— Не надо, док. Ничего не говорите. Я знаю, что значит для вас эта работа. Вы вот-вот перейдете черту, и я не хочу быть за это ответственным.

— Но, Бернард… Банни… ты должен знать.

— Давайте так: как насчет того, чтобы вы мне ничего не говорили? Давайте я попробую угадать, и, если я окажусь прав, вы просто повесите трубку? Хорошо?

Секундная тишина.

— Хорошо.

Банни глубоко вздохнул:

— Найден бумажник…

Тишина.

Банни почесал бороду:

— И на нем мои отпечатки пальцев.

Он услышал несколько вдохов, будто она хотела что-то сказать, затем связь оборвалась.

Он сидел с телефоном в руке и смотрел на экран.

— «Когда остается только падать, падение становится всем».

— Нет причин нервничать, — произнес Пол.

Они неловко стояли втроем в задней части «фургона с мороженым», то есть в передвижном пункте наружного наблюдения «Агентства МКМ». Их было трое: Пол, Фил и Тина Фелан. Тина посмотрела на Пола.

— Я, черт возьми, не нервничаю. Это ты, черт возьми, нервничаешь. Может, успокоишься уже, на хер? И что за херней тут воняет?

Тине было двадцать пять лет, ростом она была метр семьдесят и выглядела так, что ее легко можно было представить в голливудском фильме притворяющейся, будто ее невероятно влечет к пенсионеру Тому Крузу. Тина была сногсшибательно красива. У нее было лицо ангела, телосложение спортсменки и лексикон буровика морской нефтяной платформы. Угодив в ловушку ее непосредственной близости, занервничал бы любой горячий мужчина. А знание о том, что она племянница Джасинты Фелан, хозяйки паба «У Фелана», заставило бы кровь любого здравомыслящего мужчины похолодеть.

Наряд Тины состоял из туфель на высоких каблуках, узких кожаных брюк, красной кожаной куртки и кремовой блузки. Короче говоря, он был специально задуман так, чтобы отвлекать внимание. Тот факт, что он ни в малейшей степени не отвлек Пола, свидетельствовал о том, как сильно он нервничал.

— Это запах сырости, — ответил Пол. — Фургон затопило несколько дней назад.

Они только недавно закончили его сушить или, по крайней мере, просушили, насколько это было возможно.

— Это абсолютно охеренно по-мужски. Смердит так, будто кто-то обосрал кровать. И что происходит с собакой?

Мэгги сидела в углу, чуть ли не уткнувшись носом в стену. Казалось, она затеяла с ней соревнование в гляделки.

— У нас нет времени с этим разбираться. Так, Фил, ты приготовил микрофон?

— Ага, — ответил Фил, показав маленький микрофон, прикрепленный к батарейному блоку.

— Пока он будет с тобой, Тина, мы сможем услышать и записать все, что вы будете говорить, — сказал Пол.

— И куда я, черт возьми, должна это засунуть?

Пол и Фил одновременно посмотрели на нее, затем заколебались, пытаясь найти способ ответить на вопрос, не выглядя при этом как двое мужчин, пялящихся на женское декольте. Это потребовало немало морганий.

Тина рассмеялась.

— Да шучу я! Вы двое — это нечто. — Она взяла микрофон у Фила, после чего замерла и посмотрела на них обоих по очереди. — Может, отвернетесь уже?

— Господи!

— Точно, ага.

— Прости.

— Прости.

Они отвернулись.

И когда через тридцать секунд повернулись обратно, микрофон с батарейным блоком полностью исчезли, не оставив ни бугорка на наряде Тины. Ничего более похожего на настоящую магию Пол не видел за всю свою жизнь.

— Ладно, давай повторим еще раз.

— Господи, на хуя? — осведомилась Тина. — Мы уже три раза обсудили. Я просмотрела всю твою болтовню на сайте с этим педрилой. Не знала, кстати, что ты такой шалунишка, Поли.

Пол покраснел. Он делал все, что нужно было сделать для заманивания Харрисона в ловушку. После тех ответов, что ему пришлось прочитать, хотелось почистить себе глаза металлическим скребком.

Тина игриво шлепнула его по щеке:

— Я должна охмурить его и заставить рассказать о том, что ему хотелось бы со мной проделать и все такое, для доказательства в суде, что он по-прежнему похотливый баран.

— Только не позволяй ему к тебе прикасаться.

— В натуре, Шерлок? Охереть ты заботливый. Мамка предупреждала меня об этом лет десять назад, тупица. Этому жопошнику точно ничего не светит.

— Ясно. Окей. Хорошо.

Последние реплики подвели Пола к самой сложной части беседы. Он уже целый час безуспешно пытался найти способ сказать об этом, и вот настал последний шанс.

— И еще, Тина, хм… всего лишь маленькое замечание. Этот парень откуда-то из Блэкрока или чего-то не менее понтового. Так вот, ну… тебе может понадобиться… не то чтобы я критикую или типа того… но если бы ты могла просто, знаешь ли… может, смягчить немного, так сказать…

Тина сделала шаг вперед, оказавшись в нескольких сантиметрах от лица Пола, и мягко прижала палец к его губам. Голос, вдруг полившийся из ее уст, заставил Пола осознать, что до сего момента своей уединенной жизни он и понятия не имел, что значит термин «знойно-манящая».

— Тише, Поли. Желаешь, чтобы я стала другой, ты только скажи. — Она захлопала ресницами так, что это, без сомнения, могло бы стать причиной автомобильной аварии. — Не волнуйся, я знаю, как превращать мужчин в пластилин.

Последовала долгая пауза, которую в конце концов нарушил пердеж Мэгги.

Затем голос Тины снова стал голосом Тины. Она игриво ударила Пола по руке.

— Забыл, что я актриса, дятел? Я умею, черт возьми, играть. А теперь, если не возражаешь, я опаздываю на свидание.

С этими словами она резко повернулась и покинула фургон.

Фил и Пол уставились на захлопнувшуюся дверь.

— Охереть, — произнес Фил. — Ты когда-нибудь задумывался, почему женщины не правят миром?

— Может, уже правят, а мы слишком тупы, чтобы это заметить.

— Думаешь, у нее получится?

Пол вздохнул:

— Как ограбить средь бела дня банк, в котором точно знают, что ты это сделаешь?

— Нет причин нервничать, — произнес Джейкоб Харрисон.

Он беседовал со своим отражением в зеркале туалета винного бара «Ла-Рошель» на Лисон-стрит. В канун Рождества народу там было много. Бар был набит людьми, зашедшими пропустить по несколько стаканчиков с коллегами, прежде чем разойтись по домам к родственникам. В баре было так тесно, что в настоящее время Джейкоб занял туалет для инвалидов, поскольку только там можно было хоть ненадолго остаться наедине. Пора включать природную неотразимость. Он в последний раз проверил костюм, убедившись, что все сидит идеально. Затем указал пальцем на свое отражение в зеркале.

— Ты симпатичный, обаятельный парень, и ты это заслужил. Последние несколько недель были полным дерьмом. Самое время сделать себе маленький рождественский подарок.

Он забронировал полукабинку в задней части зала для себя и своей горячей спутницы. Антуан, менеджер паба, был его старым другом. По крайней мере, стал им в тот момент, когда ему подсунули лишнюю купюру в пятьдесят евро.

Джейкоб бросил последний оценивающий взгляд в зеркало и вышел из туалета для инвалидов.

Однако упругая непринужденная походка быстро превратилась в хромоту, как только он увидел возле туалета женщину в инвалидном кресле, глядевшую на него со злобой.

— Нет причин нервничать, — произнес Винсент Келлехер, — но…

— Что «но»? Мне не нравится это «но». Ты же знаешь, как я отношусь к «но».

Винни понял, что Кевин опять не в духе.

Он глубоко вздохнул:

— Слушай, Харрисон пропал.

— Что, черт возьми, это значит? Я поручил тебе только одно дело!

— Ну просто он…

— Забудь, разберусь сам. Ты абсолютно бесполезен. Ну серьезно, какой от тебя толк?

Связь отключилась. Положив телефон, Винс посмотрел на клочки бумаги, разбросанные по пассажирскому сиденью. Первые хлопья падающего снега вдохновили его на зародыш идеи, которая станет краеугольным камнем нового цикла. Он еще покажет Кевину. Он им всем покажет. Посмотрим, продолжат ли смеяться над ним, когда он станет богатым, успешным поэтом!