— Спасибо за рассказ, Верховная. Теперь мне понятно намного больше, чем раньше. Значит, это был ритуал посвящения?

— Да.

— И теперь Вы вступили в пору полной силы?

— Нет, я получила доступ к своей силе. И я знаю намного больше, чем другие люди, но я ещё молода и мне надо многому научиться. И если с хорой вы мне помочь не сможете, то Потоку обучить сможете. Внутри этого храма, – девушка обвела руками пещеру, – никто не узнает, что мы используем Поток. Я… – с робкой надеждой в голосе сказала Лея, – я очень надеюсь, что вы мне поможете.

— Почту за честь, – сказал чтец, ещё раз кланяясь.

— Спасибо.

Краем глаза Карт взглянул на девушку: в Ионе что-то изменилось после посвящения, и это было не влияние вернувшейся памяти, а нечто большее. Казалось, что она знает теперь то, чего не знает больше никто. Видит больше, чем остальные люди. Она изменилась. Сейчас в ней, вместе с присущей юности наивностью, жила мудрость. Верховная обладала мудростью и силой, Иона - наивностью и покорностью. Мужчина понял, что, возможно, и ему и Лему в будущем будет сложно общаться с ней как прежде. Посреди этого потрясающего храма, глубоко под землёй им придётся снова знакомиться друг с другом. И это понимали все.

— Нам, наверное, нужно вернуться наверх, – робко сказала девушка.

— Если Вы хотите, то, конечно, Верховная. Но я не уверен, что Вы сможете пройти это расстояние не в трансе.

— Наверное, вы правы.

— Я… - запинаясь начал Лем. – Мне кажется, что у Верховной всё должно было зажить – когда мы шли по зимнему саду, я заметил, что шрамы у неё на руках уменьшились, хотя мне могло просто показаться. Я не уверен в этом до конца.

— Вы не могли бы меня осмотреть, Лем? – предложила принцесса.

— Я?! – на лице юноши отразился испуг.

— Вы осматривали меня и раньше.

— Да, но тогда… Тогда…

— Но я за это время не изменилась. Изменилось только то, что вы знаете обо мне. Я, как и раньше, нуждаюсь в вашей помощи.

— Да, но...

— Я попросила вас об этом, а это значит, что это сделать можно. Давайте… – голос девушки немного дрогнул, – давай не менять наших отношений. Для меня это очень важно. Ты ведь знаешь меня почти три месяца и за это время видел странные вещи, не правда ли? Пожалуйста, не меняйтесь из-за меня, - последнюю фразу она произнесла, обращаясь к ним обоим.

— Я попробую, – уверенный в том, что у него это не получится, сказал Лем.

— Осмотри меня, пожалуйста, хотя бы руки, – продолжила говорить на «ты» Иона, надеясь, что это поможет вернуть их отношения в прежнее русло.

Лем помялся ещё немного, опасаясь даже дотронуться до неё, но всё же осмотрел руки, шею и ноги Ионы. Всё оказалось в порядке.

— Шрамы у Вас действительно стали меньше, но я не знаю, исчезнут ли они. Мне кажется, что магия этого места только помогает восстановиться, а не лечит. Так как шрам на ноге, который у Вас зажил ещё когда Вы были без сознания, на месте. Отёки и синяки, которые почему-то никак не сходили, ушли. Мышцы Вам всё-таки придётся наращивать самостоятельно, но здесь это, наверное, пойдёт быстрее.

— Вы слышали нашего врача, Верховная, Вам лучше будет остаться здесь. Мы с Лемом принесём вещи вниз, а Вы отдохните здесь. Вы ещё не видели этот храм, поэтому Вам будет чем заняться. Только не уходите далеко, пожалуйста. Пошли, Лем.

Мужчины попрощались с девушкой и ушли. Когда их шаги затихли вдали, принцесса впервые в своей жизни почувствовала, что такое терять друзей. Раньше у неё не было тех, кого волновала она сама, а не её происхождение или предназначение.

Иона сидела одна в храме невообразимой красоты и боялась, что когда её спутники вернутся, она всё равно останется одна.

С утра Ивона еле-еле разлепила глаза – они сильно опухли, пусть она и умылась, прежде чем идти спать. Девушка судорожно начала думать, что лучше сделать, ведь ей совсем не хотелось, чтобы кто-то заметил, что она плакала. Как и большинство тех, кто недавно начал взрослую жизнь, девушка боялась показаться другим недостаточно сильной.

После нескольких секунд размышлений Ивона решила, что самым логичным будет немного ещё полежать, не вставая, так как она помнила, что отёк спадает через некоторое время после сна. Особенно если умыться. Как только она об этом подумала, то поняла, что кристаллики соли резали веки и ей было просто необходимо где-нибудь раздобыть воды. До того, как встать она перевернулась на левый бок и осторожно, из-под полуприкрытых век осмотрела лагерь – все ещё спали, поэтому она быстро сбегала к ручью, умылась и снова легла на своё место.

Никто даже и не думал вставать, что порадовало девушку, так как к тому времени, как все проснуться веки у неё уже будут нормального размера.

Вдруг Ивона поняла, что не видела среди остальных Рэна. Неужели он опять ушёл на разведку? Наверняка. Они ещё даже не вышли из леса, который проверили солдаты короля, а он всё время настороже.

Внезапно на неё сверху села птица. Девушка чуть не вскрикнула, но остановила себя, не желая будить остальных. Это был Ал, он, не издавая ни звука, прыгал по ней, показывая, что Ивона просто обязана идти за ним. Видя, что её маленький друг в явном возбуждении, чтица тихонько встала и пошла за перелетавшим с ветки на ветку сычом. Через некоторое время стало понятно, что они идут в сторону того места, где девушка умывалась вчера вечером.

Ивона вышла к ручью и, увидев причину беспокойства сычика, сначала замерла, а затем бросилась к лежащему на земле Рэну.

Маро выглядел очень плохо - бледный, глаза воспалены, и он явно был без сознания. Девушка не на шутку испугалась, ведь вчера с ним всё было в порядке. Чтица не знала, что делать, но зная, что он не получал травму спины во время боя, решила, что не повредит перевернуть его на спину и осмотреть. Молодой человек оказался намного тяжелее, чем она предполагала, и ей пришлось применить все доступные ей силы, чтобы выполнить задуманное. Когда она это сделала, то, отняв его руки от живота, с ужасом увидела, что он зажимал рану, сочившуюся кровью. С ними не было медика, и ни Карик, ни она не могли пока пользоваться Потоком, чтобы хотя бы помочь заживлению. Девушка зажала рану на животе у Рэна.

Она не понимала, где он умудрился её получить, – ни Чис, ни Миранда не упоминали о ране на животе. В голове у неё было пусто. Ивоне никогда ещё не приходилось оказывать первую помощь человеку вне лазарета, где у них была практика.

Рэн очнулся от боли и резко вдохнул воздух через зубы, а затем тихо сказал:

— Не надо. Всё само пройдёт.

— Что? – от неожиданности чтица действительно отпустила рану.

— Рана сама закроется. Скоро…

— Но как? Вам точно не нужна помощь?

Девушка слышала, что ему было больно говорить, но не могла перестать спрашивать.

— Точно. Э... Это не в первый раз. Она старая. Скоро снова исчезнет. Не надо никого звать. Я и сам смогу её залечить.

— Что? – снова повторила чтица, ничего не понимая.

Ответа она не получила. Молодой человек болезненно зажмурился, перевернулся на бок, а потом закашлялся. Девушка уже хотела сорваться за полотенцем или другим материалом, которым можно было хотя бы промокнуть пот на его лице, но потом подумала, что оставлять Рэна одного лучше не надо, даже если он сам не хочет компании, поэтому она послала Ала за маленькой салфеткой, которую оставила на мешке, когда умывалась. Не очень гигиенично, но это был единственный вариант, доступный ей сейчас.

Совёнок обернулся очень быстро, неся в когтях тряпицу, которая была не тяжелее мыши-полёвки. Получив салфетку, девушка бросилась к ручью, который протекал буквально в двух шагах, намочила ткань, вернулась к Рэну и протёрла ему лицо от пота, а затем увидев, что на губах есть кровь, убрала и её. Раз он отказывался лечиться, то, по крайней мере, она постарается сделать всё возможное, чтобы ему было хоть немного легче.