Уилсон сразу сник. Так уж случилось, что он родился в семье политиков, и от постоянных напоминаний об этом его уже тошнило, несмотря на то что он всю жизнь пытался дистанцироваться от родственников. Данный факт, а также прискорбная привычка к тошноте буквально стали двумя лейтмотивами всей карьеры Уилсона, и его это дичайшим образом расстраивало.

— Не надо делать такое лицо, — сказала Бернс, отчего Уилсон испытал суеверный ужас, поскольку она стояла к нему спиной. — Задание приятное. Думаю, тебе даже понравится. Привнесешь в свою жизнь немного гламура.

— Да?

Детектив-суперинтендант Бернс пожала плечами:

— Ну, или по крайней мере разнообразия. Вчера вечером в мой кабинет ворвалась агентша ФБР.

— Да, босс. Специальный агент Дав.

Бернс посмотрела на Уилсона.

— Откуда ты… Ладно, не важно. — Она постучала пальцем по лбу. — Полагаю, агент ФБР с металлической рукой не могла не заставить загудеть провода сплетен. Рори Трейнер до сих пор не может забыть случай, когда Мойра приволокла на службу собачку. «Терминаторша» из ФБР наверняка разнесла его крошечный разум в клочья.

Досадно, но именно Рори Трейнер нашел вчера предлог, чтобы позвонить Уилсону — в основном для того, чтобы сообщить ему эту удивительную новость. Детектив-суперинтендант Бернс обладала пугающе точным чутьем на людей.

— Кстати, — продолжила Бернс, — одно из двух тел, найденных в горах Уиклоу, когда-то принадлежало агенту ФБР по имени Дэниел Зайас, который загадочным образом исчез восемнадцать лет назад. Мы получили приказ всецело содействовать агенту Дав в ее расследовании.

— Но разве это не…

— Наше расследование? Да, — перебила Бернс. — Предполагалось, что это она должна нам помогать. Поверь, Уилсон, я пыталась поднять этот вопрос несколько раз, однако американцы оказали такое давление, что наши боссы геройски сдулись, как говенные палатки во время грозы. Так что теперь ты будешь моим связным.

— Да, босс.

— Как я уже сказала, ты тот еще пронырливый хитрюга, и я подумала, что стоит использовать это качество чаще. Я хочу знать все, что она делает, что ей известно и что она думает, что ей известно. А еще — чтобы она знала только то, что нужно мне.

— Да, босс.

— Только учти, эта женщина немного…

— Странная, — закончила за нее Дивэйн.

— Это еще очень деликатно сказано. Она попросила оставить ее наедине с телом, чтобы отдать дань уважения. И вот она стоит и смотрит на останки Зайаса уже… — Бернс взглянула на Дивэйн. — Одиннадцать минут. Одиннадцать минут, — повторила Бернс. — Просто стоит и смотрит на тело. Нам показалось, что у нее довольно забавное выражение лица. Правда, трудно сказать наверняка — картинка на мониторе неважная, да и лицо, честно говоря, тоже.

Доктор Дивэйн издала загадочный звук. Его можно было принять за едва сдерживаемый смех, но Уилсон не рискнул бы утверждать.

Он шагнул вперед и, встав возле Бернс, принялся вглядываться в экран. Рыжеволосая женщина застыла, прислонившись к столу для вскрытий, и пристально смотрела на скелетированные останки.

— Как думаешь, что она там на самом деле делает? — спросила Бернс.

— Понятия не имею, — ответила Дивэйн. — Эти останки исследованы на предмет всего, о чем только можно мечтать. Не думаю, что ей удастся что-нибудь еще из них вытянуть. Может, она знала его лично?

Бернс пожала плечами:

— Она сказала, что никогда его не встречала. А потом наговорила кучу другой лжи, так что ни в чем нельзя быть уверенными. По версии, которую продвигают янки, агент Зайас приехал сюда, чтобы исследовать семейные корни.

— Серьезно?

— Я дважды проверила через своего приятеля в посольстве — нет у него здесь никаких корней. Все родственники с Кубы или из Мексики.

Уилсон почувствовал, что обязан хоть что-нибудь сказать.

— Мы уже потребовали объяснений у агента Дав?

Бернс покачала головой:

— Нет, нет, нам велели вести себя прилично. Нельзя обвинять наших американских друзей во лжи. Надо притворяться, будто мы верим в их сказки, пока не выясним, что тут происходит на самом деле.

— Да, шеф.

Доктор Дивэйн, кажется, начала постепенно раздражаться:

— Нет, ну в самом деле, она общается с духом мертвеца или что? Сколько она еще планирует так стоять?

— Можешь спросить у нее, если хочешь, Дениз, но мне официально предписано позволять ей делать все что угодно.

— Мне никто ничего не предписывал, к тому же у меня много работы. Не может же она торчать там весь день. — Потянувшись вперед, Дивэйн нажала на кнопку возле монитора. — Все в порядке, агент Дав? Могу я вам чем-нибудь помочь?

Дав подняла глаза, словно выходя из транса:

— Извините, я уже скоро.

Они понаблюдали, как она бросила последний взгляд на останки и будто что-то произнесла, прежде чем повернуться к выходу. Во всяком случае, повернулась большая часть ее тела. Правая рука продолжила решительно сжимать край жестяного смотрового стола.

В течение следующей минуты Бернс, Дивэйн и Уилсон наблюдали в неловком молчании, как Дав пытается оторвать металлические пальцы от стола. Она даже перешагнула через искусственную руку, чтобы попытаться надавить на нее всем телом.

Дивэйн взглянула на Бернс, но та только пожала плечами.

Затем она наклонилась вперед и вновь нажала кнопку внутренней связи.

— Если это поможет, у меня имеется отвертка.

Бриджит смотрела прямо в лицо неподдельного ужаса. Потного, бездыханного ужаса с широко распахнутыми глазами.

— Боже, Фил, ты можешь расслабиться?

Фил Неллис с трудом сглотнул, словно в попытке подобрать слова.

— Ты сказала, что я нужен тебе для важной встречи?

Бриджит кивнула:

— Именно. Учитывая, что вы с Полом догадались отправить Банни к Харрисону, на нашу компанию теперь подают в суд. Так что мне нужно поговорить с Норой, чтобы разобраться, в каком дерьме мы оказались.

— Я наказан?

— Нет. Я полностью отдаю себе отчет, кто виноват в этой катастрофе. Ты всегда делаешь, что я прошу, если тебя никто не сбивает с толку.

— Почему же теперь ты так ко мне относишься?

— Господи, Фил, я прошу тебя один час посидеть с двухлетним малышом, потому что Нора не смогла найти няню. А у тебя вид такой, будто тебя заставляют залезть в клетку со львами.

— Ага, босс, только…

— В данный момент я не босс, Фил. Я всего лишь друг, попросивший о помощи.

— Ясно. В таком случае нет.

— Нет?

— Дети меня пугают.

— Ты скоро станешь папой, Фил.

— Да, я как бы в курсе.

— Это станет для тебя хорошей тренировкой.

— Нет, спасибо.

Бриджит вздохнула:

— Хорошо, я твой босс. Пригляди за чертовым малышом. Разве это сложно?

Фил взволнованно оторвал взгляд от стола:

— О боже!

— Теперь-то что?

— Просто, по моему опыту, каждый раз, когда кто-то спрашивает: «Разве это сложно?» — ответ всегда оказывается один: «Очень, очень сложно!»

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты один из величайших пессимистов на свете, Фил?

— Ага. Обычно как раз перед тем, когда случалось что-то по-настоящему плохое.

Зажужжал интерком, и Бриджит сняла трубку:

— Привет. Давай поднимайся.

Она нажала на кнопку домофона и вновь повернулась к Филу. Как может человек так сильно и быстро потеть? Фил выглядел так, будто его только что вытащили на берег из воды.

— Слушай, может, ты уже расслабишься? Все будет в полном порядке. Если успокоишься ты, то будет спокоен и он. Дети инстинктивно чувствуют страх.

Казалось, Фил запаниковал еще больше:

— Господи, правда чувствуют?

Приемная «Сыскного агентства МКМ» была не очень большой. В ней стоял диван на две персоны и письменный стол Фила. Правда, нельзя сказать, чтобы он проводил за ним много времени. Они так и не удосужились нанять секретаря, и Фил стал кем-то вроде неофициального постоянного сотрудника, хотя и незарегистрированного. Бриджит делила один кабинет с Полом, а у Банни был собственный, в который он зашел примерно с полдюжину раз, не задержавшись дольше чем на минуту-другую. Несколько месяцев назад они перетащили туда принтер.