Самое трудное, что я никогда не узнаю, почему она выбрала смерть вместо того, чтобы остаться рядом со своим единственным ребенком. Она оставила меня с мужчиной, который едва появился в моей жизни до ее смерти, и у него не было желания разбираться со сложностями горюющего ребенка и его проблемой одиночества.

Когда он отправил меня в школу-интернат, я возненавидел его. Я встретил Тейта, у которого тоже были проблемы с отцом, и он заполнил зияющую дыру в моей жизни, и вместе мы создали систему поддержки друг для друга. Позже, когда появились Эш и Джуд, все просто встало на свои места и мы построили нашу семью. Как, блять, мне теперь уйти от них? Как мне жить жизнью, которую я знаю, что буду ненавидеть, и даже не видеть их в своей повседневной жизни? Блять! Какой в этом, блять, смысл?

Сави проходит мимо двери, когда я снова бросаю мяч, а затем отступает назад и хмуро смотрит на меня. Она качает головой и заходит в мою комнату.

— Плохой день? — мягко спрашивает она, подходя и садясь на кровать надо мной.

Позволяю мячу укатиться и скольжу рукой по ее ноге, вспоминая, как ее кожа ощущалась под моими руками той ночью. Это успокаивает, я прислоняюсь головой к ее ноге, а ее маленькие, теплые пальцы скользят по моим волосам и массируют голову. Мы с Сави только начинаем то, что развивается между нами, но она еще одна вещь, от которой мне придется отказаться, когда мы все пойдем разными путями. Отбрасываю эту мысль в сторону, не находя решения.

— Лучше, когда ты здесь, дорогая, — вздыхаю я и поворачиваю голову, чтобы потереться лицом о ее тельце, а потом решаю, что этого недостаточно. Мне нужна она в моих объятиях, прижатая ко мне, чтобы заглушить все мрачные мысли, переполняющие меня. Стягиваю ее с кровати и располагаю так, чтобы она лежала на мне.

Одна из моих любимых вещей в Сави то, как она позволяет нам двигать ее тело, чтобы приспособиться к тому, чего мы хотим, без протеста. Это заставляет меня чувствовать, что она принадлежит мне на совершенно другом уровне.

Скольжу руками вверх по ее бедрам, чтобы упереться и потянуть ее, чтобы она плотно прилегала к растущей выпуклости в моих джинсах. Ее глаза за стеклами очков спокойно и пристально смотрят на меня, когда она поднимает руку, чтобы провести по моей челюсти, а затем вверх по губам. Она так… спокойна, так близко. Она смотрит в мои глаза, как будто ничто не имеет значения, кроме меня в этот момент. Мы не произносим ни слова, но кажется, что мы ведем целый разговор, просто глядя друг на друга. Что-то тугое разворачивается в моей груди, и я испытываю острую потребность прижать ее ближе к себе. Не ради секса, а чтобы иметь с ней что-то большее, что-то более глубокое.

Словно прочитав мои мысли, она прижимается ко мне, обхватывает руками мою талию, прижимается лицом к моей шее и просто остается там. Чем дольше я держу ее так, тем сильнее чувствую связь с ней и тем сильнее мне не хочется ее отпускать. На мгновение все встает на свои места, и я чувствую себя… дома..

Я жду, когда смогу попасть в "Маску" с Тейтом и Беком, но тут группа пьяных первокурсников смешивается с ними на входе, а вышибалы пытаются их вытащить. Я даже не хочу здесь находиться. Финал наконец-то закончился, и у нас есть свободная ночь, прежде чем мы снова закроемся для следующей игры. Я хочу праздновать со своей куколкой, но у нее смена на работе, и меня бесит, что я до сих пор не знаю, где она. Если бы я знал, я мог бы тайком передать ей несколько лакомств и составить ей компанию, пока она не закончит, а потом… потом я мог бы снять ее напряжение… ртом или пальцами, или и тем, и другим. Она как гребаная зависимость, и я так близок к тому, чтобы сказать "да пошло оно все" и погрузить в ее сладкую, тугую киску свой ноющий член. Тянусь вниз и настраиваю себя, так как я становлюсь твердым от одной мысли об этом.

— Я хочу поговорить с менеджером! — пронзительно кричит какая-то девчонка, срывая с себя пропитанное напитками платье.

Один из вышибал подносит микрофон ко рту и кричит в него, перекрывая шум драки и музыки.

— Эй, Стелла, ты нужна нам у главного входа.

Я хмурюсь, услышав это, но…

— Кто-нибудь из вас знает, что случилось с Сави на этой неделе? — спрашивает Тейт, отвлекая меня от драмы перед нами. — Она выглядела немного угрюмой.

— Ты пробовал сделать ей куни? — спрашиваю я.

Бек смеется и дает мне пять, но Тейт только хмурится.

— Отвали, это не только секс, ты же знаешь, — выплевывает он, заставляя меня смеяться.

— Ты должен знать, когда держать, когда складывать. Так что согни ее ноги до плеч и подними ей настроение.

Бек не может перестать смеяться, а Тейт смотрит на нас обоих.

— И это все для вас, парни? Вы просто хотите потрахаться с ней? Потому что я хочу чего-то большего, чем просто это.

Это стирает улыбку с моего лица, и я подхожу к нему вплотную.

— Следи за своим гребаным тоном, сынок. Ты говоришь о моей девушке. Сави для меня — конечная цель, так что не надо снова вбивать ей в голову дурацкие сомнения, как в прошлый раз. Ты действительно хочешь ее? Тогда, блять, делай свой ход. Я уже сказал вам всем, что я за нее. С остальными или без них.

Тейт вскидывает руки, чтобы я отступил, но, прежде чем он успевает привести свои доводы, вышибалы тащат дебоширов мимо нас, освобождая нам дорогу в клуб. Мы поднимаемся по лестнице на второй уровень и видим Эша за нашим столиком. Его взгляд, как всегда, устремлен на Бабочку. Как только мы усаживаемся, на нас налетает обычная стайка барби из бара, и я не могу не усмехнуться, когда каждый из моих братьев отмахивается от них и посылает их всех. Я, блять, имел в виду то, что сказал о Сави. Может, прошло всего два месяца, как я ее встретил, и еще меньше мы были вместе, но она чертовски подлая маленькая воровка. Моя куколка вырвала мое сердце прямо из груди. Когда-нибудь я сделаю ее миссис Джуд.

Мне приносят напитки, и я окидываю взглядом клуб, желая оказаться дома, в пахнущей персиками и сливками комнате Сави. Я тайком брал ее Kindle и читал некоторые из ее пикантных книг, и умираю от желания разыграть с ней несколько сцен. Через десять минут мне уже стало скучно, я поворачиваюсь к Тейту и Беку, но они разбирают игры против нашей предстоящей команды, поэтому я обращаюсь к Эшу.

— Эй! Как прошел твой сегодняшний финал? Это ведь был твой последний, да? — громко зову я через стол, чтобы меня было слышно поверх нагнетающей музыки.

Ублюдок даже не моргнул, он так зациклен на своей девчонке, поэтому я поворачиваю свой стул, чтобы осмотреть ее. Бабочка сегодня выглядит чертовски хорошо. На ней маленькая розово-белая клетчатая юбка школьницы, которая едва прикрывает ее зад, когда она танцует, и обрезанная белая блузка, из-под которой виден ярко-розовый бюстгальтер. Белые чулки с розовыми бантиками на бедрах спускаются к розовым туфлям Mary Jane на высоком каблуке, завершая образ распутной школьницы. Ее длинный неоново-розовый парик развевается над ее крыльями бабочки, когда она вращается в такт.

Когда она наклоняется к нам спиной и проводит руками по ноге, я вижу сочную задницу и пик белого атласа между ее ног, и мой член встает как вкопанный. Я дергаюсь в своем кресле и в ужасе смотрю на свои колени. Что за хуйня? Теперь я возбуждаюсь только для своей куколки, в чем дело. Да, Бабочка горячая штучка нового уровня, но также как и многие другие девушки, которые не являются моей девочкой, они меня не интересуют.

Смотрю на нее, глубоко нахмурившись, и случайно ловлю ее взгляд. Голубые глаза, подведенные черными тенями и ресницами, притягивают меня, и все мое тело замирает на месте, когда мои глаза расширяются. Соблазнительный взгляд в ее глазах, который она всегда имела, сменяется шоком, а затем в них проскальзывает страх, как раз перед тем, как она поворачивается спиной к нам. Я вскакиваю со стула, мои глаза сканируют каждый дюйм "Бабочки", потому что теперь, когда я это увидел, я не могу этого не увидеть, и ГОСПОДИ… ЧЕРТ… ЧЕРТ… ЭТО… ЭПИЧНО!