— Не переживайте, детектив. Думаю, боли хватит на всех.

Детектив Доннаха Уилсон изо всех сил старался не отводить взгляд от дороги, что было довольно сложно, учитывая, что женщина на пассажирском сиденье в настоящий момент отвинчивала себе руку.

— Чертова штуковина. Парень из ДАРПА сказал, что у меня, должно быть, расшатался болт.

Уилсон не знал, каким мог быть социально приемлемый ответ в данных обстоятельствах, и даже более того — он понятия не имел, кто такая, черт возьми, эта ДАРПА. Он смолчал, но, вопреки собственному желанию, все-таки бросил взгляд вниз. Положив руку себе на колени, она поворачивала ее туда-сюда, открывала панельки и подтягивала винты. Особенно нервировало, что рука время от времени сжималась и разжималась, реагируя на ее манипуляции.

— Он сказал, что это как-то связано с тем, что эта — как ее там? — получает ложные сигналы из… ну, ты понял…

— Ага.

Нельзя ошибиться, просто согласившись с чем-то, верно? Если только она не говорила с сарказмом. Уилсону так не показалось, но с этой женщиной трудно было судить о чем-то наверняка. Ему нечасто доводилось сталкиваться с американским акцентом, но, исходя из более чем скромного опыта, он мог предположить, что характерное подвывание указывало на то, что она откуда-то с Западного побережья США. Чудовищно гладкая и подтянутая кожа еще более затрудняла общение. Казалось невежливым слишком долго смотреть на ее лицо, но всякий раз, когда он отводил глаза, взгляд бессознательно падал на отвинченную руку. Безопаснее всего было глядеть на дорогу. Однако прямо в эту секунду он мучительно старался не думать о том, что осталось в правом рукаве агента Дав, которым она почти терлась о него. Можно ли использовать слово «культя»? Вряд ли — это определенно прозвучит грубо. Господи, какой же кошмар!

Все утро они провели, прорабатывая те зацепки, которые у них были, а было их совсем чуть-чуть. Проблема с телом, которое стало мертвым восемнадцать лет назад, заключается в том, что на нем остается слишком мало улик. Учитывая, что вышеупомянутое тело даже не должно было находиться в стране, где его нашли, возможностей за что-то зацепиться становилось еще меньше.

За шесть часов он ни разу не видел, чтобы Дав что-нибудь ела. Казалось, она жила только на кофе и пугающе обширном наборе таблеток, которые она принимала примерно раз в час. Он не знал, для чего они, и даже не хотел спрашивать. Определенно, эта женщина была машиной для убийства душевных разговоров.

Боже, он не должен думать о ней как о машине! Наверняка это оскорбительно… как минимум для девяноста трех или около того человеческих процентов ее тела. Господи, теперь, когда в его голове поселилась эта мысль, он стал гадать: есть ли в ней еще какие-нибудь механические части? Сколько их нужно, чтобы технически считаться киборгом? Это еще один из многочисленных вопросов, которые он не сможет задать. И дело не в том, что эта женщина недружелюбна, скорее наоборот. Она много улыбалась. Честно говоря, даже слишком много. Бывает уровень жизнерадостности, который можно назвать жутким, и она определенно его превзошла. Никто не может быть настолько счастлив. Тот, кто притворяется, что это не так, либо втайне несчастен, либо полностью оторван от реальности. А может, и то и другое одновременно.

Он свернул на Променад-роуд и снова глянул вниз. Он только что понял, что ему это напоминает — «Звездные войны»! Разве не там была сцена, где Люк Скайуокер точно так же возился с собственной рукой? Уилсон поднял глаза и резко ударил по тормозам, едва не въехав в зад цементовозу, водитель которого притормозил, чтобы поразмыслить над дорожным знаком.

— Ого!

— Господи, простите!

Агент Дав склонилась над полом.

— Кажется, я уронила болт.

— Хм, могу остановиться, если хотите. Давайте его поднимем.

— Милое предложение, но я никогда не трачу рабочее время на то, чтобы поднимать упавшие болты.

Частью мозга Уилсон понимал, что она, скорее всего, пошутила. К сожалению, она произнесла эту фразу одновременно с тем странным медленным морганием, которое его так пугало. Правильным человеческим ответом, который требовался от него сейчас, был по крайней мере вежливый смех. Вместо этого он принялся таращиться на нее с открытым ртом. Сзади кто-то засигналил, и пунцовому Уилсону пришлось снова обратить внимание на дорогу.

Возле них притормозил БМВ, водитель которого не мог позволить себе потратить ни одной ценной секунды своего невероятно важного дня на ожидание того, когда Уилсон начнет движение. Краснолицый мужчина за рулем был так занят, что одной рукой держал телефон, по которому непрерывно разговаривал, а другой показывал им «фак». Уилсон пронаблюдал, как мужчина слишком быстро отъехал и тут же получил отметку в карму, проскрежетав дорогой подвеской о «лежачего полицейского».

— Может, прижмем мудака к обочине? — предложила Дав.

— Нам и без него есть чем заняться.

— У себя на родине я бы прострелила ему шины.

В этот раз Уилсон рассмеялся слишком громко. Он был только на шестьдесят процентов уверен, что это шутка, но решил, что такую кашу маслом точно не испортить.

Обогнав цементовоз, он продолжил движение.

— Ты вообще «упакованный»? — спросила она.

— В смысле?

— В смысле железок.

— А, — догадался Уилсон. — На самом деле большую часть времени мы работаем без оружия.

— Ты издеваешься? И что же вы делаете, когда нужно в кого-нибудь выстрелить?

Уилсон поерзал на сиденье. Он догадывался, что обязан защитить честь Гарди, только не очень понимал, от чего именно.

— Я хотел сказать, у нас есть доступ к оружию. Мы можем брать его с собой, когда надо задержать подозреваемого или если речь заходит о бандах, терроризме и всяком таком.

Краем глаза он заметил, как Дав покачала головой. Затем услышал щелчок вставляемой на место руки.

— Тот чувак на «Бимере», который только что проехал мимо… Вот что бы ты сделал, если бы он наставил на тебя пистолет?

— Ну, пригнулся бы для начала.

— А потом?

Попытка Уилсона пошутить потерпела крах. Очевидно, барьер чувства юмора работал в обоих направлениях.

— Я могу позвонить и запросить вооруженный ответ.

— То есть ты позвонишь кому-то и тебе привезут пистолет? — тон агента Дав стал совсем недоверчивым.

— Нет. К нам пришлют вооруженный отряд.

— Для чего? Чтобы защитить наши трупы? Я хочу сказать — только без обид, — вы, ребята, психически ненормальные.

— Ну, то же самое мы думаем об американском отношении к оружию.

— Ага, не сомневаюсь. Все презирают оружие, пока это оружие им не понадобится. Хорошо, что у меня есть!

Уилсон бросил недоверчивый взгляд:

— Вы же не имеете в виду, что прямо сейчас?

Секундная пауза.

— Нет.

Уилсон свернул на третий съезд с кольцевой развязки, затем снова посмотрел на агента Дав:

— Серьезно. Вы в Ирландии. У вас нет права носить тут огнестрельное оружие.

— Само собой.

— Значит, его нет?

— Я уже сказала.

Уилсон припарковал машину на стоянке перед офисом компании Sláinte Ferries[44]. Затем поставил машину на ручной тормоз и повернулся, чтобы как следует рассмотреть Дав.

— Я не шучу. Моя начальница, например, взбесится, если узнает, что у вас есть пистолет.

— Хотите сказать, что не против обыскать меня, детектив?

Произнеся это, агент Дав одарила его одной из самых широких своих улыбок и подмигнула левым глазом. Уилсон не был уверен, что движение век вышло полностью преднамеренным. Возможно, глаз действовал в одиночку. Нервный ли это тик, или она заигрывает с ним? Мозг Уилсона застыл от ужаса. Он уставился на Дав с открытым ртом, не в силах придумать, что ответить.

Через мгновение она ухватила сумочку и покинула машину.

Пожалуй, он еще легко отделался.

Бриджит проверила, затем перепроверила, после чего переперепроверила, надежно ли заперта офисная дверь.