— Хочешь посмотреть, как Джуд и Тейт потерпят поражение?

Он задает этот вопрос с усмешкой, но я теряюсь в мыслях о том, что я бездомная. Ну, во всяком случае, местная бездомная. Мне нужно как можно скорее найти другое жилье. Не могу поверить, что моя квартира взорвалась. Эта мысль заставляет меня втянуть воздух с беспокойством и крепко схватить Бека за руку.

— Подожди, там был взрыв? Пожар? Кто-нибудь пострадал? Эш сказал, что два этажа были разрушены! Кто-нибудь пострадал?

Он морщится, говоря мне все, что мне нужно знать, но я все равно спрашиваю.

— Кто-нибудь… умер?

— Прости, милая, два человека на этаж ниже твоей квартиры погибли. Были и другие пострадавшие, но я не знаю всех подробностей. Тебе очень повезло, что тебя там не было, Сави.

Отдергиваю руку и борюсь со слезами скорби по этим бедным людям, когда Эш выкрикивает проклятие.

Перевожу взгляд на него, а затем на телевизор, в который он смотрит, когда куча футболистов распутывает себя, чтобы показать Джуда в самом низу. Камера приближается, и несмотря на то, что он в шлеме, я вижу безумный гнев в его глазах.

— Он беспокоится о тебе, Персик. Его голова не занята игрой, — объясняет Бек.

Опускаю глаза на счет в углу экрана и вздрагиваю от того, насколько серьезно проигрывает наша команда. Возможно, я не смогу помочь бедным жертвам из моего здания, но я могу немного помочь Джуду. Время подходит к перерыву, и я вижу, как он бросает шлем, чем вызывает рев тренерского штаба.

— Ты сказал, что он писал тебе? Во время игры?

Бек качает головой с гримасой.

— Да, за это он будет отстранен, если его поймают.

Откидываю голову назад на диван, когда усталость наваливается на меня.

— Могу я воспользоваться твоим телефоном, пожалуйста?

Небольшая ухмылка появляется на его губах, когда он открывает его и передает мне. Открываю приложение для обмена сообщениями и поднимаю телефон, чтобы сделать селфи. Заставляю свои опущенные глаза раскрыться и поднимаю одну бровь в немного строгом выражении, хотя выгляжу просто катастрофой, а затем делаю снимок.

Привет, чудак.

Смотрю твою игру по телевизору.

Если ты собираешься играть в пользу другой команды, не стоит ли тебе сменить майку?

Нажимаю "отправить", возвращаю Беку его телефон и отворачиваюсь к телевизору. Один из тренеров хватает майку Джуда и вытаскивает его из очереди игроков, направляющихся в раздевалку. Он заставляет его согнуться над чем-то, а затем Джуд поворачивается с привычной ухмылкой и осматривает поле, пока не находит камеру, направленную на него. Он делает рукой движение, напоминающее выстрел из пистолета, драматично хватается за сердце, а затем подмигивает. Смотрю, как он трусцой убегает с поля и теплое сияние наполняет меня.

Кроме моего отца, никто никогда не заботился обо мне настолько, чтобы это так на них влияло. Еще глубже закутываюсь в одеяло и в итоге скольжу по коже дивана, пока не прижимаюсь к Беку. Пытаюсь отстраниться, но он поднимает руку и прижимает меня к себе.

— Прости меня за то, что я сказал в тот день, Сави. Это было дерьмово, и, честно говоря, я не хотел этого. Иногда проще быть мудаком, чем признаться в чем-то, что заставляет тебя чувствовать себя… уязвимым. В чем-то, что может причинить тебе боль.

Прислоняюсь к нему и смотрю в сторону Ашера, сидящего в кресле. Его взгляд скользит от рекламы по телевизору ко мне. Я понимаю, о чем говорит Бек, на своем уровне. Мне проще одеть парик и спрятаться за маской. Отказываться показать Ашеру себя настоящую, потому что я также боюсь открыться и пострадать. Это вроде как одно и то же.

Взгляд Эша все еще прикован к моему, поэтому я вижу небольшой наклон его головы и понимаю, что он согласен с тем, что только что сказал Бек, и, возможно, может чувствовать то же самое.

Мой мозг все еще слишком устал и затуманен, чтобы осмыслить все это прямо сейчас, поэтому я просто киваю и прижимаюсь головой к его груди. Он заправляет за ухо клочок моих свисающих волос, которые я пропустила, когда завязывала резинку, а затем просто сидит со мной, держа меня за руку, пока игра не начинается снова.

Вторая половина игры лучше, чем первая, и наша команда вырывает победу с перевесом в три очка. Я готова вернуться в постель и с удовольствием приняла бы душ, но это напомнило мне, что у меня… ничего нет. Ни туалетных принадлежностей, ни одежды, ничего. Бек снова одалживает мне свой телефон, потому что я понятия не имею, где может быть мой, и я заказываю на Amazon доставку на следующий день, покупая самое необходимое на ближайшие несколько дней. Мне доставят их сюда, но мне нужно найти отель недалеко от кампуса, чтобы поселиться в нем, пока я не найду другую квартиру.

Знаю, что Стелла будет настаивать на том, чтобы я жила у нее, но это слишком далеко от университета с ее пробками. Кроме того, отель будет только на несколько дней. Максимум на неделю. Бек смотрит вниз, видит, что я ищу отели рядом с кампусом, и выхватывает телефон из моих рук. Он нежно целует меня в волосы и шепчет,

— Не беспокойся об этом сейчас. Завтра мы все уладим.

Я никогда не чувствовал этого… зуда… раньше. Зуд быть с кем-то, с женщиной. Каким-то образом моя куколка залезла мне под кожу и подожгла ее, затопив мой разум, пока мысли о ней не поглотили меня. Это чертовски странно. Девушки — это весело, мне нравится играть с ними и трахать их, но как только мы заканчиваем, я рад, что они идут своей дорогой.

Просто в Сави есть что-то такое, что цепляет меня. Она самодостаточна. Как будто есть целая комната людей, но она стоит одна, посреди них и позволяет всем просто течь вокруг нее. Она не пытается зацепиться за толпу или вклиниться в нее. У Сави есть этот щит вокруг нее, за которым она стоит, наблюдая и наблюдая, и кажется, что она совершенно не против быть одна. Она как остров сама по себе. Это как бы манит меня. Я хочу быть островом вместе с ней.

Всю свою жизнь я был окружен людьми. Выходец из такой большой семьи с семью братьями и сестрами, бесчисленными тетями, дядями и кузенами, я всегда чувствовал, что должен бороться за любую кроху внимания или привязанности, которую кто-то бросит в мою сторону. И вот эта девушка смотрит на меня, сосредотачивается на мне и действительно видит меня. Думаю, она видит, что скрывается за маской, которую я напускаю на себя ради стольких людей, эту борьбу, которой я живу, за внимание и привязанность. Не знаю почему, но я хочу, чтобы она продолжала смотреть, чтобы она увидела глубже.

Я благодарен, что поездка домой была короткой и не была ночной, как после некоторых из наших выездных игр. Мне не хотелось оставлять ее так скоро после ее выхода из больницы. Из-за мыслей, что она ждет меня в моей постели, вся теплая и мягкая, мой член был твердым весь полет и дорогу домой. Знаю, что она не готова к этому, даже если бы она не была больна, но это не меняет того, как сильно я хочу вытряхнуть ее из этой убогой одежды, чтобы добраться до сочных изгибов, которые она прячет под ней.

Почти не обращаю внимания на пожелание Тейта спокойной ночи, когда взбегаю по лестнице, чтобы добраться до нее. Останавливаюсь, войдя в свою спальню, и с ухмылкой прислушиваюсь к ее тихому дыханию, а затем снимаю с себя одежду. Мои большие пальцы впиваются в боксеры, но я останавливаюсь и оставляю их на себе. Нет смысла пугать мою куколку… пока. Та игра в выпивку, которая потерпела крушение, дала мне понять, какая она невинная, и у меня будет много времени, чтобы испортить мою девочку, когда она встанет на ноги и будет чувствовать себя более комфортно со мной.

Скольжу по прохладным простыням и прижимаюсь к ее теплой спине, переплетаю свои ноги с ее и утыкаюсь носом в густые волосы, слабо пахнущие персиками. Сави извивается, когда моя прохладная кожа встречается с ее теплом, и ее шепот еще сонный.

— Джуд? Ты вернулся?

— Скучал по тебе, куколка. Как ты себя чувствуешь?