Нинна, а вторую Ниннка, – ответила она ему.

— А я думала, что тоже большая и маленькая.

— Не-а. Ну так что, пойдёшь?

— Пойду. Ты ведь подскажешь, что лучше купить? Я в долине Нин никогда не была, так что не знаю, какие здесь зима с весной.

— Конечно, подскажу! Тебе понравится – ярмарочный день у нас всегда весёлый! Ой, – внезапно вспомнила Анника, – тебе же к прачке надо! Беги, а то уйдёт домой! Как выйдешь из кухни – направо, а там увидишь вход. Поторопись, а то завтра она только к обеду придёт!

Лея быстро убрала свою посуду и побежала.

Прачка оказалась полной женщиной лет около сорока с натруженными руками и добродушной улыбкой. Форма размера Ионы оказалась в наличии. Девушке выдали сразу два платья, четыре косынки и четыре платка: по два чисто белых и с шитьём в тон тёмно-зелёного платья.

Принцесса была слишком уставшей, для того чтобы изучать вышивку прямо сейчас, поэтому она отложила это на потом. Путь у неё и охранников был тяжёлым, поэтому она заснула, как только её голова коснулась подушки. Впереди её ждали трудовые будни.

Карт с интересом и опаской смотрел на Мириана: за те два года, что он почти не общался с двоюродным братом, кузен сильно изменился. Или же так только казалось – возможно, Калеб никогда не знал настоящего Мириана. Эта мысль была неприятна. В постоянно изменяющемся мире семья была для Карта той константой, что удерживала мир в равновесии, поэтому пусть он и знал, что его брат участвовал в заговоре десять лет назад, всё равно думал, что знает о нём всё. Это была глупая мысль, за которую не стоило цепляться, и он сам знал это. Маленького мальчика, которого он помнил, уже давно не существовало, но близкие люди часто остаются в нашем сознании такими, как в детстве.

С тех пор как Карта с Кариком поймали в ловушку, прошло уже два часа, но «жена» Мириана не спешила возвращаться. Разговор не клеился и все начинали нервничать и раздражаться. Ни один из кузенов не знал, о чём говорить: они оба не были уверены, на одной ли они стороне, и не знали, как выяснить это, не подвергая себя и свои цели риску. Меж двух огней оказался Карик, который чувствовал напряжённость атмосферы и не знал, куда себя деть.

Наконец, не выдержав, молодой человек спросил:

— Карт, вы знаете друг друга? – в голосе Калина чувствовалось напряжение.

— Можно и так сказать, – ответил мужчина.

— Анар Такк… – начал Карик.

— Просто Такк.

— Такк, если вы против, чтобы мы здесь оставались, то, может быть, нам стоит уйти? Я чувствую, что вы заняты… – попытался вывернуться юноша.

— Я абсолютно свободен, и вы мне не мешаете, – галантно улыбнулся Мириан.

— Может, мне выйти, чтобы вы поговорили с Картом?

— Не будьте так нетерпеливы, моя жена скоро вернётся, тогда мы и поговорим, – Такк казался расслабленным и спокойным.

— А скоро она вернётся? – робко спросил Карик.

— Должна вернуться с минуту на минуту, – мужчина посмотрел в окно.

Будто услышав его слова, в дом вошла Лата.

— О, я вижу ты поймал наших гостей, дорогой, – с мягкой улыбкой сказала женщина.

— О, да, любимая. Честно говоря, не думал, что это будет так просто.

Женщина с упрёком посмотрела на Карта:

— Обычно с годами люди становятся более умелыми, маркиз.

— Я вас знаю? – настороженно спросил Карт, напрягаясь.

— Нет, но я вас – да, – Лата подошла к «мужу» и поцеловала его в щеку.

— Это… необычно.

— Почему? Вы человек из знати – профессор Альхейра, а я всего лишь простолюдинка, было бы странно, если бы вы знали меня, а я вас – нет.

— Не надо, Лата, – остановил её «муж». – Давай обойдёмся без бессмысленной иронии.

— Ты ему доверяешь? – спокойно спросила женщина и отошла от «мужа» за кувшином с водой.

— Не уверен, но он всегда был далёк от политики. Тем более что он со своим учеником, – мужчина указал на молодого человека.

Карик был совершенно растерян и не понимал, что вокруг происходит. Он осознавал, что что-то не так, но что – не мог понять.

— Учеником? – удивлённо спросила Лата.

— Калином Корраном. Если бы он был на их стороне, то давно сдал бы мальчика.

Женщина задумчиво посмотрела на молодого чтеца. Карик поёжился под её взглядом.

— А я всё думала, кого он мне напоминает?

— Они похожи, но не настолько.

— О, я не про нар Алиан, а про его отца.

— Тогда да, очень похожи.

Карик поёжился от сравнения.

Лата вернулась к «мужу» и села рядом с ним.

— Итак, – начала она, – почему же вы не сдали своего ученика, маркиз?

— Зачем? Есть ли хоть какой-то смысл «сдавать» его? Он не в розыске. Никаких новостей о том, что он что-то сделал, просто не было. Зачем я буду кому-то рассказывать о своём ученике? – попытался увильнуть Карт.

— Я видела, как вы прятали его от волков, маркиз, – укорила его Лата, – а, значит, знаете, что его ищут.

Калеб напрягся – он не так умело скрывался, как ему думалось.

— Вы были возле дома? – уточнил он.

— Вышла прямо перед тем, как вы вернулись в этот район, так что мы с вами разминулись.

Карт с укором посмотрел на кузена, но того это нисколько не задело.

— Так что всё-таки является причиной, что вы не отдали своего ученика во власть волков?

Карт посмотрел на Мириана, затем на Лату, вздохнул и сказал:

— Вы требуете от меня откровенности, но сами скрываете, кто вы, нар Лата. Хотя, мне кажется, я догадываюсь об этом.